Тёма в царстве Болотного царя - Юрий Владимирович Климович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А зачем музею инвентарная бирка от телефона, которого нет? — на всякий случай шёпотом спросил мышонок.
— Так положено, — еле слышно ответил Тёма и стал рассказывать сюжет одного кинофильма. Там преступники забрали картину, а пустую раму оставили висеть на стене с табличкой «Картина украдена». Шутки у них такие, еще могут карту с пиковой дамой оставить или черную кошку на стене нарисовать. Причем шрифт на табличке оказался таким мелким, что все, даже директор музея, подумали, что написано: «Картина на реставрации». Однажды в музей пришел внук художника этой картины с большой увеличительной линзой, чтобы уточнить год и месяц ее создания. И такой поднялся переполох! А директору пришлось писать объяснительную, что табличку не он повесил, что у него где-то потерялись очки и так далее…
— Конечно, мы тоже можем оставить записку, что золотой телефон находится в болотном филиале Кунсткамеры, — предложил Тёма в конце своего рассказа.
— И знаешь, кто первым прибежит к нам на болото посмотреть на ценный экспонат? Три медведя, — возразил мышонок и запер Кунсткамеру, а ключи положил под красную ковровую дорожку у главного входа.
Теперь, когда золотой телефон Альбеды был снова у них, можно было назад отправляться в обратный путь.
Когда Санкт-Петербург был уже далеко позади, и Тёма с друзьями пролетал над широким Ладожским озером, у них возник спор: кто больше всех сделал, чтобы вернуть золотой телефон? Мышонок, который смог отыскать ключи, а потом перегрыз провод сигнализации? Журавль, что доставил путников в Санкт-Петербург и теперь вёз их назад? Или Тёма? Ведь это он раздобыл золотой телефон, когда чуть не утонул в болоте. И чуть не попал в полицию из-за шляпы Шапокляк.
А лягушонок только восклицал: «А я! А вот я! А я тоже!» и умолкал, потому что ему особо и нечего было рассказать. Ведь он был в запасе.
Так они расшумелись, так каждому хотелось еще раз подержать золотой телефон, что в конце концов они его выронили. Раздалось «бульк», и он упал в озеро в самом глубоком месте. Там даже рыбацкие баркасы не плавали, потому что сети не доставали до дна, и рыбные косяки легко выбирались из ловушки.
— Ага, я знал, что тоже пригожусь, — с гордостью сказал лягушонок и прыгнул в воду ласточкой.
Он пробыл под водой так долго, что журавль устал кружиться на одном месте и сказал:
— Может быть, я слетаю на берег и отдохну?
Мышонок посмотрел на него укоризненно, а Тёма попросил:
— Потерпи немного. Вдруг ты потом не найдешь этого места?
Журавль вынужден был согласиться, потому что сверху вода в озере действительно была одинаковой и одно место ничем не отличалось от других.
Прошло еще три с половиной часа. И друг из воды показалась голова лягушонка.
— Достал? Давай лапу! — закричали все.
— Нет, еще надо поискать.
— Вот тебе раз! А чего ты тогда всплыл?
— Надо воздуха побольше глотнуть, — сказал лягушонок и снова исчез под водой.
Прошло еще три с половиной часа, и наконец лягушонок увидел под густыми водорослями золотой телефон. Кстати, волшебные вещи всегда делают водонепроницаемыми, поэтому в нём ничего не испортилось от влаги.
— Ура! — закричали все, и журавль полетел дальше.
Когда их путешествие кончилось, они приземлились на берегу в том месте, где стояло любимое кресло контр-адмирала и лежала его подзорная труба. И в тот же миг появились три короля, подчиненные Болотного царя. Мышиный король вылез из глубокой дыры в корнях дуба, король болотных птиц, вылетев из кроны этого же дуба, приземлился рядом с ним. А король всех лягушек и пиявок выпрыгнул прямо из трясины, обрызгав всех болотной жижей. Надо добавить, что пиявки наконец-то угомонились, и теперь его титул звучал, как и раньше, красиво и в полную длину.
Короли прямо диву дались, разглядывая золотой телефон. Оказывается, они его раньше никогда не видели, потому что Болотный царь очень его берег и никому не давал даже потрогать. Только один раз забыл на столе, и вон что получилось…
Тёма показал королям, где телефон включается. Когда заиграла рингтон «Я водяной, я водяной!», короли переглянулись.
— Ты молодец, раз смог вернуть золотой телефон нашему Болотному царю Альбеде, — похвалил юношу птичий царь. А журавля потрепал по перьям и наградил его королевским орденом Белого аиста.
— Мы разрешаем тебе остаться и жить на болоте, — продолжил мышиный король. Он достал из складок мантии кусочек плесневелого рокфора и угостил мышонка.
— Только, пожалуйста, больше не бери чужие вещи. А то видишь, что бывает, если взять без разрешения, — добавил король лягушек и пиявок. А лягушонку он подарил набухшего от крови комара, которого только что ловко поймал на лету.
И короли собрались было уходить, но Тёма встревоженно спросил:
— Эй, прошу прощения, а где моя жена?!
— Да вон она, — сказали три короля и исчезли. И в ту же секунду Тёма увидел Розалию. Она шла ему навстречу с милым мальчуганом Васей на руках.
— Ура! — закричал Тёма от радости и побежал целовать и обнимать свою молодую жену и сына. А лягушки громко заквакали по всему болоту. Всем известно, что лягушки жутко жизнерадостные и любят хорошие известия.
И зажили Тёма и его семья весело и счастливо, и контр-адмирал с ними. Он даже подружился с Альбедой, и они частенько созванивались. Раз в полгода Болотный царь снабжал старого моряка свежими медицинскими пиявками, самыми голодными на этих краях, которые приносила в пасти старая жаба. Она выглядела уродиной, но внутри была очень доброй.
С тех пор, как написано в путеводителе, на болоте стало просто замечательно — на островках появились античные беседки, вокруг плавали клумбы с орхидеями, цапли и журавли теперь гуляли по аллеям с кувшинками и подстриженным тростником. А в самых заболоченных местах, где легко можно было провалиться, установили ажурные мостики со спасательным кругом на перилах. А ученые составили подробную карту гнездовий редких птиц.
И только пиявки, у которых была отдельная стая, остались недовольны. Они снова написали анонимное письмо с жалобой на короля лягушек. Будто бы он заботится только о своих лягушках, а пиявкам достаются одни объедки.
Ну их, этих пиявок, ведь всем известно, что пиявки — жуткие ябеды!
