Левантевски, шприц! - Радомира Берсень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успев додумать эту мысль, Лиза обнаружила, что машина стоит, а Левантевски снова кубарем ломится в дверь.
— Поторопись! — Кинул он через плечо, мелькнул по ступенькам и быстрой пружинкой доскакал до невысокого, ярко освещенного домика. Тут только Лиза обратила внимание, что вокруг царит ночь. Это открытие даже не удивило ее — кажется, за последние часы она истратила в себе всю удивлялку. Несмотря на суматошность, что нередко сопровождает работу на вызовах, она твердо придерживалась принципа — врач должен вести себя солидно. Поэтому она не стала скакать как фельдшер зайчиком (и это почти не шутка), а спокойным шагом догнала его и вошла в приветливо распахнутую дверь. Внутри их встретило странное животное, бесформенное, мохнатое и многоногое, оно немедленно сбежало на потолок. Вздохнув, Лиза постаралась отрешиться от всего, что выбивало ее из колеи (а выбивало почти все, с момента пробуждения она потеряла даже направление, в котором эта самая колея находилась). Медленно прошла по странно извивающемуся коридорчику, ориентируясь на голос фельдшера и оказалась в округлой уютной комнатке. Здесь, на пухлом диване их и ожидал следующий пациент. Вокруг него переминалась с ноги на ногу целая толпа молчаливых парней. При виде врача они вдруг начали расползаться по комнате, рассаживаясь и переговариваясь.
— Мать моя медицина! — Не удержалась от потрясенного возгласа Лиза, разглядывая бедолагу.
— Ага, — сдержанно поддакнул Левантевски, наблюдая за ней с хитринкой во взгляде.
— Хм, хм, хм, какой интересный случай, — забормотала врач. Она потянулась к лицу пациента и попыталась ухватить того за подбородок, но не смогла его нащупать в густой рыжеватой растительности, которая струилась прямо изо рта. Непроизвольным жестом ощупав эти волосы, Лиза покачала головой. Прямо как в рекламе шампуня — мягкие, густые и шелковистые, наверняка еще и укладываются просто шикарно. Но почему во рту?
Пациент что-то глухо забубнил, потом зашелся в кашле, закатив выпученные глаза под лоб. Кто-то негромко хохотнул и быстрым говорком что-то невнятно поведал своему соседу. Лизу раздражало такое количество зрителей, очень хотелось их всех выгнать к растакой-то бабушке через дедушку.
— О! Да ничего интересного в этом нет на самом деле. — Совершенно безэмоционально произнес Левантевски, которого все это совершенно не трогало. — Еще один балбес гривокорень на спор съел. И как, вкусно было? — Обратился он к хрипящему и обморочно пошатывающемуся пациенту. — Ерунда это. Сейчас я тебе скляночку с зельем подходящим выдам.
И он занырнул в чемодан.
— Экая симпатяшная у нас тут знахарица нарисовалась, — вкрадчиво произнес чей-то голос и Лиза совершенно рефлекторно всадила локоть назад — в ответ оттуда донеслись судорожный выдох и ойканье.
— Девушка, а что вы делаете сегодня вечером? — Радостно выкрикнул еще один болеющий за болеющего.
— Прическу, — мрачно ответила Лиза, — и ужин.
Больной часто дышал и злобно лупал глазами на своих дружков, радостно похахатывающих и тыкающих в него пальцами.
— А ему вы тоже прическу сделаете? — Неожиданно чья-то рука вынырнула у Лизы из-за спины и ткнула в сторону больного, нервно жующего толстый пучок рыжеватых волос.
— Так, — зловеще проговорила врач и уже двумя локтями отпихнула томно дышащего ей в шею шутника, — вы нас отвлекаете. А по этой самой причине мы можем дать больному не то лекарство. И тогда из больного он превратится в спокойного … в смысле — покойного. Так что попрошу очистить помещение.
Недовольно гудя, дружки пострадавшего нехотя потянулись в двери. Вскоре их голоса зазвучали тише и глуше. Лиза перевела дыхание.
— Инкубы, так их. Развязные, вечно к девушкам цепляются, держалась бы ты от них подальше. — Заметил Левантевски. — Держи вот зелье. На самом деле гривокорень не едят, из него готовят бальзамы для волос, усов, бороды … ну и животине всякой шерстку делают красивше. — Пояснил он.
— А чего с этим делать-то? — Осведомилась Лиза, поднося к глазам склянку, в которой ярко пузырилось нечто вязкое пронзительно синего цвета. — Инъекцию? В рот-то уже никак. Можно, конечно, еще сделать клизму …
— Ты что! — Испуганно вырвал склянку у нее из рук фельдшер. — Клизму — из мятных цветов лунного моря? С ума сошла? Просто брызни ему в рот. Знаешь, — он со вздохом покосился на врачицу, которая старательно пыталась выдрать намертво застрявшую пробку, — ты меня пугаешь, если честно. Вообще, ты никогда меня не впечатляла своими познаниями — тут уж положа руку на сердце, как говорится … но забыть такие элементарные вещи! Думаю, нам нужно поговорить о чем-то интересном, верно ведь, Альзиенна?
— Возможно, — скупо ответила она, упорно пытаясь откупорить вредную склянку, — но еще нам нужно каким-то образом выковырять лекарство из тары, пока больной не загнулся окончательно.
Левантевски поглядел на нее с упреком во взгляде и со вздохом отобрал пузырек. Затем неожиданно нежно, будто любящий отец над младенцем, выдохнул на пробочку, которая тут же испарилась и заколыхалась над флаконом серебристым облачком.
— Но не больше пяти капель, — строго велел он, — и вообще — я лучше сам.
— Что значит — сам? — Обиделась Лиза. — Вообще-то я пытаюсь вылечить этого несчастного.
— Знаю я как ты лечишь, — как-то иронично усмехнулся Левантевски и склонился над ротобородым, — насмотрелся уже … хотя сегодня меня преследует неотвязное чувство, что моим напарником стал совершенно другой человек. — Очень тихим голосом закончил он фразу. Лиза промолчала.
— А теперь идите и хорошенечко прополощите рот, — строгим голосом приказал фельдшер пациенту и тот покорно поплелся куда-то в глубь дома, — ты ничего мне не хочешь объяснить?
— Кто бы мне объяснил, — невнятно буркнула Лиза, — что-то здесь еще от нас требуется?
— Ага, — кивнул Левантевски и глаза его заискрились веселым ехидством, — прочитай этому юному инкубу лекцию о том, что можно кушать, а чего — нет. У тебя это отлично получается.
— Да я целый ящик граппилки на этом пари выиграл! — Обиженно проревел откуда-то упомянутый инкуб и его воодушевленно поддержали воплями дружки. — Думаете, я не знал, да? Все я знал! Но граппилка мне нужна, просто до зарезу нужна — скоро будет вечеринка в честь …
— Ой, все, Левантевски, пошли отсюда, — вздохнула Лиза, пытаясь понять какая из многочисленных дверей выведет их на улицу, — кстати, нам что-то нужно узнавать от пациентов для заполнения карт?
— Каких еще карт? — С подозрением спросил ее фельдшер и уверенно повлек Лизу за собой.
— Ну как каких … обычных таких, которые мы всегда заполняем, — негромко бормотала
