Homeland. Игра Саула - Эндрю Каплан

– Как и я, – ответил усатый, предлагая сесть на причудливо инкрустированный перламутром стул. Он хлопнул в ладоши и откуда-то из подсобки вынырнул паренек, которому хозяин велел принести чаю.

– И пахлаву с песочным печеньем захвати, – добавил он. Стоило пареньку убежать, как усатый представился Кэрри: – Ареф Тайфури, мисс. Бизнесмен-торговец, также занимаюсь импортом-экспортом.

– В кого вы сейчас играете, господин Тайфури? – наконец выдохнув, спросила Кэрри.

Подавшись вперед, Тайфури пошептал:

– Послушайте, мисс, я ничего не знаю: не в курсе, чем провинился Орхан, не знаю вас и участвовать в ваших делах не хочу. – Одновременно с этим он показал ей изысканное янтарное ожерелье, будто придворный, подносящий королеве корону. – Прелестно, не правда ли?

– Зачем помогаете мне? – спросила Кэрри, стреляя глазами в сторону улицы и прохожих. Затем посмотрела на ожерелье: на вид дорогое. Если Орхана арестовали, то улица сейчас точно кишит безопасниками.

– Сам не знаю. Вот, посмотрите. – Он показал янтарную брошь в медной оправе. – Это вам, подарок.

– Не могу принять, – отклонила его руку Кэрри.

– Прошу, возьмите, – не сдавался торговец. – Это от друга: презент для прелестной мисс. Чудесно сочетается с прекрасным ожерельем, которое вы, надеюсь, купите, – громко произнес он и уже шепотом горячо добавил: – Если честно, я подумывал избавиться от броши. Потом решил: ее могут найти и выследить меня. А, вот и chai, – сказал он, когда вернулся паренек. На медном подносе тот принес горячий напиток и выпечку. – Прошу, – сказал хозяин, приглашая Кэрри угощаться.

Кэрри отпила чаю и надкусила пахлаву.

Можно ли Тайфури верить? Он вроде напуган и не слабо, растерян. Или хорошо притворяется.

Убедившись, что никто за ней не следит с улицы, Кэрри приколола брошь к блузке: если уж прятать, то на видном месте. Впрочем, неплохо было бы убедиться, что «подарок» и правда от Орхана.

Кэрри приложила к шее янтарное ожерелье.

– Мило, – пробормотала она. – Когда Орхан вам ее передал?

– Брошь, мадам? Она из моей лавки. Просто она полая, с крышечкой. Мне она показалась подходящим предметом… Ну, вы понимаете, для чего, – шепотом пояснил Тайфури.

Кэрри кивнула. Внутри броши усатый спрятал некий предмет.

– Барсани пришел ко мне примерно за час до того, как пришли за ним, – продолжал торговец. – Как он догадался, что его захотят арестовать, я не знаю. По рынку ходит слух, будто агенты нашли его завернутым в желтый курдский ковер – насквозь пропитанный кровью. Орхан закутался в него и перерезал себе горло, представляете? Когда его нашли, нож так и торчал у него в шее.

Дрожащими пальцами он сунул в рот сигарету «Мальборо» и закурил. Зло щелкнул крышкой зажигалки.

– Я не при делах, мисс, понимаете? У меня жена и трое детей.

В лавку заглянули двое полицейских, вооруженных автоматами. Кэрри, чтобы не расплескать чай, схватилась за чашку обеими руками. Нервы у нее и так не отличались крепостью, а сейчас так и вовсе звенели. Наконец полицейские пошли дальше, а Кэрри подумала про себя: пора валить из Сирии. Вот только она не зря называлась оперативником ЦРУ. Так просто смерти двух агентов и провал операции оставить не могла.

Надо выяснить, зачем Орхан так рисковал, передавая через Тайфури послание агенту ЦРУ.

– Почему он пришел к вам? – спросила Кэрри.

– Не знаю. Может, потому, что мы оба курды? Знаете, каково нам в этой стране?

– Нет. – Кэрри внимательно посмотрела на хозяина лавки. – Расскажите.

– Курду жить здесь – все равно что босиком ходить по битому стеклу, мисс. Каждый шаг делаешь осторожно и при этом всегда улыбаешься. Всегда, не прекращая. Стиснув зубы.

– Значит, Орхан пришел к вам как к родичу? Или потому, что вы тоже жульничаете в нарды? Кстати, что вы такое экспортируете-импортируете?

– Зависит от обстоятельств, – чуть помедлив, ответил курд.

– Например?

– Смотря кто обращается ко мне.

Как все-таки неожиданно поступают порой люди. Теперь и не узнаешь, чем руководствовался Орхан в последние минуты жизни, доверяя Тайфури то, что спрятано внутри броши.

– Кажется, я понимаю, мсье Тайфури. – Подавшись ближе к нему, Кэрри прошептала: – Чем скорее я покину Дамаск, тем лучше для нас обоих. Вы мне поможете?

Подумав немного, Тайфури спросил:

– Алеппо знаете?

Покинув лавку, Кэрри трижды пересаживалась с такси на такси, а после села на маршрутный микроавтобус. Всякий раз она выбирала транспорт, следующий в направлении, противоположном предыдущему; пришлось побегать – лишь бы избавиться от потенциального «хвоста». Наконец она вернулась в гостиничный номер.

В вестибюле и атриуме «Шам Палас», как обычно, дежурило несколько безопасников мелкого пошиба. Никто из них даже не взглянул на Джейн Мейерхофф. Кэрри подошла к стойке консьержа и попросила устроить поездку автобусом до Алеппо.

– Вам понравится город, – пообещал консьерж. – Он знаменит своими перламутровыми шкатулками. Там много достопримечательностей, хотя с дамасскими они, конечно, не сравнятся…

– Понимаю, спасибо, – ответила Кэрри и, заплатив за билет, направилась к лифту.

Оказавшись в номере, заперла дверь и хорошенько обыскала комнату и ванную: «жучков» и скрытых камер нигде не нашлось. Разве что один стандартный «жучок» в телефоне, по которому Кэрри заказала обслуживание в номер: сэндвич и мятный лимонад. После она включила ноутбук и принялась за работу.

Внутри броши обнаружила флешку. Мрачно взвесила ее на ладони. Орхан – а может, и Кадиллак – погибли за то, чтобы передать ей записанные тут сведения. Кэрри вставила накопитель в порт ноутбука, включила звук, и… на экране появилась картинка: пышная свадьба, люди танцуют; в центре торжества – молодая пара: невеста в белом стоит у многоярусного торта.

В дверь постучались. Кэрри отключила звук и захлопнула крышку ноутбука. Вооружилась пистолетом и, держа его за спиной, направилась к двери.

Официант принес ужин: сэндвич и напиток. Подождав, пока он уйдет, Кэрри снова открыла ноутбук. На сей раз она сделала звук потише.

«Чья, интересно, свадьба?» – подумала она и заметила среди гостей Кадиллака с супругой. А хорошо ЦРУ обучило агента: сирийский безопасник взглянет на запись и ничего не поймет. Для него это – просто видео на память.

Кэрри прогнала запись через специальную программу, которая выудила из непримечательного видео-файла миллионы бит другого файла в формате. avi, который Кэрри озаглавила «Виды Дамаска». Потом вставила в уши «бананы» и, положив рядом на кровать пистолет, включила воспроизведение.

Послание длилось менее полутора минут, но просмотрев его, Кэрри некоторое время не могла опомниться. Все стало с ног на голову, открылась совершенно новая грань происходящего. В уме у Кэрри вертелась одна-единственная мысль: это надо срочно передать Саулу.

Чутье велело как можно скорее убираться из Дамаска. Рейд спецназа провалился, Кадиллак и Орхан мертвы, сама она – в сердце «красной зоны». Прямо отсюда с Саулом не свяжешься, слишком опасно. Единственный шанс – выбраться в Алеппо и уже оттуда переслать данные шефу.

Видео снимали на скрытую камеру, установленную, скорее всего, в солнечных очках, которые Кэрри лично передала Кадиллаку во время второй встречи в Бейруте. По всему выходило, что снимал Кадиллак, лично.

Послание он составил из двух частей. Место действия в первой Кэрри сразу узнала: один из ресторанов, расположенных на Джебель-Касиюн, горе, в чьей тени стоял Дамаск. Говорят, на ее склоне Каин и убил Авеля.

Дело было на закате: город только начинал озаряться огнями, горели лампы в самом ресторане. Однако, несмотря на тени, солнечного света хватало, чтобы разглядеть двух мужчин за столиком в кадре. Один из них, араб в дорогом костюме сидел спиной к Кадиллаку, но стоило ему на секунду глянуть в сторону, и Кэрри увидела его профиль. Господи, неужели… он? Абу Назир?! Его ли хотел показать Кадиллак? Уже и не спросишь. Кэрри видела просто араба, да и то со спины, хотя инстинкт говорил: Кадиллак не просто так передал видео. В нем – нечто важное. Кэрри вздрогнула. Напротив араба сидел и поедал пиццу мужчина, европеец в полосатой рубашке навыпуск и брюках в клеточку.

За кадром звучал чуть слышный голос Кадиллака: агент бормотал, почти не разжимая губ.

– Мужчина в костюме – Абу Назир, – сказал на арабском Кадиллак. Есть, точно он, Абу Назир! – Имени его визави не знаю, его зовут просто «русский». А вот кое-что поинтереснее. – Кадиллак перевел фокус камеры на соседний столик, где сидели трое сирийцев в белых рубашках, при галстуках

Все трое ели с тарелочек мезе[4]; один курил кальян и с большим интересом наблюдал за арабом и русским.

– Того, который курит кальян, я знаю, – произнес за кадром голос Кадиллака. – Его зовут Омар аль-Маваси. Он точно из ГУБ. Все трое – безопасники. Человека, что сидит напротив Абу Назира, они зовут «русский».