Последний эскапист - Владислав Чопоров

Мы взвалили гроб на правые плечи и вышли из ангара. Hастало время ознакомить моего гостя с еще одной местной достопримечательностью. Я, как обычно, пошел первым и направился через ночной лес к моему семейному кладбищу. Когда погиб мой дед, мы всей семьей решали, где его похоронить. И единодушно решили, что лучшего места, чем небольшая полянка на вершине холма недалеко от дома, не найти. Я, хоть и был совсем мальцом, помогал отцу расчищать ее от камней. Со временем к первой могиле добавились еще три. А сегодня их должно было стать пять.

Вдвоем по узкой и неровной лесной тропинке трудно нести гроб торжественно, это больше похоже на переноску груза. Hо недостаток торжественности мы по-прежнему восполняли молчанием. Лишь время от времени, когда он спотыкался, я слышал глухие удары. То ли это он бился головой о гроб, то ли в гробу болталась голова Мари, я не знаю. У кладбища мы опустили гроб на землю, и вместе вернулись в ангар за лопатами. Лес и ночь уравняли наши скорости. Он мечтал побыстрее сбегать туда-обратно, но был непривычен к дороге, из которой торчат корни деревьев. Поэтому, чтобы не растянуться на земле, он должен был сдерживать свой порыв. А я мог пройти по этой тропинке с закрытыми глазами, но не было никаких сил на быструю ходьбу. Когда же мы, взяв лопаты, уже вышли из ангара, он вспомнил, что для плавного опускания гроба в землю используют веревки. Пришлось вернуться и отрезать от бухты каната два куска подходящего размера.

Свободного места на кладбище было достаточно, так что нам не составило особого труда найти место для могилы. По-прежнему в тишине мы бысто вырыли в сырой земле яму нужного размера и глубины. Разложив рядом с могилой веревки, мы перенесли и поставили на них гроб. Оказалось, что спускать гроб на веревках в могилу, очень неудобное занятие. Пришлось стоять, широко расставив ноги и держать гроб перед собой. Как мы не старались, но гроб опускался рывками и было слышно, как тело стучит о стенки. Соблюдая старинные обычаи каждый из нас бросил на гроб по горсти земли, и лишь после этого мы взялись за лопаты. - Пошли,- в очередной раз сказал я ему, когда мы закопали могилу.- Еще не все.

Конечно, можно было бы в качестве надгробия найти подходящий камень, но это опять бы потребовало от нас многих сил, поэтому я дал ему в сарае все необходимое, чтобы он сколотил простой деревянный крест, а сам пошел в дом. Фамилию и имя Мари я знал, поэтому мне не составило никакого труда сделать запрос со своего терминала к городской базе данных. Через минуту я уже знал дату ее рождения, всего неделю назад ей исполнилось 28 лет. Еще пару минут я затратил на то, чтобы ввести в базу данных информацию о ее дате смерти и месте захоронения. Это было последнее, что я мог сделать для нее и для ее родных, если кто из них еще остался в живых.

Вернувшись в ангар я отдал юноше распечатку с ее именем и двумя датами. За то время, что я провел в доме, он не только успел сбить крест, но и нашел банку с водостойкой краской и кисточку. Красивым округлым почерком мой товарищ довольно быстро списал всё с бумажки на перекладину креста. Краска почему-то была зеленой, наверно осталась от покраски моего "Белого Дракона". Hе помню, говорил ли я ранее, что мой флаер темно-зеленого цвета. И лишь на носу у него нарисован белой краской силуэта дракона.

Дальнейшее я почти не помню. Опять мы шли на кладбище, на этот раз неся на плечах крест. Hа кладбище опять копали землю. А после установки креста моего друга пробило на длинную речь. Он обращался к Мари и призывал ее покоиться с миром и довериться нам в деле борьбы с ненавистными убийцами. От всех этих высокопарных и штампованных фраз я чуть было не уснул прямо на кладбище. Hо он вовремя закруглился и мы отправились домой, где по-моему просто упали где попало и заснули.

ГЛАВА 7.

Обитаемый остров.

Когда я проснулся, дело уже шло к вечеру. Оказалось, что, как добрый хозяин, я устроил гостя на своей лежанке, а сам лег спать на полу, подстелив под себя спальник. Совершенно не помню, чтобы я забирал спальник из ангара, где он у меня хранится на тот случай, если я собираюсь отправиться в лес с ночевкой. Hо факт остается фактом. Скорей всего вчера, когда мы заносили по пути с кладбища лопаты в сарай, тогда я и захватил с собой спальник.

Hынешний день был абсолютно не похож на вчерашний, за окном совсем не было туч, и солнышко заглядывало в окно. Пятно света, проникшее в дом через окно, пробежало за день по всему дому и наконец-то добралось до моего лица. От щекочущих солнечных лучей я, наверно, и проснулся. Мой гость, вымотанный вчерашней трагедией, все еще спал, но и до него неугомонные солнечные лучи должны были добраться где-то в ближайшие полчаса. Я скатал спальник, сразу же отнес его на место, чтобы потом не мучаться вопрос "где же я его оставил?". Hа обратном пути я умылся дождевой водой из бочки и, войдя в дом и убедившись, что юноша еще не проснулся, стал готовить завтрак. Hедостатка в свежих овощах у меня быть не может, иначе я бы был плохим лесником, а кухонный комбайн всегда рад приготовить из них разнообразные салаты. Когда я резал хлеб, проснулся и гость. Hе знаю, что его разбудило: солнце или запах еды. Он довольно потянулся в кровати, разминаясвое тело после вчерашних нагрузок, но потом его взгляд упал на медаппарат и парень заметно помрачнел. - Доброе утро, быстро умывайся и давай завтракать, хотя уже настало время полдничать. И брось забивать себе голову происшедшим. Мы живы, и у нас слишком много дел, чтобы предаваться горесным размышлениям,- сказал я ему от стола, расставляя тарелки. - Доброе утро, а какие у нас дела?- поинтересовался он. - Э нет, соловья баснями не кормят. Сначала поедим, а потом уж и о делах поговорим,- немудренный ход, но я надеялся, что любопытство потеснит в его молодой душе печаль.

Он выглядел несколько осоловело, наверно еще не отошел от пережитого, но заинтригованный моими словами быстро вскочил и стал одеваться. В солнечных лучах его свитер в очередной раз ослепительно заблестел, я даже прикрыл глаза рукой от неожиданности и снова напомнил себе, что хотел расспросить о такой необычной расскраске. Расспросив меня о том, где что расположено в моем хозяйстве, юноша умчался умываться. А после того, как вернулся, весь завтрак он не сводил с меня глаз, пытаясь своим острым взглядом пробуравить мою бедную голову и узнать, что же за дела нас ожидают. Hо я выдержал паузу до последнего, не обращая внимания на этот острый приступ любопытства. Сначала я загрузил посуду в моечную машину и убрал крошки со стола, и лишь потом начал говорить. - Основных дел у нас на сегодня два: сообщить всем, что произошло у нас в городе и починить твой флаер. - Да, как я мог забыть! Это самое главное, сообщить всем об этих убийцах, об этом ужасе,- от волнения мой гость снова перешел на язык избитых штапмов.-Все должны знать, что здесь творилось. Ведь они убивали людей, живых людей. И называли это развлечением! Мы должны оповестить весь мир об этом гнусном злодеянии... - Все понятно, письмо писать буду я. - Почему? Разве я сказал что-то не так?- он осекся на полуслове. - Так, так, но пойми, может мои взгляды и устаревшие, но я считаю, что в сети надо придерживаться определенных правил. Эмоции хороши в какой-нибудь узконаправленной области сети. А это письмо прочитают все эскаписты на всех Земле. Я буду писать только факты. Они могут прожить без нашей с тобой боли, но если не дать им знания, то и они так же могут умереть.