Тайна Олубару. Дети Бледной Собаки хранят свои тайны… - Татьяна Короткова

Так что же случилось, почему из Сахары ушла жизнь? Возможно, случилась планетарная катастрофа, из-за которой моментально поднялась температура воздуха, повлекшая за собой значительные испарения? Ученые выдвигают множество версий, но так и не дают исчерпывающего ответа на вопрос о причине загадочного высыхания Сахары. Ведь всего лишь несколько тысяч лет назад тут все было иначе…

Когда-то эти опасные безмолвные ущелья, по которым сейчас пробирался Дэвид, и впрямь походили на улицы и проспекты для многочисленных здешних обитателей. И это доказывают бесчисленные следы их пребывания, зафиксированные на естественных горных мольбертах – на стенах пещер. Сотни и тысячи росписей. По самым скромным расчетам эти картинки в два раза старше пирамиды Хеопса.

Время в Африке путается в клубок и удивляет странными метаморфозами…

Судя по рисункам, жизнь здесь цвела: племена людей были также огромны, как и стада животных. Рассказы о быте и ритуалах древних людей подробно описывают их борьбу за существование: лучники, преследующие стадо быков или убивающие бегемотов из своих утлых пирог, воины, бьющиеся на палицах, резво бегущие антилопы. И люди и животные в те времена могли наслаждаться сочной травой, чистыми реками, лесами, пальмовыми рощами и долгими дождями Сахары…

Какой на самом деле была та жизнь? Может быть, совсем сказочной. С одноглазыми циклопами, драконами и гигантами. То, что стало для человечества мифом, в Сахаре периода дождей могло быть реальностью. Трудно в это поверить, но приходится: громадные скелеты великанов, найденные в Африке, служат тому подтверждением. Вот и на наскальных гравюрах Сахары крошечные фигурки соседствуют с изображениями людей-гигантов.

Кто скажет: что это? Символизм, свойственный негроидной расе, или все же натурализм, характерный для культуры долины Нила?

Дэвид всем своим существом верил – сказка здесь была былью. Эта вера передалась ему не только от отца, но и от темнокожей матери, странной, совсем не похожей на обычных американок, женщины. Мать Дэвида говорила на языках торосо и догосо, и еще на каком-то странном диалекте, слова на котором можно произносить лишь шепотом…

До сих пор считалось, что изображения Сахары никак не связаны с рисунками остальной Африки. Да, у сахарских рисунков есть роднящие их с египетскими черты… По крайней мере, так считают академисты. Но самые древние изображения настолько самобытны, что аналогов им нет нигде в мире. Они скрыты от взора посторонних в подземных галереях. Углубления в песчанике уводят под скалы, где и находятся защищенные от солнца и бурь пещеры с теми рисунками, что искал Дэвид.

Рисунки Сахары уникальны. Так как же могло случиться, что отец нашел точно такие же рисунки где-то в догонской пещере Мали?

Глава 9

Марджани поставила на поднос напиток из газании. Поправила прическу. И вошла в кабинет шефа.

– И какой же именно пост занимает отец вашего подопечного? – ласково спросил ректор.

Доктор Сиддик чуть замешкался. Ему казалось неделикатным говорить об этом так прямо. Но делать было нечего – в конце концов, он сам нацепил наживку на крючок.

– Он очень солидный чиновник, господин Хашим. Его должность – заместитель руководителя аппарата правительства.

– О, согласен. Это высокий пост, – ректор, казалось, взвешивал возможные перспективы, – Но, должно быть, он строгий отец, раз отправил своего ребенка именно в нашу страну. Или же… А вам не приходило в голову, что это сделано неспроста?

Марджани разлила напиток по чашкам, предварительно положив на блюдца салфетки.

– Но после развала Советского союза официально наши страны – в нейтралитете, – пожал плечами Сиддик, – Вряд ли русских интересует наша нефть.

– Зато она интересует американцев, а русских всегда будет интересовать то, что хотят знать американцы, – парировал ректор с многозначительной миной, – Все американцы занимаются шпионажем. В таких обстоятельствах наше правительство не зря предпочитает сотрудничество с Китаем…

Марджани тихо прикрыла за собой дверь.

Работа в главном университете страны в качестве правой руки руководителя ставила ее на отдельную социальную ступень в обществе, где женщины всегда были в подчинительной роли. Марджани чувствовала себя в Судане «чужой среди своих». Частые поездки в Европу, знакомство с западной культурой не могли не наложить отпечаток на ее личность. Ей казалось, что, если порвать с Африкой окончательно, то можно начать новую, сильную и настоящую жизнь. Где и с кем – об этом она пока не думала. Главное – выбраться…

Марджани занялась текущими делами. Нужно было сделать несколько рабочих звонков, написать и разослать официальные письма. Работой она занималась как настоящий профессионал, отлично понимая, что следует относить в категорию первостепенного, а что может подождать. Она имела хорошую деловую хватку.

Прошло менее получаса, и доктор Сиддик вышел из кабинета воодушевленный разговором, это было заметно по его лицу.

– Марджани, зайди, пожалуйста, – попросил Хашим после его ухода.

Ректор, в отличие от Сиддика, пребывал в странно сумрачном расположении духа. Он хорошо умел притворяться, это секретарша знала за ним давно.

– Собери мне всю возможную информацию об этом мальчике, его зовут Михаил Остроумов, – ректор прочитал сложное русское имя по бумажке, – И, разумеется, мне нужна информация о его отце. Ты должна была слышать часть нашего разговора…

Марджани улыбнулась. Конечно.

Кому как не ей знать истинное положение вещей в университете. Да, ректору приходилось крутиться, чтобы механизм работал как часы. Да, приходилось идти и на компромиссы. На стажировку за границу действительно отбор шел не по успехам в зачетке, а по состоянию родительских кошельков. Конечно, это не могло пройти незамеченным. Конечно, такой наивный и самоотверженный человек, как доктор Сиддик, должен был обратить внимание ректора на странное несоответствие, и этому его справедливому волнению не стоило давать хода.

А ведь революция в Судане сорок лет назад началась именно из-за акции протеста среди студентов хартумского университета. Тогда они первыми в голос заговорили об экономическом кризисе, о ситуации на негритянском юге страны – кровопролитная гражданская война длилась десятилетиями…

Но юг и север Судана всегда были в конфликте, еще со времен фараонов.

– Марджани, поверь моему слову – раскол неминуем, – частенько пророчески мрачно говорил ректор, – И потому нам нужно самим позаботиться о себе, скоро правительству будет совсем не до нас… Южный Судан рано или поздно станет независимым государством…

Марджани понимала шефа буквально. Вот и сейчас она хорошо чувствовала его состояние.

– Я все сделаю, господин Хашим, сейчас же наведу справки.

– Ценю тебя за понятливость, дорогуша, – одобрительно кивнул ректор, – Думаю, у русских все же есть кое-какие соображения насчет нас. Ведь раскол неминуем… Во всяком случае, ситуация с появлением этого мальчика может сыграть нам на пользу. Иди.

Марджани и сама отлично понимала, что Судан, внешне спокойный, похож на пороховую бочку, готовую взорваться и разнести все в тартарары. Революция, начавшаяся когда-то с гибели хартумского студента-коммуниста от рук полицейских, привела к падению диктатуры генерала Аббуда. Тогда и сам Хашим был в числе тех преподавателей университета, кто подписал коллективное требование правительственной отставки. Но прошли годы, а положение в стране постепенно вновь вернулось к тому, против чего выдвигали свои лозунги демонстранты столичной площади Абдель Монейм. На христианский юг по-прежнему налетают кочевники-джаньявиды и профессиональные банды севера и берут в плен всех, кто физически крепок, в основном это – молодежь и дети. Работорговля в песках пустынь северного Судана – дело обычное, хоть правительство и отрицает ее…

Марджани проверила кое-какие документы и набрала номер русского посольства.

Глава 10

Мишка рассудил, что сумма, внесенная семейству Сиддиков за его проживание, разрешает многое. И посему возвращался из университета пешком. В конце концов, здоровяк Василий именно этой свободе передвижения позавидовал больше всего. А раз так, Мишке надо сразу показать, кто хозяин положения. И осваивать пешие маршруты.

Он шел по чистым улицам Хартума, не особо заботясь об ориентирах и кратчайшей дороге. Машина плелась позади, отставая, в зависимости от наличия пробок и светофоров, на несколько метров. Мальчишка чувствовал себя наследным принцем. К тому же от зданий университета было совсем близко до моста, перекинутого через Голубой Нил. Но Мишка решил сделать разведку, обойдя сначала несколько ближайших кварталов.