Легенда (ЛП) - Халле Карина

У меня перехватывает дыхание, и с легкой иронией я понимаю, что мы поменялись местами. И Бром не сдерживается.

Потому что это не Бром.

Я смотрю ему в глаза, наблюдая, как темно-карие зрачки начинают наливаться чернотой, покрывая даже белки. Он выглядит нечеловечески, как монстр, и скалит на меня свои зубы, странно острые. Так выглядел гессенский солдат до того, как потерял голову? Если да, то хорошо, что он подох.

Бром наклоняется, щелкая челюстями, пытаясь укусить мою шею, и я могу только сдерживать его, нащупывая большим пальцем полузажившую рану на его плече. Я давлю, и он кричит, выгибая шею, издавая ужасный звук, и я задаюсь вопросом, сколько еще смогу его сдерживать. Бром всегда был немного сильнее меня, но когда он одержим, то становится совсем другим.

И подумать только, этот самый монстр собирался осквернить мою сладкую ведьмочку.

От переполняющей меня ярости я издаю такой же хриплый крик, как и он, и каким-то образом умудряюсь перевернуть его на спину. Снова засовываю большой палец в рану, от звука хлюпающей плоти меня подташнивает, но я продолжаю давить.

Пока он, превозмогая боль, не переворачивает меня на спину, так что я ударяюсь головой об пол, и теперь понятия не имею, как мне это пережить. Я не в состоянии убить Брома, а даже если бы и мог, то не захотел бы. Если бы только я мог добраться до своего пистолета, лежащего на кровати, чтобы снова покалечить его…

— Она моя, — хрипит Всадник, его голос звучит как ржавый металл, а изо рта пахнет гниющим мясом. — Она была обещана мне много веков назад. Ты не встанешь у нас на пути.

Много веков назад? Но у меня нет времени на раздумья, потому что его рука находит мое горло и сжимает так сильно, что у меня сразу же прекращается подача воздуха, и он вот-вот сломает мне шею.

Вот так я и умру. Хотел сам придушить Брома, а получилось все наоборот.

Перед глазами все расплывается, становится серым и туманным, и я ненавижу себя за то, что последнее видение, — это не красивое лицо Брома, а лицо монстра.

Затем дверь ванной с грохотом распахивается, Кэт вскрикивает, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, хватка Брома на моей шее ослабевает. Я смотрю в эти черные глаза, наблюдая, как темнота в них немного рассеивается, больше не занимая все глазное яблоко целиком, а просто превращая его карие глаза в обсидиановые, а затем он резко переворачивается и падает на пол, как будто кто-то ударил его.

И тут происходит нечто совершенно необычное.

Он начинает пятиться назад, как будто кто-то тащит его сзади, пока не ударяется о стену и не стонет от боли.

Я смотрю на Кэт.

Мое сердце подпрыгивает.

Она протягивает руку к Брому, ладонью вперед, и я вижу, как в ней вспыхивают молнии и пламя, как будто она излучает грозу. Та же самая энергия устремляется к Брому, молния гаснет по мере приближения, становится невидимой, но сила мощная, прижимает Брома к стене.

Ее лицо становится все бледнее, под глазами появляются темные круги, и с каждой секундой она заметно слабеет. Она не сможет долго так продержаться.

Я быстро поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль в горле и стеснение дыхания, как будто никогда больше не наберу полные легкие воздуха, и хватаю с кровати пистолет. Оборачиваюсь, размышляя, как еще можно удержать Брома, но тут рука Кэт опускается, и она пошатывается.

Я подхватываю ее на руки, чтобы она не упала на пол, и направляю пистолет на Брома.

Но он лежит на боку и почти не двигается. Все возвращается в норму, включая его милое личико, и от меня не ускользнуло, что он все еще голый, а его член все еще твердый, даже после всего. Или, возможно, несмотря на все.

Мы с ним похожи больше, чем я думал.

Смотрю на Кэт, крепко сжимающую меня в объятиях.

— С тобой все в порядке? — мой голос звучит напряженно и прерывисто.

Она издает слабый звук, но кивает.

— Я так устала, — с трудом выговаривает она.

Подвожу ее к кровати и осторожно укладываю, затем иду к Брому, на всякий случай все еще направляя дуло.

— Бром? — осторожно спрашиваю я, держа палец на спусковом крючке.

Он хрипит, его глаза зажмурены, но он тоже кивает.

— Ты постараешься держать этого всадника под контролем остаток ночи? Не думаю, что мы сможем раз за разом с ним справляться, — я вздрагиваю при виде крови, стекающей по его плечу, затем перевожу взгляд на Кэт, которая лежит на кровати, прикрыв глаза.

Накатывает стыд. Предполагается, что это я должен заботиться об их безопасности. Но они оба измучены, и не благодаря мне.

Провожу рукой по лицу, пытаясь придумать, что делать дальше. На данный момент Бром спокоен, но всадник может вернуться, и Кэт нужно отдохнуть, чтобы попытаться снова остановить его. Это было впечатляющее проявление магии, никогда не видел такого у своих учеников, и как бы мне ни было любопытно посмотреть еще раз, теперь я знаю цену.

Стук в дверь отвлекает меня от мыслей.

О, черт.

Я бросаю взгляд на Брома и Кэт, но ни один из них, кажется, не замечает. Затем засовываю пистолет сзади за пояс брюк и направляюсь к двери.

Приоткрываю ее и выглядываю наружу.

Дэниэлс одет в пижаму, на нем ночной колпак, а в руке он держит мерцающую свечу.

— Крейн, — говорит он хриплым голосом, глаза сонные. — Что, черт возьми, там происходит?

Я прочищаю горло, стараясь не морщиться от боли.

— Кошмар приснился, — хрипло говорю ему.

Он приподнимает бровь.

— Кошмар? Хочешь сказать, что все эти удары и крики — из-за кошмара?

— Эта школа выматывает, — говорю я в качестве объяснения.

На его лице появляется понимание.

— Ах. Только не говори, что ты думаешь, будто тебя преследует Вивьен Генри. Или теперь Дези.

Нужно подыграть ему, хотя Вивьен Генри теперь беспокоит меня меньше всего.

— Я все воспринимаю близко к сердцу, — говорю я, постукивая себя по виску.

— Понимаю, — хрипло произносит он. — Я знаю таких, как ты, которые всегда готовы поверить во что угодно.

— Ну, мы же маги, Дэниэлс, — я натягиваю на лицо неловкую улыбку.

— Хм, — говорит он, прищурившись, глядя на меня. — Мы, конечно, маги, но еще и мужчины. Постарайся быть потише. Мне нужно выспаться.

Он поворачивается, и я окликаю его.

— Дэниэлс?

Он издает еще один недовольный звук и смотрит на меня.

— У тебя, случайно, нет цепей? — спрашиваю я. И не шучу. Цепи очень помогли бы удержать Брома на месте.

Дэниэлс снова прищуривается и пренебрежительно машет мне рукой, прежде чем побрести обратно по коридору в свою комнату. Как я завидую этому человеку, способному спать всю ночь напролет без каких-либо всадников без головы или призраков мертвых учителей и мертвых жен, преследующих его.

Закрываю за собой дверь и оборачиваюсь. Теперь Бром сидит, обхватив голову руками, и на этот раз его член обмяк, хотя смотреть на него все равно приятно, даже когда тот вялый. Кэт тоже сидит, натянув одеяло до подбородка, прикрывая свою наготу.

Я вздыхаю и подхожу к ней, по пути подбирая сброшенную ночнушку.

— Вот, — говорю я ей. — Или ты хочешь сначала принять ванну?

Ее глаза расширяются.

— Ой, забыла! — восклицает она, откидывает одеяло, но я останавливаю ее, крепко держа за руку.

— Останься, — говорю я ей. — Тебе нужно отдохнуть. Я пойду проверю.

Я встаю и иду в ванную, увидев, что вода вот-вот перельется через край ванны. Быстро поворачиваю кран, удивляясь исходящему теплу. Осторожно провожу кончиками пальцев по воде и удивляюсь. С тех пор, как я приехал, у меня ни разу не было возможности принять горячую ванну. Я не жаловался на это, потому что удивительно, что в школе вообще есть водопровод, не говоря уже о личных ванных комнатах для преподавателей, но сейчас это злит больше, ведь на улице холода.

— Это ты сделала? — спрашиваю я Кэт, возвращаясь в спальню. Бром все еще сидит на полу и выглядит жалким. — Ты нагрела воду?

Она кивает с легкой улыбкой на губах.