Одержимость - Нора Робертс

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось. Если надо, пойду в суд. Я могу проиграть, но я постараюсь не допустить, чтобы ты таскала туда детей.

– Она этого не допустит. Моя дочка. – Сьюзан со всхлипом смахнула слезу. – Она не поедет и будет биться насмерть, лишь бы не пустить Мейсона. Боюсь, не очень-то хорошая мать из меня получилась.

– Не сдавайся. – Сет сжал ее руку. – Соберись с силами. Через пару недель посмотрим, что делать дальше. Тебе стоило бы вернуться к психотерапевту.

– Я постараюсь, клянусь тебе. Знаешь, я очень благодарна вам с Гарри. И мне ужасно стыдно, что я послушала Тома… после всего, что вы для нас сделали.

– Не переживай, мы справимся.

– Сейчас я поднимусь наверх, поговорю с детьми. Потом мы спустимся и вместе закончим ужин.

– Неплохое начало. Я люблю тебя, Сьюзи.

– Видит бог, мне нужна твоя любовь. – Она встала из-за стола. – Я тоже люблю тебя. Мне бы не хотелось, чтобы ты совсем потерял в меня веру.

– Что ты, такого никогда не случится.

Сжав на мгновение его руку, она вышла из кухни и зашагала вверх по лестнице. Труднейший путь в ее жизни. Труднее, чем эти еженедельные визиты в тюрьму.

Сьюзан подошла к комнате Наоми и взглянула на детей, устроившихся прямо на полу. На лице Мейсона виднелись следы слез, и от этого зрелища ей стало еще хуже, ведь это она заставила его плакать.

Другое дело Наоми. Заслышав шаги матери, она вскинула голову и взглянула на нее с прежней непримиримостью.

– Прежде всего я хочу извиниться. Мне не следовало говорить так про вашего дядю и Гарри. Это было ужасно и некрасиво. Надеюсь, вы сможете простить мне мои слова. Еще я хочу сказать, что вы абсолютно правы. Вы оба. Мы никуда не уедем от Сета и Гарри. И мне не стоило говорить с теми людьми. Из газеты и из издательства. Я не могу повернуть время вспять и все исправить, но я обещаю, что никогда не поступлю так впредь. Мне очень стыдно, Наоми, что я дала им твою фотографию. Даже не знаю, что теперь с этим делать. Но я обещаю исправиться. Я очень постараюсь. Конечно, проще сказать, чем сделать, но я надеюсь, вы дадите мне еще один шанс.

– Конечно, дадим. – Вскочив, Мейсон бросился к ней в объятия.

– Спасибо тебе, мой мальчик. – Наклонившись, Сьюзан поцеловала его в макушку и бросила взгляд на Наоми: – Я понимаю, что тебе будет труднее поверить в мою искренность.

Но та в ответ лишь покачала головой и тоже бросилась на шею матери.

Она и правда сделала все возможное, хотя и дальше случались провалы, причем весьма серьезные. Раздавая интервью и продавая фотографии, Сьюзан распахнула дверь, которую брат ее усиленно пытался закрыть.

Одна история потянула за собой другие. Репортеры осаждали Сета, подкарауливая его у входа в офис. Папарацци удалось заснять Наоми по пути в школу и Мейсона, который играл на детской площадке.

Телешоу только подогревали страсти, давая возможность высказаться всякого рода «экспертам».

Позже в прессу просочились новости, что такой известный писатель, как Саймон Вэнс, заключил сделку с Томасом Боузом и его женой, и все закрутилось по новой.

С началом нового года они сидели впятером в своей уютной гостиной. В камине потрескивали угольки, а праздничная елка сияла, будто ожившая надежда.

Гарри приготовил всем горячий шоколад. Мейсон устроился на полу со щенком, которого ему подарили на Рождество – его заветное желание наконец-то осуществилось. Щенка он назвал Конгом в честь своей любимой компьютерной игры.

Выглядело все просто чудесно, думала Наоми. Щенок, горячий шоколад на столе и дерево, которому предстояло простоять еще не один день.

Но что-то было не так, она чувствовала это всем нутром. Неудивительно, что она так и не притронулась к своему шоколаду.

– Мы с Гарри хотим кое-что сообщить вам, – начал Сет, и внутри у Наоми все сжалось.

Все ясно, их отправят прочь. Слишком уж много от них проблем. Репортеры и просто зеваки, которые приходят поглазеть на дом.

На Хеллоуин их закидали яйцами, а потом, что еще хуже, на машине Сета появилась надпись:

РОДСТВЕННИЧЕК УБИЙЦЫ

Мама потеряла место официантки. Репортеры разнюхали, где она работает, и менеджеру пришлось уволить ее.

– Это важные новости, – продолжил Сет, сжимая руку Гарри.

Наоми опустила голову, лишь бы не видеть выражения его лица, когда он скажет, что им лучше перебраться куда-нибудь еще.

– Мы с Гарри открываем ресторан.

Она в изумлении уставилась на дядю. Комок в груди не казался уже таким большим.

– Мы нашли подходящее местечко и решили, что пора начать свой бизнес, – подмигнул Гарри. – Мы и название уже придумали: «Наше место».

– Так просто? – спросил Мейсон, продолжая возиться с беспечно-счастливым щенком.

– Вовсе не просто. Мы решили превратить свой ресторан в такое место, где отбоя не будет от посетителей.

– А где это? – Беспечно-счастливая, как щенок, Наоми поднесла к губам кружку с шоколадом. – Можем мы взглянуть на него?

– Само собой, но не сразу. Дело в том, что это в Нью-Йорке.

– Вы переезжаете?

– Мы все переезжаем. Нью-Йорк, Вест-Виллидж. Новый дом, новая жизнь.

Наоми взглянула на мать. Та молчала, крепко сцепив руки.

– А как же ваш дом? Этот дом?

– В Нью-Йорке у нас будет другой. – Сет с улыбкой хлопнул Гарри по плечу. – Сами увидите. Не дом, а сказка.

– Вы переезжаете туда из-за нас. Из-за всех этих людей, от которых нет прохода.

Сет уже собирался ответить, но Гарри опередил его:

– Это не совсем так. Я давно мечтал о своем ресторане, и сейчас, похоже, наступил удачный момент. Ну а дом… что ж, мы готовы с ним расстаться.

– Мы заранее все обговорили. Я, Гарри, ваша мама. Так будет лучше для всех. Если не возражаете, мы официально сменим вашу фамилию на Карсон. Плохо только, что вам снова придется приспосабливаться к новому окружению.

– Это не важно. – Наоми грозно взглянула на Мейсона – на случай, если тот решится возразить.

– С терапевтами тоже придется распрощаться, – продолжил Сет. – Но нам порекомендовали хороших специалистов в Нью-Йорке.

– Мне не нужен больше врач, – покачала головой Наоми. – Я скажу, если мне потребуется помощь. Но раз уж это новое место, я тоже хочу быть новой. Хочу отрезать волосы.

– Наоми, – вздохнула Сьюзан.

– Да, мама. Не хочу быть похожей на ту девочку, чьи снимки были во всех газетах. Если нужно, я могу постричься сама.

– Ну уж нет, – добродушно хохотнул Сет, – так не пойдет. Мы отведем тебя в хороший салон. Ей уже тринадцатый год, Сью. Пусть сама решает, как лучше.

– Конечно, нас могут найти и в Нью-Йорке. Но им придется потрудиться, если я буду выглядеть иначе. Мейсон уже выглядит немножко по-другому. Он подрос, и волосы у него тоже чуть отросли. И мне все равно, какая у меня фамилия. Лишь бы не Боуз. Прости, мама, если я задела твои чувства.

Сьюзан не ответила. Она так и сидела, не поднимая взгляда.

– А Конг поедет с нами в Нью-Йорк? Я не хочу оставлять его тут.

– Само собой, Мейсон. – Гарри взял у него извивающегося щенка. – Этот пес будет в Нью-Йорке как нельзя кстати.

– Это моя вина в том, что все снимаются с насиженного места.

– Да нет, Сьюзи. Рано или поздно они бы все равно нас выследили. Мы были слишком беспечны. Отныне мы станем осторожней. Новое место, новая жизнь. – Сет с улыбкой глянул на Наоми. – Новая внешность.

– Когда? – спросила Наоми.

– Завтра мы выставим дом на продажу. Агенту обещаны хорошие комиссионные. В Нью-Йорке нас поджидает новый дом, с четырьмя спальнями, так что у тебя, Мейсон, будет своя комната.

– Моя и Конга!

– Твоя и Конга.

– А можно мне двухъярусную кровать?

– Договорились. Наоми, как ты? Как тебе идея с переездом?

– Я только рада. Вы снова сможете обзавестись друзьями. Сможете ходить на вечеринки. Этой зимой вы не отметили толком ни Рождество, ни Новый год.

Гарри вручил щенка Сету.

– Кажется, от тебя ничто не может ускользнуть.

– Почти. И мама уже не станет ездить из Нью-Йорка в тюрьму. Я знаю, ты была там лишь несколько раз после того… после того как подписала те бумаги. Но ты всегда возвращаешься оттуда такой печальной. Нью-Йорк дальше. А для нас чем дальше, тем лучше.

– Ты знаешь, Наоми, я стараюсь держаться.

– Мама, ты хорошо с этим справляешься. – Наоми подошла к матери и крепко обняла ее. – В Нью-Йорке будет еще лучше. Я знаю.

– Итак, Нью-Йорк? – спросил Сет.

– Нью-Йорк! – воодушевленно воскликнул Мейсон.

Через две недели дом был продан по цене, на десять тысяч превышавшей заявленную.

Все усердно паковали вещи. Наоми слышала, как Сет платил перевозчикам сверх нормы, чтобы те приезжали по ночам и вывозили все небольшими фургонами.

В марте, когда вовсю задували ветры и снег мешался с дождем, они уехали из Джорджтауна. Уехали посреди ночи, будто воры.

Наоми взглянула на удаляющийся дом, и сердце ее невольно сжалось. Но уже в следующее мгновение она отвернулась и провела рукой по своей новой стрижке, которую Сет окрестил так: «Стиль и вызов».