Цветы и воды - Андрей Мухлынин

– Какой иностранец? А, этот!.. Да на днях как пришёл, так и не выходил больше, – ответила она.

– Как не выходил? – удивился я.

– Не выходил. Шумел немного, но из квартиры не высовывался. У нас всё слышно, кто где выходит, заходит…

– Ясно, – кивнул я. – А не помните, к нему кто-нибудь приходил?

– Нет. Точно никто, – пробормотала женщина, не сводя глаз с Азамата. Затем она понизила голос и спросила, показывая на парня:

– А это кто?

– Это ж ваш участковый! – выпалил я, надеясь, что её разум под действием морока сам подставит нужные черты лица.

– А почему он голый?

Я обернулся и обнаружил, что на Азамате не было ничего кроме милицейской фуражки и трусов.

– Потому, что он придурок! – прошипел я, хватая парня за шкирку и утаскивая за собой вниз по лестнице. Морок мгновенно рассеялся, и я услышал, как женщина быстро захлопнула дверь, бормоча что-то себе под нос.

Вытащив Азамата на улицу, я сильно встряхнул его и грозно прорычал:

– Это что за представление было?! Ты что, морок накладывать не умеешь?

– Нет, вообще-то, – ответил он. – Совсем не умею.

Я потёр подбородок и успокоил себя мыслью, что информацию мы, в общем-то, получили. Если к фотографу никто не приходил, значит нападавшие проникли в его квартиру каким-то другим способом и поджидали его там. Но больше было интересно то, как они вышли. Не думаю, что можно выбраться откуда-то достаточно незаметно, неся на себе ещё одного человека. Если не дверь и не окно, то остаётся телепортация или что-то вроде того.

Хотя я и собирался позвонить Олегу, чтобы обрадовать его пропажей иностранца, мне почему-то казалось, что поиски ни к чему не приведут. Хидео уже наверняка не было в живых, и чёрт знает, каким образом его прикончили.

Ещё одно воспоминание не давало покоя – Окада говорил по-русски. Слишком чисто, что не вязалось с его внешностью. Есть много людей, кому так или иначе приходится разъезжать по миру и общаться на всевозможных языках. Однако рано или поздно они возвращаются домой, где их ждут родные и близкие, где их ждёт родной язык. Акцент – вот что никогда не удаётся выветрить. Вы всё равно услышите нотки, по которым можно распознать иностранца.

Иными словами, вероятность того, что Окада – простой бизнесмен, трясущийся за свои вложения и изменяющий жене с молоденькой секретаршей, стремительно приближались к нулю. В какой-то момент они так разогнались, что проскочили эту важную отметку и ушли куда-то в область отрицательных чисел.

Сто к одному, что он не человек.

Сославшись на голод, я нашёл ближайшую забегаловку, где заказал какую-то ерунду. На самом же деле рана под бинтами жутко болела. Мне, наверное, стоило бы послушаться Карии и отлежаться ещё день-другой, но это значило впустую терять время, провалить дело и не получить обещанный гонорар. А ещё удачная работа на шинигами здорово подняла бы мой престиж.

– Неплохо для первого раза, – заметил я, решив подбодрить Азамата, который совсем скис. – Ты ведь и вправду ещё никогда не использовал морок?

Он помотал головой.

– А разве твой дядя не учил тебя основам магии?

– Основам магии? – удивлённо переспросил Азамат. – Я знаю только некромантию.

Я нахмурился и исподлобья посмотрел на него.

– Ты хоть знаешь, кто ты, и почему ты такой?

– Дядя говорил, что у меня это наследственное, – парень пожал плечами. – Вроде как очень редкое отклонение.

Как и следовало ожидать, он вообще ничего о себе не знал. Если бы мы попали в переделку, Азамат стал бы для меня только лишним балластом.

– Это не отклонение, – сказал я, глубоко вздохнув. – У тебя есть так называемый «ген мертвеца». Он встречается у четырёх человек из десяти. Не очень-то редко, как видишь. Но, чтобы стать некромантом, этого недостаточно. Должно исполниться одно условие.

– Какое?

– У тебя слишком тёмная и густая кровь. Ты легче, чем другие, переносишь боль. Ты никогда не болел… А знаешь, почему?

– Почему?

Я слегка улыбнулся.

– Да потому что мёртвые не болеют.

Азамат поперхнулся соком, который пил, и, выпучив глаза, уставился на меня.

– Именно. Ты умер при рождении. Вот второе условие. И тогда, благодаря «гену мертвеца», ты получил второй шанс, заключил что-то вроде контракта со Смертью, получив возможность вернуться к жизни. Заключил контракт, даже не осознавая этого. Жестокая ирония, не находишь?

Он молчал, не зная, что ответить.

– Не каждый день узнаёшь, что умер семнадцать лет назад. Почему мне никто этого раньше не сказал?

Я пожал плечами.

– Потому что здесь об этом не знают, полагаю. Сомневаюсь, чтобы в этом мире изучали причины рождения некромантов.

– А всё-таки лучше так, – проговорил Азамат со слабым воодушевлением. – Это мне нравится гораздо больше шараги.

Он вдруг громко рассмеялся, пытаясь скрыть едва уловимую тревогу. Может быть, и не стоило выкладывать ему всё так прямо, но это был неизбежный первый шаг.

О ком бы из нас не шла речь, даже об обычном человеке, никогда нельзя забывать одну простую истину: мы – те, кто мы есть. Не больше, но и не меньше. Только приняв себя настоящего, можно в полной мере овладеть своими потенциалами. А их у каждого, уж поверьте, великое множество. Единственное, что от нас требуется – не упустить свой шанс, не позволить сомнениям и страхам решать за себя.

Но Азамат всем видом показывал, что не хочет возвращаться к теме своего рождения, так что я просто поддержал начатую им тему:

– Ты что, прогуливаешь занятия?

– Да ладно! – отмахнулся он. – Все говорят, что мне нужно получить образование, но можно подумать, будто некроманту потом понадобится диплом юриста.

Поморщившись, я встал из-за стола и сказал:

– Пошли.

– Куда?

– Я – домой, ты – учиться.

– Но…

– Слушай, я стал магом, толком не доучившись. Я не умею ничего, кроме магии. Поэтому мне приходится по большей части зарабатывать обманом.

– А по меньшей?

– А по меньшей… я не всегда могу быть уверенным, что доживу до рассвета. У меня не было выбора. У тебя – есть. Сделай правильный.

Закончив с речью, я многозначительно замолчал, давая Азамату время осознать всё величие и глубину сказанных мною слов. Когда молчание стало длиться дольше чем было нужно, я добавил:

– Загляни ко мне как-нибудь. Покажу пару полезных для мага вещей.

Он пообещал зайти, после чего мы разошлись в разные стороны. Азамат, конечно, и не собирался идти сегодня на занятия, и мне на это, честно говоря, было плевать. Но зато теперь я приобрёл некоторую солидность в его глазах.

Впрочем, в моих словах было немного лукавства. Да, я не закончил обучение в университете, но только потому, что как-то неожиданно для самого себя оказался на проживании в Аду. Но даже если бы и захотел сейчас блеснуть образованием, то вряд ли диплом из Ада будет здесь действителен.

Да, когда я говорю «Ад», то имею в виду не настолько мрачное место, как вы могли себе представить. Прошло уже более пятисот лет с тех пор, как он стал одним из самых привлекательных курортов для туристов со всех миров Великой Оси.

Некоторые вещи меняются.

Давным-давно, много веков тому назад, уходящие боги соединили тоннелями около полусотни миров, создав так называемую «Ось» – центральное скопление Вселенных. Эти тоннели позволяют любому кинари – любому живому существу независимо от его вида – перемещаться между связанными Вселенными. Без тоннелей минус-пространство, разделяющее миры, растворит и поглотит смельчака. Даже существа вроде архангелов лишаются большей части своих сил и нуждаются в длительной реабилитации.

То, что я храню, гораздо древнее этих правил. Оно появилась ещё тогда, когда Вселенные только образовывались из разорванного Первомира. Чтобы перейти из одного мира в другой, мне достаточно просто открыть дверь. Чтобы убить, мне достаточно просто призвать меч. Чтобы разрушить, мне достаточно просто разозлиться. Эта сила, дарованная словно по чьей-то злой шутке, никогда не должна была достаться человеку.

С другой стороны, я больше ничего не умею. Мне было всего восемнадцать, когда я получил способности Следа Нарады в какой-то невообразимой вселенской лотерее, и был отторгнут тем миром, в котором жил с рождения. Моя дальнейшая жизнь была больше похожа на сон – сюрреалистический, местами кошмарный, местами невообразимо прекрасный. Я обрёл новый дом и новых друзей, однако пошёл на поводу у чувств, и вот – уже изображаю экстрасенса, Четвёртого Великого Магистра Тайной Шаманской Ложи.

И если вы вдруг решите, что «вышли из зоны комфорта» просто прогулявшись в парк по другой дорожке, вспомните мою историю.

Я почувствовал тепло на груди и приложил руку к рубашке. На ладони осталась кровь. Проклятье! Добравшись кое-как до машины, я понял, что не смогу вести самостоятельно. Ноги стали ватными, воздух с трудом проходил в раненые лёгкие, в глазах быстро темнело. Вернув машину в состояние игрушки, я решил рискнуть и попробовать телепортироваться домой. Однако на этот раз цифры на автобусном билете оказались красными – вокруг было недостаточно магии для прыжка. Понимая, что ждать помощи совершенно неоткуда, мне оставалось только горько усмехнуться своей беспечности и, усевшись на скамейку в ближайшем дворе, постараться не заснуть. Это было единственным, что я мог сделать сам.