Прошепчи его имя - Элизабет Торнтон

— Напротив, я буквально зачарован твоим рассказом.

Возможно, Хью позабавил бы подобный ответ, если бы он был чуть более наивен. Но те времена прошли. Хью знал, что зря Алекс ничего не скажет.

— Кстати, а кто это — мы?

Вопрос застиг Хью врасплох.

— Что-что? — переспросил он.

— Ты сказал: «мы» надеемся обнаружить. Кто это — мы?

Хью не собирался рассказывать ему об Абби.

— О, — произнес он с напускной небрежностью. — Я — член местного археологического общества. — Он вернулся к своему креслу. — В него входят весьма респектабельные и очень скучные люди, Алекс. И, представь себе, среди нас нет ни одного иностранного шпиона.

Боллард явно не понял шутки.

— Я задал тебе слишком много вопросов? Извини, привычка. — Он подвинул свое кресло поближе к Хью. — Буду откровенен, — Алекс улыбнулся. — Есть еще одна причина, почему я здесь. До Мэри дошли кое-какие слухи, и она попросила меня проверить их достоверность.

— Какие еще слухи?

— О твоей помолвке с мисс Абигайл Вейл.

Хью насторожился еще больше. Что-то тут не так. С каких это пор Алекса интересуют светские сплетни? Нет, в его вопросах, несомненно, есть какой-то тайный смысл.

— Помолвлен с мисс Вейл? С чего это ты взял?

— Но ты ведь был с ней в декабре в Париже, не так ли? В посольстве заключали пари, как скоро последует объявление о вашей помолвке. Всем хорошо известно, что перед этой поездкой ты порвал с Барбарой Манро.

Последовала неловкая пауза, затем Хью произнес:

— Что, черт побери, происходит, Алекс? Почему тебя вдруг заинтересовала мисс Вейл? Что тебе нужно на самом деле? Скажи, и, может быть, я сумею тебе помочь.

Глаза Алекса удивленно расширились.

— Ты неправильно понял меня, Хью. Это всего лишь вопрос старого друга. Я ведь говорил тебе, до Мэри дошли сплетни, и она…

Он резко остановился, потому что Хью, наклонившись в кресле, крепко схватил его за лацканы сюртука.

— Да ты сам себя послушай. Пожалуй, я ошибался на твой счет. Ты уже больше не новичок-любитель. Ты стал одним из них. А я-то действительно думал, что мы друзья.

Когда Хью отпустил его, Алекс медленно поднялся на ноги.

— Извини, — Хью сжал ладонями гудящие виски. — Не знаю, что это на меня нашло. Ты ведь всего-навсего выполняешь свою работу.

— Вовсе нет, — в голосе Болларда слышалось напряжение. — Если бы я как следует выполнял свою работу, меня бы здесь не было. — Он направился было к двери, затем, словно передумав, вдруг остановился. — Я действительно говорю с тобой как друг, Хью. Запомни, что я рассказал тебе о Мейтланде. Помни также о том, что тебе никогда не везло с женщинами. И не забывай об осторожности.

Услышав, как за Алексом закрылась входная дверь, Хью принялся нервно мерить шагами комнату. Не составляло труда понять, что библиотека была тщательно обыскана. Несмотря на видимый беспорядок, Хью всегда точно знал, где найти нужную ему книгу. Теперь же книги на столе и на полу лежали совсем в другом порядке, а письма и бумаги были сложены в аккуратную стопку — это никак не могло быть делом его рук. Чего же искал Алекс? В чем его подозревают?

Он припомнил разговор во всех деталях. Может быть, Болларда действительно прислали для вербовки? Но если операцией руководит Мейтланд, Алекс наверняка заранее знал, что Хью ответит отказом. Тогда зачем же на самом деле приезжал Боллард? К чему эти вопросы об Абби и столь странное предупреждение?

Глубоко погруженный в свои мысли, Хью покинул библиотеку и поднялся в спальню.

3

Несмотря на ужасную погоду, высшее общество Бата собралось на костюмированный бал в новом городском зале ассамблей. Хью вышел из гостиной, где играли в карты, и остановился на пороге бального зала. Он увидел кружащуюся в танце Абби, и губы его тронула улыбка.

В первые дни знакомства Абби казалась ему просто хорошенькой, теперь же Хью искренне считал ее одной из красивейших женщин, с которыми сталкивала его судьба. Самым удивительным в ее внешности были огромные серые глаза. Они могли быть холодными и суровыми, а через секунду загореться неподдельным интересом к собеседнику. Порой Хью видел в этих бездонных глазах настоящую страсть. Но, разумеется, только к древней истории. Если бы Абби хоть раз взглянула на него с таким восхищением, с каким глядела на фрагменты древнеримской керамики, Хью был бы самым счастливым мужчиной на свете.

Музыка закончилась, танцоры разошлись, и Хью смог лучше разглядеть Абигайл. Улыбка его померкла. На ней был один из экстравагантных туалетов, купленных в Париже. Низкий вырез платья открывал взорам куда больше, чем следовало. Изящные ножки в шелковых чулках тоже слишком уж на виду.

Хью был вне себя от ревности.

Тем временем начался следующий танец, и вскоре Абби оказалась на расстоянии вытянутой руки от Хью. Он едва подавил желание схватить ее за руку и оторвать от молокососа, с которым она танцевала. Но тут глаза его встретились с глазами Абби, и Хью поспешил спрятать владевшие им чувства. Интересно, заметила ли Абигайл огонь ревности, мелькнувший на секунду в его взгляде? Что это с ним, черт возьми, происходит? Раньше Хью не замечал за собой ничего подобного.

Наверное, он все еще находился под впечатлением намеков Алекса на то, что Абби что-то замышляет за его спиной. Ведь Боллард недаром заговорил о его неудачах с женщинами. «Брось, история не повторяется дважды», — с раздражением сказал себе Хью. У Абби не было ничего общего с его первой женой. В чем же тогда смысл предупреждения Алекса? И почему он заговорил о Париже? Какие у него могут быть основания не доверять Абигайл Вейл?

Хью быстро оглядел сидящих вдоль стен. В основном это были компаньонки и вдовы, которым траур не позволял принимать участие в общем веселье, хотя светские приличия обязывали присутствовать на балу. А вот и Оливия Фербейн, сопровождавшая Абигайл. Высокая стройная женщина лет пятидесяти с седеющими каштановыми волосами, взбитыми в пышную прическу. Хью симпатизировал Оливии. Она была доброй женщиной и прекрасно относилась к Абби. У Оливии был лишь один недостаток: с ней было почти невозможно поддерживать беседу. Мисс Фербейн была из тех, кто слышал лишь то, что хотел слышать. Минут через пятнадцать Хью обычно ловил себя на том, что они говорят совершенно на разные темы. Стало быть, бесполезно расспрашивать Оливию о том, что произошло с Абби в Париже, — неизвестно, куда это может завести.

Хью совсем было собрался выйти из зала, как вдруг майор Дэнверз, сидевший рядом с Оливией, послал ему взгляд, полный мольбы о помощи, и помахал рукой. Теперь отступать было некуда. Подавив вздох, Хью направился в его сторону.