Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

— Магистр кузниц, покажи нам Жесткую Посадку вместе с Миром Ринна. И рассчитай время полета в наиболее удачном и неудачном вариантах.

Хавьер Адон остался недвижим, однако призрачное изображение звездной системы Ринна над столом уменьшилось с головокружительной скоростью, чтобы показать одновременно Мир Ринна и систему Фрейи, звезды К-типа, вокруг которой вращалась Жесткая Посадка.

Через мгновение фигуры перестали перемещаться, и Адон сказал:

— Если варп спокоен, а его течения и водовороты будут к нам благосклонны, один из наших крейсеров сможет достигнуть высокой орбиты нужной планеты примерно через триста шестьдесят восемь стандартных часов.

— Это же почти две недели! — прорычал Кортес. — Зеленокожие к тому времени могут уже переместиться дальше. Мы должны выступить немедленно!

— Если варп будет неспокоен, — продолжил Адон, — и течения обратятся против нас, путешествие может затянуться надолго. Худший вариант я не в силах рассчитать со всей точностью при доступной сейчас информации. Возможно, магистр библиариума сможет что-либо добавить.

Юстас Мендоса кивнул Педро Кантору:

— Местные течения варпа сейчас кажутся относительно спокойными. Библиариум не обнаружил значительных волнений, которые представляли бы проблему для путешествия.

Наблюдая и слушая, Кортес вдруг почувствовал, что мысли Мендосы заняты чем-то иным, и отнюдь не Днем Основания. В заполненных тенями коридорах крепости-монастыря осторожно шептались, что кое-кто из библиариев все чаще докладывал о темных знамениях. Неужели магистр-библиарий о чем-то умалчивает?

Могучий воин, возвышавшийся по правую руку магистра Ордена, шумно прочистил горло, привлекая к себе взгляды всех собравшихся. Его силовая броня отличалась изысканной роскошью украшений, и на левом наплечнике вместо одного из обычных символов роты красовался большой серебряный орел с двумя головами. Это был Севаль Ранпарре, магистр флота и герой Гесперидона.

— Тогда две недели, — пророкотал он. — Магистр, поверьте мне, как делаете всегда. Я смогу доставить наши силы к Жесткой Посадке вовремя, какими бы ни были приливы. Если разрешите, я отправлю «Крестоносец». Из всего нашего флота он самый надежный, когда речь идет о быстром путешествии в варпе.

Кантор кивком принял предложение и промолвил:

— Тогда я сосредоточусь на выборе тех, кто полетит.

— Четвертая, — повторил Кортес. — Нет времени обсуждать это, раз уж мы собираемся помочь комиссару Бальдуру и его людям, если они живы.

Дриго Алвес иронически хмыкнул. Кортес, как и любой другой присутствовавший здесь, знал, что имперские силы на Жесткой Посадке почти наверняка уже истреблены до последнего человека.

Кантор обвел взглядом собравшихся капитанов и, положив ладони на стол, поднялся. Теперь, когда черный трон освободился, механизм вновь пришел в действие и отодвинул его от стола. Словно видение из славного прошлого, тень примарха, отсылавшая ко временам Великого Крестового Похода, магистр Ордена навис над Советом.

— Давайте будем реалистами, братья. Никакой спасательной операции не будет. Эти люди мертвы. Наша главная цель — сбор сведений об угрозе предполагаемого Вааагх. За многие годы мы отразили немало орочьих вторжений и всегда платили за это жизнями Астартес. Если есть способ предвосхитить нападение Вааагх до того, как он станет угрожать остальному сектору, я хочу, чтобы этот способ был найден и применен.

Воины поднялись как один и хлопнули кулаками по своим керамитовым нагрудникам, прогремев:

— Именем примарха!

Кантор кивнул, а затем отвернулся от стола и широким шагом направился к двустворчатым дверям страте-гиума. Уже приблизившись к ним, он обернулся и, посмотрев на членов Совета, сказал:

— Ранпарре, приказ экипажу «Крестоносца» — готовиться к выходу сразу же, как свершится Чудо Крови. Магистр кузницы, пусть технодесантники подготовят оружие и снаряжение для отделения численностью в роту.

— Слушаюсь, мой лорд, — прожужжал Адон.

Кантор помедлил, одной рукой держась за тяжелое бронзовое кольцо, служившее двери ручкой, и добавил:

— Процессия начнется через пятнадцать минут. Все ритуалы должны быть проведены должным образом. Будьте на своих местах. О моем решении, на кого из капитанов возложить почетную задачу, я дам вам знать позднее, после посвящения.

Раздался стон металлических шарниров, и затем тяжелые деревянные двери с грохотом захлопнулись за спиной магистра Ордена.

Члены Совета отсалютовали друг другу и разошлись. Каждый капитан надеялся, что честь битвы во имя Императора выпадет именно ему.

— А вот и процессия, — с явным облегчением в голосе вымолвил Савалес.

Двадцать минут назад прибыло сообщение от лорда Кантора о срочном созыве внеочередного Совета Ордена. С этого момента распорядитель едва справлялся с волнением. Что могло нарушить церемонию самого священного дня в столетие? Рамир с такой силой сжимал хронометр, что побелели костяшки пальцев. Теперь наконец он опустил в карман старинную реликвию.

— Начинается, моя госпожа, — произнес он.

Майя подалась вперед в своем кресле, едва дыша от волнения.

Из двадцатиметровой арки появилась высокая темная фигура и широкими шагами направилась в левый угол поля перед бастионом. Все избранные, стоявшие в линию позади своих господ Астартес, немедленно преклонили колени.

У Майи замерло сердце. Наконец-то это был он! Ей казалось, что вот-вот ее сердце разорвется. Он сиял невообразимым светом, облаченный в доспехи, отполированные до такой степени, что на них почти невыносимо было смотреть.

Губернатор долго ждала, прежде чем вновь увидеть Педро Кантора. Прошло целых семь лет с тех пор, как она провела с ним тридцать слишком кратких минут на Совете в столице. С тех пор он побывал во многих битвах, но если его броня и получила повреждения в сражениях, сейчас на это не было ни намека. Оружейники Ордена были непревзойденными в своем мастерстве.

На ее взгляд, Педро Кантор был живым воплощением силы и чести.

Словно прочитав мысли губернатора, распорядитель Савалес прошептал:

— Он незабываем, не правда ли? И посмотрите, сюда идет верховный капеллан Томаси и члены сакрациума. Видите хрустальный скипетр?

Майя кивнула. Вряд ли она могла не заметить эту башню золота и сияющего хрусталя, которая, несомненно, весила раза в два больше, чем она сама. Но ужасавший своими размерами верховный капеллан нес тяжелый скипетр легко и торжественно.

Чудо Крови.

Отец Майи рассказывал об этом лишь однажды. Как он сказал, событие это было слишком потрясающе, величественно и загадочно, чтобы его можно было описать посредством столь слабого инструмента, как язык. Он умер в надежде, что однажды дочь увидит все своими глазами.

Теперь же, наблюдая за тем, как верховный капеллан Томаси шагает между выстроившимися Астартес, Майя похолодела. Капеллан был существом из ночных кошмаров, воплощением смерти, и она заставляла себя смотреть на прекрасный скипетр, лишь бы не заглядывать в черные провалы в шлеме и не встречаться взглядом с Томаси. В отличие от царившего в них мрака, наконечник скипетра сиял, словно маленькое солнце. Идеальную сферу из хрусталя охватывали металлические когти, и сама сфера была наполовину наполнена тем, что походило на засохшую кровь.

Следуя строго очерченной тропой за магистром Ордена, Томаси делал один размеренный шаг за другим, медленно раскачивая над Кантором скипетром. За верховным капелланом шествовали остальные капелланы, также облаченные в черные доспехи и шлемы со скалящимися керамитовыми черепами вместо лиц. Некоторые из них были в капюшонах, и лишенные губ челюсти их масок смерти белым пятном выступали из черных теней. Другие шли с непокрытыми головами. Каждый нес какой-либо священный предмет. У одних это были кадила, которые раскачивались, как маятники, наполняя воздух остро пахнущим голубым дымком. Другие несли древние книги, чьи кожаные обложки были украшены тиснением, изображавшим имперскую аквилу — символ Ордена. Третьи шествовали со старинным оружием, наверняка бесценным и когда-то принадлежавшим погибшим давным-давно, но не забытым героям.

Торжественное шествие сопровождалось песнопениями, и голоса капелланов сливались в низкий гипнотический гул.

— Следите за скипетром, — сказал Савалес Майе.

Губернатор вся превратилась в зрение, следя за покачиваниями вправо и влево, влево и вправо. И постепенно она поняла, что происходит. Перемены происходили в самом сердце хрустальной сферы.

— Кровь! — выдохнула она.

Когда верховный капеллан проходил мимо, все еще качая скипетром в такт своим шагам, засохшая кровь внутри сферы стала превращаться в жидкость.