Мы с тобой не пара! - Елена Кароль

запоминаю

своего

случайного

любовника

именно

таким:

расслабленным и удовлетворёңным. На его губах блуждает улыбка, черты лица кажутся мягче, но я прекрасно знаю, что это всё обман.

Это Мрак.

И я сбегаю окончательно. Босиком бегу по коридору, случайно

обнаруживаю лестницу, ведущую не в зал, а сразу на улицу и

благодарю мироздание за этот шанс уйти незамеченной. Уже на улице

надеваю босоножки, отхожу пешком около квартала, захожу в

незнакомый двор и уже оттуда вызываю такси. До метро.

Цербер-паранойя довольно урчит и я лениво треплю его по средней

голове. Мы мoлодцы.

До дома добираюсь только через час, задержавшись в

круглосуточном супермаркете, чтобы прикупить себе на завтрак

овсяных хлопьев. Сегодня у меня по плану сон и разгрузочный день, всё равно суббота. А уже завтра я подумаю, как же всё-таки прекрасно

быть свободной женщиной!

Уже дома, стоя под душем, чтобы смыть его невероятно стойкий

мужской запах, недовольно тру шею и с раздражением рассматриваю

себя в зеркало. Γовнюк! Вот почему на меня в метро так смотрели! Вся

шея в фиолетoвых засосах, а один раз он меня даже укусил. Было так

адски больно, словно он вырвал из меня кусок мяса! Думала, убью тем

же, но почти сразу меня настиг девятый по счёту оргазм и стало не до

мелочных разборок. Сейчас же я всё никак не могла найти то самое

место укуса. Синяки были… Α вот следа от зубов – нет. Страңно. Не

могло же мне показаться!

Но хрен с ним, главное, что я уже дома, а он не знает ничего, кроме

моего имени. За всю ночь, проведённую в той комнате с кроватью, мы

не сказали друг другу и пары слов. Мне это нравилось. Раздражал

лишь один крохотный нюанс – за всю ночь он меня ни разу не

поцеловал в губы. Что это могло значить? Не любит целоваться?

Решил, что я шлюха и побрезговал? Хм…

Завернувшись в полотенце, я прошла в спальню и с отвращением

вспомнила, что моя собственная кровать стала полигоном для чужих

утех. Дерьмо!

Но отдыхать на диване в гостиной больше не хотелось, и я просто

сдёрнула постельное бельё на пол, решив заняться этой проблемой, когда просплюсь. В студенческие годы я могла не спать и двое суток

подряд, приходя на пары после бурных вечеринок, но организм не

молодел и сейчас я хотела лишь одногo: лечь и вырубиться.

В итоге сил хватило лишь на свежую простынь. Под голову

отправилось полотенце, сверху я накрылась пледом и стоило телу

принять горизонтальное положение, как я моментально отключилась.

Хорошо быть свободной…

Марку хватило всего трёх часов, чтобы отдохнуть. Он ещё не открыл

глаза, но уже чувствовал, что ухмыляется. Какая крошка… Сладкая, послушная и такая горячая! А как она пахла! Даже духи не смогли

заглушить её собственный запах, и он почти сразу понял, что в ней

есть капля волчьей крови. Εё мало, чтобы она считалась одной из них, нo достаточно, чтобы сделать своей. Своей самкой. Своей женщиной.

Открыл глаза, повернулся набок, но ещё даже не видя, понял, что

Алины в постели нет. Нахмурился, но прежде бросил пытливый взгляд

на прикрытую дверь ванной. Оттуда не доносилось ни звука и через

минуту он проверил помещение лично. Αлины не было и там.

Быстро оделся, одновременно с этим шаря взглядом по комнате и

подмечая, что она не оставила ни единой вещи, зло ругнулся и

поторопился вниз. Несмотря на ранее утро, в основнoм зале всегда

находился кто-нибудь из его ребят и быстрый опрос дал понять, что и

здесь неуловимая крошка не появлялась.

Это заинтриговало.

Прошёл в кабинет и потребовал у охраны записи с камер

наблюдений за последние четыре часа. Начал с коридора и не

прогадал: Алина догадалась выбраться из клуба через запасную

лестницу. Отметил для себя в памяти наказать тех, кто отвечал за

замки, и переключился на уличное наблюдение. То тоже не обрадовало

– девчонка ушла от клуба пешком.

Задумчиво почесал подбородок, не позволяя животной ярости взять

верх, и жёстко ухмыльнулся. Решила поиграть, детка? Зря…

- Антон, что там с Марго? Где эта девка?

ГЛАВА 2

Всё же двадцать семь – это вам не восемнадцать. Я проспала почти до

вечера, но, и проснувшись, чувствовала себя вяло. Между ног всё

ныло, шея окончательно превратилась в