Соучастие постфактум - Вивиан Э. Чарльз

– На что она была похожа? – с интересом спросил Хед.

– Он настоящий повеса! Но вы только что сказали, что он мертв. Значит, я не должен так о нем отзываться.

– Мистер Денхэм, я хочу, чтобы вы рассказали как можно больше – так вы поможете нам найти убийцу.

– И вы не представляете, кто бы это мог быть?

Хед ответил не сразу. Но он был совершенно уверен в невиновности собеседника. И все, что тот хочет услышать, все равно будет сказано на дознании. А если он скажет это сейчас, то возможно, что Денхэм чем-то поможет.

– Думаю, – наконец, ответил он, – что это был молодой человек с ростом в пять футов и от восьми до десяти дюймов (понимаете, не настолько высокий, как вы), он шел по Маркет-стрит вскоре после того, как вы покинули усадьбу. Одет он был как для верховой езды, а в руках нес пару башмаков и веревку. Полагаю, что он шел отсюда к перекрестку Маркет-стрит и Мэггс-лейн.

Денхэм молчал, смотря в пол.

– Почему отсюда? – наконец, спросил он.

– Я имел в виду, что он шел по Маркет-стрит, – ответил Хед. – Я не хотел сказать, что он шел именно из вашего офиса, это с тем же успехом мог быть и гараж Парнхэма, или отель герцога Йоркского. Около половины четвертого или чуть позже он прошел по Маркет-стрит, направляясь к усадьбе.

Денхэм отвернулся и уставился в окно. Еще несколько секунд он что-то в нем высматривал. Хед подметил, что его манеры полностью изменились. Внезапно он обернулся к своему гостю.

– Инспектор, что я могу рассказать вам?

– Видели ли вы этого молодого человека или кого-либо еще, возвращаясь из усадьбы? – спокойно спросил Хед.

– По дороге я не видел ни души, если не считать полицейского на Маркет-стрит и чету Квэйдов в машине, ехавшей передо мной, – чистосердечно ответил Денхэм.

Хед задумался над ответом. Очевидно, что он был правдивым, но в то же время инспектору казалось, что Денхэм чего-то недоговаривает. В то же время он чувствовал: дальнейшие расспросы лишь насторожат Денхэма. Вопросы можно задать и на дознании – там Денхэм будет под присягой, а он был человеком того типа, что серьезно относится к обету говорить правду и только правду.

– Значит, вы невысокого мнения о прошедшей вечеринке?

– Вполне! Квэйд нализался, – теперь Денхэм говорил с легкостью, – а бедняжка миссис Квэйд практически обратилась ко мне за защитой. Конечно, не от ее мужа, а от общего буйства. И все эти амуры! Поллен и Бетти Хэрдер в открытую обжимались, а этот Мортимер и Лилиан Перри – танцевали на паркете в холле, и, думаю, это было мне уроком за то, что я принял приглашение. Если хотите, считайте меня снобом. Я не имею ничего против веселья, но все происходившее напоминало мне дурной ночной клуб в худшем смысле – безнравственном смысле, если вы понимаете, о чем я.

– О, понимаю. Как и то, что вы превышаете скорость, водя Бугатти, а в новогоднюю ночь надели пижаму на статую с площади. Довольно живой сноб. Вы сказали, что по пути домой следом за вами ехал Поллен?

– До конца Мэггс-лейн. Там он свернул налево, а я – направо, следуя за Квэйдом по Маркет-стрит. Как вы знаете, на ней живут Квэйды, а Хэрдеры – по соседству с ними.

– Да, я знаю, – Хед поднялся на ноги. – Пойду, извещу его о дознании. Мистер Денхэм, в три часа, в усадьбе. Можете считать это официальным уведомлением о необходимости присутствовать.

– Я приду, – пообещал Денхэм. – Но это так трудно постичь. Совсем только что я оставил его…

По дороге к дому Поллена (тот жил на окраине) Хед размышлял над последним разговором. Денхэм о чем-то недоговаривал. Хед был уверен: в описании молодого человека Денхэм кого-то узнал, но хотел оставить свое знание при себе. Возможно, на дознании удастся заставить его что-то рассказать.

Хед был уверен: порядочный и энергичный молодой человек, всеобщий любимец поселка, с хорошими связями и достойной профессией не был ни убийцей, ни соучастником. Перебирая в уме всех, с кем Денхэм мог быть знаком, инспектор не мог подобрать никого, подходившего на роль молодого человека в жокейском костюме, несшего что-то в руках в половине четвертого утра. В Вестингборо было не так уж много молодых людей подобного типажа, которых к тому же что-то могло связывать с Хью Денхэмом. Но то, как изменились манеры последнего, указывало – он что-то знает…

Хед затормозил у ворот Полленов и пошел по тропинке к претенциозно выглядевшему дому с лепным портиком. Все это относит его обитателей к тем, кто не возражает ассоциироваться с такими, как Картер, размышлял инспектор. Вероятно, молодой Поллен был рад приглашению на вечеринку, и очевидно, что она ему понравилась.

– Да, мистер Фред в своей студии, – проинформировала Хеда служанка в униформе. Она отступила в сторону, пропуская его в дом. – Если вы подождете, я сообщу ему.

Инспектор ждал среди коллекции безделушек, которыми мать Фреда заполнила крохотный холл. Сам Фред был сыном подрядчика, сколотившего состояние на строительстве лачуг для рабочего класса. Теперь Фред учился на юриста, но ужасно медленно, занимаясь этим уже более четырех лет.

Спустя некоторое время Хед проследовал за служанкой в студию. Фред Поллен стоял в халате перед камином. На столе была пустая чашка в тарелке, а Фред хоть и умылся, но не побрился и не причесался. Выглядит он совсем неважно, заключил Хед.

– Доброе утро, инспектор. Присаживайтесь, если хотите. Что случилось?

– Так вы не слышали, что произошло этим утром? – спросил Хед.

– Я только что проснулся, – ответил Фред. – Проявите милосердие. У меня была трудная ночь, я так вымотался…

– Я лишь хочу известить вас о необходимости посетить дознание по делу мистера Эдварда Картера – оно начнется сегодня, в три часа дня, в усадьбе.

Фред проковылял к креслу у камина и плюхнулся в него.

– Мертв? – выдохнул он. – Картер мертв?

– Мертв, – подтвердил Хед, неподвижно застыв у стола.

– Но… но он был жив, когда я уходил от него, а это было всего три часа назад!

– А теперь он мертв, – настоял Хед. – Мистер Поллен, я хочу знать о том времени, когда вы уезжали из усадьбы – кто ехал в машине, за которой следовали вы?

– В машине… дайте подумать. Тот конюх… хотя, нет. Он и его чопорная женушка выехали первыми. А, знаю, это был открытый автомобиль! Денхэм в своем Бугатти. Но вы сказали, что Картер мертв?

– Вы держались близко к Бугатти? – Хед вернулся к своей теме.

– Я бы сказал, что да! Бетти, то есть мисс Хэрдер, она умоляла меня притормозить, так как боялась, что я врежусь в него. В том переулке не разъехаться. Я ехал прямо за ним до самого угла. Но что насчет Картера, как он?..

– А за вами следовала какая-либо машина? – перебил его Хед.

– Так, дайте подумать! Да, машина Фрэнка Мортимера с девушками Перри – мисс Перри и ее младшей сестрой. Но что с Картером? Инспектор, к чему все это? Я никак не могу понять.

– Поймете на дознании, в три часа дня. Имейте в виду, вы обязаны присутствовать. Вы уверены, что Мортимер следовал за вами, пока вы ехали по переулку?

– Уверен! Мое заднее окно не занавешено, и его фары постоянно попадали мне на ветровое стекло – до самого угла. Мы двигались вереницей. Но…

– Мистер Поллен, спасибо, это все. Не забудьте: сегодня вы обязаны присутствовать на дознании. Доброго утра.

Инспектор покинул ошарашенного юношу, сидевшего в кресле с раскрытым ртом. Хед вышел из дома, чувствуя гнев и отвращение. Фред Поллен был никчемным транжирой, проедавшим деньги отца, пока старик не умер. Затем то ли с помощью Бетти Хэрдер, то ли без нее, то ли с кем-то еще из невостребованных невест Вестингборо Фред продолжал растрачивать запасы Полленов.

Открывая дверь автомобиля, Хед задумался над своим следующим ходом. В конце концов он решил, что не хочет ехать к Бетти Хэрдер: она была так же бестолкова, как и Фред Поллен; и если Уодден полагает, что она нужна на дознании, то у него хватит времени, чтобы известить ее обычным способом. То же относится и к сестрам Перри, хотя Хед и сам может заглянуть к ним после того, как опросит мистера Фрэнка Мортимера.