Соучастие постфактум - Вивиан Э. Чарльз

– Нет, никаких, я совершенно уверена. И больше ничего о Питере.

– Питер Вески, – задумчиво повторил инспектор. – Мисс Перри, вы не слышали, чтобы мистер Картер упоминал о каких-либо назначенных на сегодня встречах или мероприятиях, или еще о чем-нибудь в таком роде?

– Он сказал лишь, что ему придется встать так рано, что не стоит ложиться спать. Но я уверена: он не сказал, почему, как и о том, с кем он встретится.

– Не говорил ли он, например, что у него назначена встреча с Питером Вески?

– Нет, ни с кем, я уверена. Не в моем присутствии.

– И насколько я понимаю, вы чаще находились в пределах слышимости, чем вне их, – едко заметил Хед. – Мисс Перри, я думаю, что и вам, и вашей сестре нужно присутствовать на дознании в усадьбе – сегодня в три часа дня. Если мы сможем этого избежать, то не станем вызывать для дачи показания никого из вас.

– О, мы должны прийти, я должна прийти?

– Да, вы должны. Обе. Да, скажите мне еще вот что: выходя из дома, надеваете ли вы униформу медсестры или же предпочитаете обычную верхнюю одежду?

Девушка задержала взгляд на инспекторе, вероятно, пытаясь понять, почему он задает такой вопрос.

– Только… только когда работаю, – наконец, ответила она.

– А сейчас у вас есть работа?

– С тех пор, как я вернулась домой, она была у меня всего раз, – печально ответила она. – Она закончилась на прошлой неделе.

– И с тех пор вы не надевали униформу?

– Нет. А прошлой ночью… я надеялась, что мне больше не придется носить ее.

– Значит, вы не носили ее ни ночью, ни ранним утром?

– Отчего бы? Я была у мистера Картера. Что вы?.. – она запнулась от тревоги и страха.

– Мисс Перри, это все. Насколько позволит мне долг, я постараюсь соблюдать конфиденциальность, особенно касатель­но ваших отношений с мистером Картером. Теперь я пойду дальше. У меня выдался довольно загруженный день.

VI. Неизвестный или неизвестные

– Нет, – задумчиво сказал Хед. – На это не было времени.

– Времени для чего? – спросил Уодден, откинувшись на спинке стула и с интересом смотря на инспектора.

– Она бы не успела взять униформу и велосипед, проехать к ступенькам, перетащить через них велосипед и вернуться на Лондон-роуд у моста, чтобы Борроу увидел ее там в десять минут четвертого, – пояснил Хед.

– Зачем ей?

– А зачем вообще кому-то забираться на дерево вместо того, чтобы уйти по земле? – устало парировал Хед. – Отчего? Шеф, у меня было адское утро, и я сам себе не нравлюсь. Я рассказал вам обо всем, а что выяснили вы?

– Начнем с того, что не удалось отследить звонок, во время которого была назначена встреча в четыре утра. В телефонной системе учет местных соединений не ведется, ставится только автоматическая отметка о сделанном звонке. На дознании Филлис должна будет рассказать все, что только сможет: она – единственный источник сведений об этом звонке. Скорее всего мы узнаем от нее не больше того, что мы знаем сейчас.

– Это первое. Далее?

– Сообщение от Уэллса из усадьбы. Это был автоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Они ведь выбрасывают пустые гильзы, чтобы освободить место для очередной пули. Уэллс нашел пустую гильзу у двери и еще одну у стены.

– Что подтверждает: первый выстрел был сделан с порога, возможно, сразу же после того, как Картер открыл дверь, – заметил Хед. – Вы, конечно, проверили оружейный реестр?

– В нем только один автоматический пистолет тридцать восьмого калибра, а вот тридцать второго – целых шесть. Тридцать восьмой принадлежит мистеру Реймонду Невилу, и я знаю, что прошлой ночью тот был у себя дома, поскольку жена подарила ему сына. Этим утром он пришел на работу с улыбкой до ушей. Я видел, как он проходил мимо. Затем я говорил с ним по телефону, и он ответил мне, что пистолет заперт в оружейной комнате Лонг-Риджа. Пообещал передать его нам, чтобы мы все проверили, если нам угодно. Я сказал, что ему нет нужды беспокоиться, если он уверен, но он все равно прислал его нам. Я посмотрел на него и отослал обратно.

– И нет никакого другого пистолета?

– Оружие, предназначенное для незаконного использования, никогда не регистрируют в полиции, – заявил Уодден. – И это обесценивает работу по регистрации – она только лишний раз нагружает нас. Вы же не ожидали, что мы сможем все выяснить таким путем? Я и не ожидал.

Хед не ответил, задумчиво уставившись в побеленный потолок, на котором неподвижно сидела одинокая муха.

– Да, я знаю, что все нужно обновить, – раздраженно сказал Уодден. – В следующем мае, когда вы займете этот кабинет, можете сделать генеральный ремонт, но я не собираюсь перебираться куда-то еще только ради побелки.

– Я лишь задумался о том, что нам противостоит умный преступник, – ответил Хед. – К черту потолок, и муху тоже.

– Насекомое в зимней спячке, не проклинайте его. Или ее.

– Или ее, – еще более задумчиво повторил Хед.

– То есть?

– Или ее. Женская нога (даже обутая) уместилась бы в ботах десятого размера.

– Если вы думаете о той женщине с велосипедом, то я не понимаю, как вы можете увязать ее – заметна разница в длине шагов, – указал Уодден. – Систематическая разница, ее высчитал Уэллс. Вы можете положиться на его арифметические способности.

– Да, заметна разница, – согласился Хед. – Но, как я уже говорил, это умный преступник. В каждой детали. Например, убийца назначил встречу накануне, когда не было известно, что выпадет снег. Возможно, это нельзя было бы повторить – если бы Картер был одурачен сейчас, то в следующий раз он не пошел бы открывать парадную дверь посреди ночи. Так что убийца не стал рисковать, откладывая свою дело.

– Продолжайте, – нетерпеливо потребовал Уодден.

– Разница в длине следов. Если бы под старыми башмаками вы носили другую обувь, то ваш шаг стал бы длиннее – из-за дополнительного веса, который подталкивал бы вашу ногу, словно маятник. Кроме того, выпавший снег давал вероятность того, что шаги будут измерены, так что убийца мог изменить походку, стараясь предотвратить идентификацию. А торопясь на обратном пути, он увеличил шаг еще сильнее – где-то на полдюйма. И это напоминает мне о фотографиях Уэллса. Они уже напечатаны?

– Да, два комплекта. Но чтобы рассмотреть подробности, вам понадобится увеличительное стекло. Я приказал напечатать увеличенный комплект – он будет готов к половине четвертого.

– А мы как раз будем заняты дознанием! А увеличение не исказит детали?

– Исказит? С аппаратом Герц-Аншютца[6] в руках Уэллса? Вы же знаете его отношение к фотографированию. Да он может увеличить открытку до размеров плаката, и вы можете быть уверены – на ней будет заметен каждый гвоздь! На этот счет не волнуйтесь. Продолжайте.

– Хорошо. Тогда мне нужен набор увеличенных снимков. А вы проверили Альфреда Поттера?

– Конечно. Он шел по той дороге. Примерно за десять минут до того, как мы подъехали к усадьбе. Пообещал, что если нам понадобится, то его жена подтвердит, в какое время он встал с кровати, а Парнхэм – когда он пришел к нему. В любом случае он здесь ни при чем, и он не стал бы стрелять в Картера. Мы знаем его как на редкость честного человека – такие достойные люди встречаются не чаще белых ворон.

– А вы пессимист, шеф.

– Какого черта вы беспокоитесь обо мне? Продолжайте!

– Закончим со следами таинственного Икса. Запомним, что он отлично управляется с веревками. Он может перебросить веревку через сук в темноте, прикинув длину и высоту, на которые нужно сделать бросок. Возможно, он изучил все днем, но этот бросок в любом случае предстояло сделать. Кроме того, он умеет стрелять, хоть первая пуля и не стала смертельной и была выпущена с расстояния в пять-шесть ярдов. Но все же. Итак, он отлично управляется с веревками и пистолетом – это должно сузить круг подозреваемых. Следовательно, это скорее всего мужчина – вряд ли мы сможем найти женщину с такими способностями, особенно по части веревок.