Сладость горького миндаля - Ольга Михайлова

В итоге милорд Фредерик махнул рукой на эти пустые размышления, отправившись спать. Он хотел увидеть во сне леди Хильду, но в полусонной дремё ему почему-то примерещилась дымная хмарь над болотом, огромные валуны и бурая ряска тины у самого берега.

Потом всё погасло в мерном шуме дождя за окном.

Глава 4. Мужские планы и женские намерения

Хорошо задуманное часто плохо удаётся.

Встреча с герцогиней Хантингтон немедленно изменила планы и намерения Перси Грэхема. Получив приглашение Корбина, он удивился: их отношения никогда не отличались особой теплотой, а порой были и на грани ссоры, однако приехать согласился — просто от безделья. Лондон в сентябре пустовал, и в такую пору соблазнительно было пожить в деревне. Однако граф планировал провести у Корбина не больше недели и откланяться: его лошадь участвовала в дерби, и он не хотел пропускать скачки. Теперь же его сиятельство никуда не торопился. К чёрту лошадей и ипподромы. Хильда Хантингтон оказалась самым лакомым кусочком из всего, что он только пробовал, а перепробовал он немало.

Дождь, обрушившийся на Блэкмор Холл, был силен, но короток, через час небо очистилось, и Перси, уединившись на террасе с сигарой и вперив взгляд в тускло проступавшие на небосклоне в прогалинах облаков искорки звёзд, тщательно продумывал план обольщения красотки, которую возжелал, едва увидел.

Такая женщина должна принадлежать ему, в этом не было сомнений.

При этом Грэхема удивила пришедшая ему вдруг в голову мысль, что на вдове, как говорят, с восьмисоттысячным состоянием, недурно было бы и жениться. Мысль эта для убеждённого холостяка была более чем странной, но она не вызвала отторжения в душе его сиятельства. Он привык к кутежам и светским интрижкам, но в последние годы, что скрывать, начал уставать от них. Хотелось покоя, какой-то определённости, да и наследника тоже иметь бы не помешало. Не нравилась графу и проступившая седина на висках, а недавно он заметил и лёгкую отдышку.

Когда ваши друзья начинают удивляться, как молодо вы выглядите, это верный знак того, что вы вступили в средний возраст: когда ещё можешь делать всё то же, что и раньше, но предпочитаешь уже не делать, когда перестаёшь критиковать старших и начинаешь критиковать молодых и когда порой начинаешь даже размышлять, каким дураком был раньше. Грэхем стоял на пороге этого возраста и понимал это. Но мысли его недолго задержались на этом печальном обстоятельстве, вновь вернувшись к герцогине Хантингтон.

Чтобы соблазнить такую женщину или хотя бы привлечь её внимание, надо понимать её, а леди Хильда пока оставалась для него загадкой. Перси Грэхем не видел её в свете и ничего не слышал о ней, кроме похвал её красоте и добронравию. То, что она с должной мерой скромности соблюдала головой траур по мужу, могло говорить о том, что она моралистка.

Грэхем поморщился. Он не любил моралисток. Но это могло означать и нечто совсем другое: герцогиня могла быть и хорошей актрисой. Она была замужем, муженёк был намного старше её, и едва ли она так уж наивна. В любом случае, бесспорно, эта женщина наделена недюжинным умом. Хантингтон, Хантингтон… Это имя он уже где-то слышал, в каком-то странном разговоре. Но в каком? Не сэр ли Реджинальд что-то обронил по его поводу? Но что именно? Да ну, к чёрту! Что за дело ему до покойника?

И тут он вспомнил, что его любовница, герцогиня Бервик, рассказывала ему о леди Хильде, и говорила, что эта бестия вполне стоит своего муженька, который по округе слыл едва ли не колдуном. Она твердила, что у Хильды Хантингтон дурные склонности и весьма странные вкусы. Вот что он не мог вспомнить. Как понял теперь Перси, говорила Летти из чистой зависти, ибо сама, хоть и была недурна, но сравнения с леди Хильдой не выдерживала, и ей ли вообще, весьма блудливой особе, судить о чьих-то вкусах! Хильда моложе её на добрый десяток лет, а Летти терпеть не может молоденьких.

Но как же лучше себя вести? Умным женщинам нравятся лестные, рассудительные и тонкие разговоры. Но тут лести мало. Да, любой женщине приятно, когда в ней видят прелестную богиню любви, но расскажи ей, какая она понимающая, признайся, что она — единственная женщина, с которой ты можешь поговорить по-настоящему, и её сердце растает как снег по весне.

Перси Грэхем кликнул лакея.

— В гостиной кто-нибудь остался? — спать Перси совсем не хотелось.

— Никого, милорд. Мистер Корбин приглашал мистера Хилтона на партию в вист, но тот отказался.

Грэхем покорно дал себя разоблачить, сам же продолжал размышлять. Тут действовать надо осмотрительно. Если у красотки прекрасная грудь, не следует пялиться на неё, а нужно сделать вид, что тебя привлекает нечто совсем другое, и она будет приятно удивлена, что мужчина разговаривает с ней именно ради того, чтобы услышать её мнение. Нужен доверительный разговор, заставляющий женщину чувствовать себя умной и желанной.

Он начнёт так: «Я никогда не понимал женщин. Может быть, вы попытаетесь мне помочь?» Тут нужно оставить паузу для утвердительного ответа и продолжить: «Каким столь умной женщине видится идеальный мужчина?» А дальше — нужно просто слушать. «Мой идеальный мужчина любит женщин, но все его мысли — только обо мне. Я чувствую, что он понимает меня умом, сердцем и плотью», сказала одна из тех, кто ныне, после скандальной связи с ним, стала парией общества. Женщины признавались ему и в ином: «Самые интересные мужчины — те, кто никогда не сдаются: не навязчивые и агрессивные, а упорные и невероятно обаятельные. Очень трудно отказать мужчине, который столь очевидно жаждет обладания и так этого добивается…»

Грэхем отпустил лакея, достал серебряный портсигар и кивнул своему отражению. Да, не следует делать много лишних движений, в деле обольщения всё сводится к умению слушать. Ни одна женщина не устоит перед тем, который действительно её слушает. Женщины, когда их речам внимают с восторгом, тут же наделяют слушающего их мужчину всеми мыслимыми добродетели. Всё, что требуется, — держать рот на замке и смотреть невероятно страстным взглядом.

Тут Грэхем вспомнил о застолье. Есть ли у него реальные соперники? Марвилл и Говард помолвлены, Монтгомери — старик. Хилтон, расточительный и пустой, распутный и истеричный, просто самонадеянный глупец. Его лицемерие при отсутствии проницательности так смешно! Разве может такая женщина предпочесть ему, графу Нортумберленду, это ничтожество?

Грэхем уверенно покачал головой.

Арчибальд Хилтон, чей скептицизм в отношении внешности её светлости тоже растаял, как лёд на солнцепёке, теперь, так же как и Грэхем, помышлял о том, как заполучить герцогиню себе в постель, и мысли его текли почти в том же направлении, что и мысли его сиятельства.