Достаточно одной таблетки - Наталья Андреева

– Идем? – спросила Саша, захлопнув дверцу машины. И указала на проходную: – А нас пустят?

– Должны были занести в список.

Он взял жену под руку и шагнул к железным воротам.

– Вы куда? – строго спросил их охранник перед турникетом.

– Мы по записи.

– Фамилия?

– Леонидова Александра Викторовна. А я сопровождающий. Муж.

– Есть такая, – кивнул охранник, сверившись со списком. – Проходите!

– Строго тут у них, – сказал Алексей жене, выйдя из проходной.

– Солидная клиника. Значит, врачи хорошие.

У солидной клиники была солидная дверь. Алексей открыл ее с трудом и пропустил вперед жену:

– Проходи!

Холл был тесным и темным, по левую руку от двери закуток, в нем – гардероб, а рядом крохотный диванчик. Тут же стояла пластиковая емкость с чистыми бахилами. Алексей усадил измученную Сашу на диванчик и надел бахилы, сначала ей, потом, присев, себе.

– Номерок не забудьте, – услышал он низкий женский голос.

А подняв голову, обомлел. У гардероба стоял Семужка! Семен Ильич собственной персоной!

– Семен Ильич! – воскликнул Алексей, вскакивая с дивана. – Какими судьбами?!

Семужка вздрогнул и обернулся. Его лицо медленно начала заливать краска.

– Алексей Алексеевич... – растерянно сказал Семужка, неловко засовывая номерок в карман. – Вы... здесь?

– Жена заболела, – скорее радостно, чем печально, сказал Леонидов. – Поликлиники не работают до десятого, больницы закрыты. Нашел по Интернету «Медрай», позвонил и – о радость! Работают! Я пулей сюда! А вы здесь какими судьбами?

– Мамусе вчера стало плохо. Давление поднялось. Сунулся в поликлинику – закрыто. Врача на дом тоже вызвать не смог. Сказали – после праздников, – пожаловался Семужка. – Мол, врачи – тоже люди, все отдыхают. А ей все хуже и хуже. «Скорую» не хочет. Они укол сделают и уедут, никто с ней сидеть не будет, и лечение не назначат. Отправят все в ту же районку. Позвонил сюда – работают! Еле уговорил ее прийти. Говорит, дорого. А мне никаких денег не жалко, лишь бы она была здорова.

– Аналогично. А где она? – Алексей огляделся. Мамуси в холле не было.

– У регистратуры сидит. Здесь дует.

– И в самом деле... – он невольно поежился. Дверь постоянно то открывалась, то закрывалась, люди входили и выходили, а на улице был мороз. Холл был такой маленький, что не успевал прогреваться.

– Леша! – позвала его жена. – Ты скоро? Я замерзла!

– Иду, любимая!

Алексей подхватил ее шубку и радостно сказал Семужке:

– Мне вас сам Бог послал, Семен Ильич! Вы ведь сначала к дежурному терапевту?

– Мы? Да, – растерянно сказал тот.

– Там и встретимся. – Алексей сунул гардеробщице Сашину шубку и проворно скинул свою куртку. – У меня к вам пара вопросов.

– Сейчас? – еще больше растерялся Семужка.

– А чего зря время терять?

– Ой! Мамуся! – спохватился тот. – Извините.

– Конечно, конечно.

Семужка тут же исчез.

– И куда нам? – спросила Саша, поднимаясь с диванчика.

– В регистратуру, как я понял. Оттуда все начинается.

– А мы не опоздали? – разволновалась жена.

– Ровно десять, – сказал Леонидов, глянув на часы, и кивнул на стену: – Видишь, стрелочка! А под ней написано: «Регистратура». Нам туда!

Он подхватил Сашу под руку и повел в конец коридора, где минуту назад исчез Семужка. Всего пара шагов – и тут ему открылись райские кущи. Насколько тесным был холл, настолько же просторной была приемная. Меж мраморными колоннами в ряд стояло штук шесть роскошных кожаных диванов, а перед ними элегантные журнальные столики со свежим глянцем, повсюду зелень, где искусственная, а где и живая, венчал все это великолепие огромный плазменный экран. Алексею даже показалось, что он слышит пение птиц. Потолки были высокими, на них – лепнина. Огромная люстра сияла как солнце, а яркие звезды бра облюбовали себе стены. И в самом деле – рай! Медицинский. Потому что здесь не только радуют пением птиц, но и лечат. И Саша повеселела.

На диванах, дружно повернув головы по направлению к огромному телевизору, сидели пациенты с сопровождающими, в одной из женщин Алексей узнал мамусю. Рядом, сжимая ее руку, замер Семужка. Что же касается остальных...

– Где бы ни встретиться... Оля, здравствуйте!

Племянница Анны Павловны от неожиданности вздрогнула.

– Вы?! Здесь?!

– Я то же самое хотел сказать. Вы? Здесь? Неужто заболели?

– Я с мужем, – промямлила Ольга и указала на угрюмого усатого мужчину, сидевшего рядом с ней.

– Внезапно стало плохо?

– Отчего же? Мы записывались заранее. «Медрай» – одна из немногих клиник, которые в рождественские каникулы работают.

«Записывались заранее... Неужели она? Или... он?»– Леша, куда мне? – дернула его за рукав Саша.

– Садись на диван, а я в регистратуру.

– Они сами подойдут, – сказала, подвинувшись, женщина в очках с плюсовыми стеклами. – Вы только фамилию назовите.

– Ираида Осиповна! И вы здесь! И тоже заранее записывались?

– Я... Видите ли... – замялась консьержка.

– Леша! – напомнила Саша. – Ты шел в регистратуру!

– Да-да. Конечно.

Леонидов направился к окошку с надписью «Регистратура». Надо же, какая удача! Трое из тех, кого он взял на заметку вчера, оценив место происшествия, сегодня явились в «Медрай»! Среди них ценный свидетель – Семужка! И его мамуся, подруга покойной бабы Ани! Вот удача! Разумеется, нехорошо допрашивать людей в больнице, но в очередях к врачам они становятся особенно разговорчивыми. Глядишь, в беседе о болезнях всплывет ценная информация.

– Здравствуйте, – сказал он в окошко. – Наша фамилия Леонидова. Александра Викторовна. Мы записаны на десять часов.

– Присаживайтесь и ждите. К вам подойдут.

Алексей вернулся на кожаный диван.

– А какая у них система? – спросил он, присаживаясь рядом с Сашей и обращаясь ко всем сразу.

Ответил полнеющий мужчина средних лет в белом свитере. Бросив на него беглый взгляд, Леонидов отчего-то подумал: бизнесмен. Одежда дорогая и качественная, на руке вызывающие часы внушительного размера, не часы, а заявка на успешность, на пальце левой руки массивный перстень-печатка.

– У них тут кураторы, – сказал мужчина.

– Кто-кто? – удивился Алексей.

– Кураторы. Они стоят за вас в очередях.

– Они что делают?!

– Народу сегодня много, – пожаловался мужчина. – Я здесь не в первый раз, но такого никогда не видел.

– Это потому что праздники, – вздохнула леди в золотом костюме. Будто не в клинику пришла, а на банкет. – Везде закрыто, а «Медрай» работает. Куда же деваться, если болит?

Алексей оценил почтенную публику, собравшуюся в приемной. Некоторые, как он с Сашей или Семужка с мамусей, пришли вдвоем, а иные, та же леди в золотом костюме и мужчина в белом свитере, явились без сопровождающих. Ираида Осиповна тоже одна. А Ольга привела мужа. Неужели у всех этих людей есть деньги, чтобы ходить в такие дорогие клиники? Но, с другой стороны, леди в золотом права: куда же деваться, если болит?

В очередях люди обезличиваются. А в клинике тем более: лица у всех одинаково напуганные, вид болезненный. А потерять очередь нельзя, надо запомнить, за кем ты, кто за тобой и, на всякий случай, кто перед тем, за кем ты, и кто перед тем, за кем тот, за кем ты. Люди имеют привычку, заняв очередь и передав эстафетную палочку новому последнему, разбредаться кто куда. Запоминаются яркие детали одежды. Семужку Леонидов знал, Ольгу и Ираиду Осиповну тоже. Остальных пока обозначил как Белый свитер и Золотая леди.

– Кто последний? – раздался скрипучий голос.

Алексей обернулся и невольно вздрогнул. Высокий худой мужчина, весь седой, лицо в глубоких морщинах, но еще достаточно крепкий, стоял меж колонн, опираясь на видавшую виды трость. Сразу вспомнилась трость в фабричной упаковке, валявшаяся в прихожей у бабы Ани рядом с ее трупом.

– Я спрашиваю: кто последний? – раздраженно повторил мужчина.

– Здесь нет очереди, – флегматично ответила Ольга.

– Как так нет? Везде есть очередь! Даже на кладбище есть очередь! Первым достаются лучшие могилы!

– А вы сюда помирать пришли? – с иронией спросил Белый свитер.

– Вот с этим я, как раз и не спешу. Поэтому спрашиваю: кто последний?

– Это частная клиника, – сказала Золотая леди. – Садитесь, к вам подойдут.

– Только сначала подойдите к регистратуре и назовите свою фамилию, – посоветовала Ираида Осиповна. – Вы записывались?

– Разумеется, я записывался, – все так же раздраженно сказал мужчина. – И намеренно приехал чуть позже, чтобы не сидеть в очереди.

Он, тяжело опираясь на трость, захромал к регистратуре.

– Синьборода, – услышал Алексей.

– Что вы сказали? – удивленно переспросили в окошке.

– Моя фамилия Синьборода, – раздраженно повторил мужчина. – Здесь нет ничего смешного. Велемир Ипатьевич Синьборода.