Наложница Аида. Роман - Олег Ершов

– Давай водки выпьем? – уже изрядно захмелев, жалобно предложил Белогорский.

– А то! Я только за! Водки нам! – громко продублировал приказ Белогорского официантам Эдик.

Вечер действительно становился бурным и даже очень горячим. Нет, не от того, что погода стояла очень жаркая, а от того, что мысли и желание в первый раз за много лет, наконец-то, вырвались на свободу, как будто сам Аид из глубокого подземелья выпустил всю нечисть. Вечер быстро перегрузился в бархатную ночь. Безоблачное небо покрылось белыми пушистыми пивными пузырьками, и они весело заплясали где-то там далеко да ветками деревьев, периодически прячась за крышами советских пятиэтажек. Светофоры сменили свой рабочий режим запрещающего света и, установив желтый мигающий, уснули до утра. Усталые трамваи в последний раз прозвенели своими громкоголосыми звонками, шумно укатили в парк, поскрипывая железными потертыми колесами. Только таксисты, как вороньё, подлетали к развлекательному комплексу и, остановившись у входа, изрыгивали из машин ухоженных клиентов, готовых потратить неопределенную сумму денег в этом заведении, чтобы отдохнуть по душе. Таким образом, и себя показать и на других посмотреть.

Белогорский с Персовым, изрядно подвыпив, незаметно для себя последовали за вереницей приезжих гостей в жерло городского разврата. Туда, где все души и тела находили свое успокоение и, добавив на грудь определенного количества спиртного, пускались в пляс под шикарную музыку местных ди-джеев. Развлекательный комплекс был в три этажа и включал в себя несколько шикарных залов и ресторанов. А в подвальном помещении располагалась самая настоящая Таверна, она называлась «Дикий Дюк», что в переводе означает Герцог. Именно там царило великолепное убранство в стили средневековья и обстановка позволяла расслабиться на все сто. А уж потом по крутой лестнице подняться на другой этаж, заглянуть в казино или сразу вывалиться на шикарный танцпол, где собиралась вся элита города. И, когда ноги или разум совсем переставал слушаться хозяина, можно было спуститься этажом ниже и отдохнуть в современной пиццерии, так сказать, поправить свое здоровье свеженькой пиццей.

Как и обещал, Персов устроил Белогорскому незабываемый вечер. Для начала, они спустились в таверну, а уж потом прошлись по всем остальным залам и наконец, выдали все, что не смогли сказать словами, рассказали окружающим в своих неповторимых танцах.

Клим чувствовал себя, как рыба в воде. Он впервые увидел себя перед зеркалом в захватывающем танце. Ему очень понравилось, и он даже подумал, почему раньше никогда не ходил в ночные клубы. Он видел, как красивые и даже очень красивые и стройные девушки делают ему комплименты. И он щедро одаривал их выпивкой из бара. Когда он очередной раз подошел к стойке бара, чтобы заказать двум незнакомкам мартини, то увидел сидевшую на стуле красивую и очень грустную девушку. Она сидела, молча, у барной стойки и жадно пила виски. Он изо всех сил напряг сознание и узнал в этой девушке свою секретаршу.

– Лиза? – непроизвольно спросил Белогорский. И не дожидаясь ответа, добавил, – Ты, что здесь делаешь? Ты же у меня отпросилась со своими друзьями на море? – Белогорский очень удивился и, подвинув свободный стул присел рядом позабыв про заказ.

– Ой, Клим Павлович! А вы то, что здесь делаете? – Лиза виновато улыбнулась и поправила распущенные волосы. Она конечно ни как не ожидала, встретить здесь своего босса. Да и вообще она ни когда не думала, что он может вот так запросто появиться в ночном клубе.

– А я, Лизочка тут вот с Эдиком… – он начал немного заговариваться от волнения.

– Что, Клим Павлович, отдыхаете? Вы с супругой или как? – пронзительно спросила она.

– Да мы тут с Персовым….– он сделал паузу, чтобы поймать трезвые мысли и не найдя ни чего оправдательного протяжно на распев добавил, – От-ды-ха-ем!

– Ваш заказ! – опытный бармен поставил на барную стойку два бокала мартини и вставил в содержимое коктейльные трубочки.

– Ах, да! – Белогорский быстро рассчитался и виновато начал искать в толпе понравившихся ему девушек. Он провел взглядом по сторонам и увидел машущего ему рукой Персова. Персов дал знать, что девушки уже сидят у него за столом.

– Клим Павлович, Вы что, пьете мартини? – улыбнулась Лиза. – Это же женский напиток! А вам больше бы подошло виски.

Белогорский никогда не попадал в такую ситуацию и не знал, что делать. Конечно, он имел право делать то, что захочет. Но все-же сейчас ситуация складывалась не в его пользу. Он не хотел, чтобы его видел в таком состоянии кто-то из знакомых. Он вообще не хотел, чтобы его жена когда-нибудь в жизни узнала о чем-то подобном. А Лиза работала у него и могла случайно рассказать об этом при встрече с Надей. А Белогорский не хотел делать ей больно. Хоть он и не чувствовал за собой ни какой измены и вины, но все же.

– Слушай Лиза, давай-ка пойдем к нам за столик и там поговорим. Ну, что ты будешь здесь одна? У тебя видать тоже не все хорошо? – Белогорский в ответ Персову поднял руку.

– Да Клим Павлович, Вы правы. Хочется напиться и поубивать всех! – она сделала очередной глоток и у нее на глазах навернулись слезы.

– Да, что случилось? – Белогорский не выдержал и, поставив на барную стойку бокалы, взял Лизу за плечи. Лиза встала со стула и, прижавшись к груди Белогорского, виновато заплакала. Виски сделали свое дело, и она уже не могла остановиться. Клим развел руки в сторону и не знал, что делать в такой ситуации.

– Мужчина, пройдемте на выход! – ситуацию разрулили два охранника в черных костюмах. – Я повторяю, оставьте девушку в покое и на выход! – не дожидаясь ответа, они взяли Белогорского под руки и быстро пошли на выход.

– Вы, что? Он ни в чем не виноват! – увидев такую ситуацию, Лиза, как ледокол ринулась с криками вслед за ними, разрезая толпу. Белогорский попытался что-то объяснить здоровякам, которые не вели, а практически выносили его из заведения, но молниеносный профессиональный удар одного из охранников, выключил его из сознания.

Надя уже давно приготовила ужин и никак не могла найти себе места. Она еще ни разу в жизни так не переживала за своего мужа. Что-то очень сильно беспокоило ее. И когда она вновь набирала номер телефона Клима и слышала механический женский голос в трубке о том, что абонент не доступен, Надя приходила в ярость. Ей хотелось вот прямо сейчас, разбить этот чёртов телефон об стенку. Или еще больше, растоптать его ногами, а потом бить, бить и еще раз бить этого подонка по щекам. Ну, почему, он так поступает с ней? Неужели нельзя просто позвонить и предупредить, о том, что задерживается? Ушел еще с самого утра, а сейчас уже дело к полуночи… и ужин устала греть. И она уже не знала, что и думать. Мирочка уже несколько раз выходила во двор, чтобы встретить отца, но прогулявшись, возвращалась ни с чем.

– Да где его черти носят? И что же могло произойти? – Надя, уселась в кресло и, взяв пульт, начала машинально переключать программы в телевизоре.

– Да не переживай ты так, ну наверное задержался на работе. А может с кем-то новое дело обсуждает, – обняв маму, Мирочка попыталась ее успокоить.

– Да нет же, доча! Я очень хорошо знаю твоего отца. Он ни когда бы не позволил себе такого. Даже если было бы что-то очень важное, он все равно нашел бы минутку времени сообщить мне об этом. А так только остается по больницам и не хватало еще, по моргам звонить. – Надя, даже сама испугалась своих слов. Она на мгновение представила, что с Климом, что-то случилось, и он лежит где-то на железной холодной медицинской каталке. Она с ужасом от страха и безысходности закрыла лицо ладонями. Мгновенно на ее глаза навернулись слезы, и какая-то истерика подступала к ее разуму. Но она уже ни чего не могла с собой поделать.

– А может позвонить дяде Эдику? – резко оборвала плохие мысли мамы Мирочка. Своим «а может», она мгновенно вселила маленькую крупинку надежды на хороший исход данного положения.

– Да, конечно же! Как же я сразу об этом не подумала. – Надя, быстро попыталась утереть ладонями мокрые глаза, но получилось как-то неуклюже. И она только размазала свои слезы вперемешку с небольшим количеством туши на ресницах. Она истерически бросила на диван пульт от телевизора и дрожащими пальцами набрала номер Персова. Нажав кнопку «вызов», она осторожно приложила трубку к уху, откинув красивые волосы в сторону. Белогорская очень боялась, что у Персова телефон будет так же отключен. Но через мгновения в трубке послышался четкий протяжный гудок.

– Ну, давай же Эдик, возьми трубку! – Надя вслух несколько раз произнесла эту фразу.

– Ал-лё-ё! – в трубке послышался знакомый голос Персова. Но этот голос очень сильно заглушал громкий шум музыки и какого-то пронзительного женского смеха.