Секрет для соловья - Виктория Холт

– Разумеется, вам нужен провожатый.

Я поблагодарила ее за гостеприимство и вышла вместе с Обри Сент-Клером.

На пороге бунгало я обернулась и заметила, как шевельнулась занавеска. У окна стояла айя. Она выглядела встревоженной. А может быть, мне это только показалось?

С тех пор я очень часто виделась с Обри Сент-Клером. Мне льстило то восхищенное внимание, которое он мне уделял. Он был также внимателен и к Филлис Фрилинг, но, на мой взгляд, там дело обстояло иначе – ведь она была замужем.

Он понравился и моему отцу, который, по-моему, был рад, что у меня есть спутник. Разумеется, отец предпочел бы, чтобы все это происходило в Англии, где меня должным образом ввели бы в светское общество. Он старался, чтобы я наслаждалась жизнью, и сокрушался, что не может проводить со мной больше времени.

Обри был очарователен. Он обладал притягательной способностью меняться в зависимости от того, с кем в данный момент общается. С моим отцом он был серьезен и обсуждал проблемы Индии; мне он рассказывал о своих путешествиях – а он изъездил, казалось, весь мир: был в Аравии, встречался с людьми разных рас и национальностей, находил восхитительно интересным знакомство с различными культурами и умел чрезвычайно живо описать свои впечатления; с миссис же Фрилинг он вел себя очень вольно и казался именно тем человеком, которого, как я полагала, она сочла бы привлекательным. Умение нравиться всем – воистину великий дар!

Постепенно Обри сделался моим постоянным спутником. Отец охотно отпускал меня с ним на базар, хотя одной мне этого делать не разрешалось. Он говорил, что обстановка в стране изменилась с тех пор, как я была ребенком. Чувствовалось какое-то брожение. Полк находился в боевой готовности.

Вообще-то ничего серьезного, успокаивал меня отец, но местные жители непредсказуемы. Они мыслят не так, как мы. Именно поэтому он был рад, что я хожу, куда хочу, но в сопровождении сильного мужчины.

Эти дни имели для меня особую привлекательность. Несколько раз я виделась с айей, но она всегда беспокоилась, когда я приходила в бунгало Фрилингов. Тогда я предложила ей самой навещать меня. Она пришла пару раз, но ей было трудно отлучаться доже на время от детей. Я догадывалась, что ее что-то мучит, но не могла угадать, что именно. Кроме того, меня так захватила та жизнь, которую я начала вести, особенно моя дружба с новым знакомым. Мои чувства были так новы, что я, к сожалению, не уделила должного внимания настроениям моей айи.

Однажды мы сидели в саду под абрикосовым деревом. Мальчик-слуга принес нам охлажденное питье. Вдруг Обри сказал:

– Скоро мне предстоит уехать на родину.

Настроение мое резко ухудшилось. Я никогда не задумывалась о том, что он может уехать, и насколько сильна моя привычка к его обществу.

– Я получил печальные вести из дома, – продолжал Обри.

– Мне очень жаль.

– И мне. Это касается моего брата – моего старшего брата. Он болен. Боюсь, что он обречен. Это означает большие перемены в моей жизни.

– Вы, должно быть, очень любите брата.

– Мы никогда не были большими друзьями. Нас только двое, и мы такие разные… Он унаследовал все состояние семьи – чрезвычайно обширное поместье. Так как у него нет детей, в случае его смерти все перейдет ко мне. К сожалению, теперь очевидно, что такое событие вскоре произойдет. Сомневаюсь, чтобы он прожил еще год.

– Как это печально для вас!

– Итак, я должен быть там. Вскоре начну готовиться к отъезду.

– Нам будет вас не хватать.

Он наклонился ко мне и, взяв мою руку, крепко сжал ее.

– Я буду скучать по всем и по всему здесь, но особенно – из-за вас.

Я почувствовала большое волнение. Обри всегда давал понять, что восхищается мной, и я знала, что между нами возникла симпатия, но ощущала новизну в преображенном мире моих чувств и поэтому была постоянно неуверенна в себе. Одно я знала твердо – мне будет очень грустно, когда он уедет.

Обри начал рассказывать о своем доме. Поместье находилось в Бакингемшире и принадлежало его семье в течение нескольких столетий.

– Мой брат очень гордится этим домом, – сообщил мне Обри. – Я никогда не мог понять таких чувств – меня тянуло путешествовать, посмотреть мир. Он же склонен полностью отдаваться своим обязанностям эсквайра. Если он умрет, эти обязанности лягут на мои плечи. У меня, правда, есть надежда, что моя невестка Амелия родит сына до того, как брат умрет.

– Возможно ли это сейчас, когда он так болен?

– Трудно сказать.

– Когда вы уезжаете?

– Будьте уверены – я останусь так долго, как смогу.

Вечером мы обедали вдвоем с отцом, и я упомянула о том, что Обри скоро уезжает.

– Мне жаль слышать это. Ты ведь будешь скучать по нему, не так ли?

Он внимательно смотрел на меня. После секундного колебания я произнесла:

– О да, очень!

– Могу тебе сообщить, что он – не единственный, кто скоро уедет отсюда.

– Что ты имеешь в виду?

– Я уже говорил тебе, что недавно здесь были большие волнения. Ничего серьезного, но брожения продолжаются. Кроме того, Сусанна, есть одна вещь, которую ты не знаешь. Два года назад я был болен.

– Был болен! А что это была за болезнь? Ты мне ничего не рассказывал!

– Я не хотел тебя беспокоить. Теперь все прошло, но, к сожалению, не осталось незамеченным в Главном штабе.

– Отец, что такое ты говоришь?

– Только то, что на мне начинает сказываться возраст.

– Но ты прекрасно выглядишь и отлично справляешься со своими обязанностями.

– Тем не менее, факт остается фактом – я старею. Мне уже намекали на это, Сусанна.

– Намекали?

– Я думаю, что скоро буду работать в Военном министерстве в Лондоне.

– Неужели все это правда? Но чем все-таки ты болел?

– Сердце немного пошаливало, но сейчас все прошло.

– Но, отец, как ты мог утаить это от меня!

– Говорить тебе об этом не было никакой необходимости. Мне вскоре стало лучше.

– И все же ты обязан был сказать.

– Совершенно излишне. Но, как ты только что слышала, нас ждут изменения.

– И когда же мы поедем на родину?

– Ты ведь знаешь, какие люди сидят в Главном штабе. Как только решение будет принято, мы без промедления двинемся. На мое место прибудет новый человек.

– О, отец, как же ты все это воспримешь?

– Думаю, что сожалеть не буду.

– Но после стольких лет, проведенных в Индии… И зная все это, ты разрешил мне вернуться?

– У меня были свои причины. Из твоих писем я понял, что у тебя сложилось романтическое представление об этой стране, и я решил, что если ты не вернешься, то будешь жалеть об этом всю жизнь. Мне подумалось, что тебе надо приехать и взглянуть на все другими глазами. Только представь себе, каким разочарованием было бы для тебя не приехать сюда после окончания школы.