Место смерти изменить нельзя - Татьяна Светлова

«Ничего, Маргерит, все в порядке».

— Согласитесь, — продолжал меж тем Пьер, — было бы неуместно продолжать эти, извините за выражение, инфантильные игры! Вы должны нам рассказать, как все было на самом деле.

— Бог мой, а я что делаю? Я вам и рассказываю, как дело было! Вадим, ну скажи же! Мы же с тобой вместе вошли в квартиру!

Взгляды обратились к Вадиму.

— Мы пришли вместе, действительно. Арно там не было.

— Вы его не видели или его там не было?

— Я думаю, что его там не было…

Максим вдруг осознал, что Вадим, как и он сам, испытывает странное ощущение допрашиваемого перед этим сухим и точным финансовым деятелем с дергающейся ноздрей. Подобное ощущение он уже не испытывал давно и даже успел подзабыть, каково оно на вкус — последний раз это случилось еще в те времена, когда он входил в кабинеты советских начальников советской организации Госкино.

Справедливости ради надо было бы отметить, что судьба его хранила: баловень и любимец всех преподавателей и преподавательниц, секретарш и деканш, творческих наставников и наставниц" он со времен института был постоянно опекаем и охраняем от бюрократическо-идеологических невзгод. Старшее поколение мужественно шло на амбразуру начальственного гнева, защищая молодой талант и надежду современного отечественного кино. И все же на долю Максима тоже доставалось, и он хорошо знал эту начальственную породу в лицо и легко узнавал.

И хотя Пьер был, несомненно, классом повыше, чем бывшие советские шефы, однако ж роднило их какое-то изнутри идущее убеждение в своем превосходстве над остальными и как бы вытекающее их этого право всеми распоряжаться.

— Я поставлю вопрос по-другому: вы уверены, что Арно не было в квартире? — продолжал додавливать Вадима Пьер.

Максим потер ухо. Он всегда тер ухо, когда начинал злиться или нервничать. И всегда забывал, что этого не следует делать, так как ухо потом становилось ярко-красным.

— Вообще-то я в его комнату не заходил, — откашлялся Вадим и продолжил неуверенно:

— Если он там спал, то я мог его и не видеть…

— Папа обычно храпит, — вдруг произнесла Соня.

— А если он спрятался? — повернулся к ней ее муж. — Если я прав насчет розыгрыша?

Соня не ответила, слегка пожав плечами.

— Да, но я обошел потом всю квартиру, — начал взрываться Максим, — дяди нигде не было! Это точно. И никаких розыгрышей мы не устраивали.

— Вы? — Пьер резко обернулся, словно поймал Максима на слове. — А что вы делали?

— Это вы считаете, что мы что-то с дядей затеяли, а на самом деле я был в квартире один! Но, Соня, почему вы молчите? Почему вы позволяете вашему мужу сочинять какие-то подозрительные истории с моим участием? Скажите, как было дело!

Сонины глаза плыли в тумане.

— Где мой папа, Максим? — тихо спросила она.

— Послушайте, — окончательно разозлился Максим, — это у вас надо спросить, где ваш папа! Вы мне позвонили и сказали, что ваш папа остается ночевать у вас, потому что он выпил лишнего!

— Соня? — скомандовал Пьер.

Как она может жить с этим инквизитором, интересно?

— Зачем вы лжете? — возмутилась Соня. — Я вам ничего подобного не говорила! Я вообще с вами не разговаривала, я разговаривала с Вадимом!

— Да, — подтвердил Вадим. — Мы с тобой говорили. Но ты ведь звонила Максиму до этого? И сказала, что папа остается у тебя ночевать, что ты его не отпустишь в таком состоянии… Ты ему звонила?

— Нет! Это он мне позвонил! И сказал, что папа не приедет… С ним что-то случилось… Максим, Вадим, где мой папа?

— Не знаю, — качая головой, ответил Вадим. — Не знаю. Я его после съемок не видел. Я был вчера в его квартире дважды, и ни разу его не видел там.

— Один из вас лжет, — подытожил Пьер. — Либо моя жена, либо Максим. И, поскольку я доверяю своей жене, я полагаю…

— Подождите, — Максим решил держать себя в руках и не обращать внимания на неприятную манеру Пьера. — Мы крутимся на одном месте. Давайте сделаем так: пусть Соня расскажет, как все было, с ее точки зрения, а я расскажу со своей.

Иначе мы не разберемся в этой мистификации.

— Вот вы и начните, — бросил Пьер.

Максим спокойно рассказал все события вчерашнего вечера. Соня смотрела на него пристально, словно взвешивая каждое его слово. Лицо Пьера было непроницаемо-неприязненным, Вадим хлопотливо поддакивал Максиму, заверяя верность рассказа, гости вежливо устранились из обсуждения, но их глаза выдавали любопытство, спрятанное за участием.

Максим закончил. Некоторое время все молчали.

— Скажите-ка… — наконец нарушил молчание Пьер, — допустим, что так все и было… у вас ведь свидетелей нет, что на самом деле был такой звонок? Но допустим. Тогда скажите, вы уверены, что это был голос Сони? Теперь, когда вы ее слышите, вы можете сравнить голоса — это была она?

— Телефон отчасти меняет тембр… Но мне кажется, что это вполне мог быть ваш голос, Соня.

— Да, странная история… — обвел присутствующих глазами Пьер. — Ты ведь не звонила?

— Нет.

— Расскажи теперь ты, как дело было, — руководил ее муж.

Соня задумалась. Как это было? Она подошла к телефону…

— Это Соня? — спросил незнакомый мужской голос с иностранным акцентом.

— Да, это я. С кем я говорю?

— Здравствуйте, Соня, вы говорите с Максимом.

— Максим? Вы Максим из России?

— Он самый, — игриво ответил голос. — Я рад с вами познакомиться.

— Я тоже, — неуверенно произнесла Соня. Она была удивлена этим звонком.

— С приездом!.. Как вам нравится во Франции?

— Хорошо. Я вам звоню по причине Арно. Вы, может быть, волнуетесь?

— Конечно! Где он? Что случилось? Он должен уже быть у меня!

— Не надо так волноваться, дорогая Соня, с ним все в порядке, он спит.

— Спит?!

— Спит. Он немножко пьяный. Я пришел, он спит. Он проснулся и попросил меня позвонить вам, чтобы вы не волновались. Он к вам завтра приедет.

— Как же так… — растерялась Соня. — Вас никто не предупредил разве?

Ему пить нельзя!

— Не надо меня обвинять, дорогая Соня. Когда я приехал, он уже был пьяный. Я здесь ни при чем.

— Я… Извините, что я… Я подумала…

— Это не страшно, не извиняйтесь. Я за ним послежу, не надо беспокоиться ни о чем. Завтра он к вам приедет.

— Спасибо, Максим… Нехорошо как получилось… Вадим расстроится… Не пускайте папу никуда сегодня, пусть уж спит. Я… могу вас попросить?..

— Все, что угодно.

— Не позволяйте ему больше пить. Пожалуйста, сделайте все, чтобы он больше не выпил ни капли!

— Я все сделаю.

— Скажите ему, когда проснется, что я жду его завтра на обед, к двенадцати. Ладно?

— Конечно. Все будет в порядке. Я ему абсолютно скажу. Он завтра абсолютно приедет.

— Спасибо. Извините еще раз и… рада была с вами познакомиться.

Надеюсь, что мы скоро встретимся… До свидания, до встречи!

— Я тоже надеюсь на скорую встречу. И всего доброго, Соня!

— Вот так примерно… — Соня умолкла.

— Ну, — сказал Максим, — и вы узнаете мой голос?

— Я не запоминаю голоса. То есть, если бы голос был особенный, я бы запомнила, но это был нормальный голос, вежливый, довольно приятный… Как у вас, Максим.

— А у вас есть свидетели, что я вам звонил? Кто-нибудь присутствовал при разговоре? — атаковал Максим, против воли перенося свое раздражение против Пьера на Соню.

— Вы подозреваете, что моя жена лжет? — ледяным голосом спросил Пьер.

— Ну вы же подозреваете, что я лгу.

— Я вас не знаю.

— А я не знаю вашу жену. Так есть у нее свидетели этого звонка?

— Нет, — ответила Соня, ни на кого не глядя. — Пьера не было дома, он пришел позже.

— Допустим, как выражается наш хозяин, — Максим иронично поклонился в сторону Пьера, — что такой звонок был на самом деле. В котором это было часу?

— Двадцать минут шестого. Я на часы смотрела, потому что папу ждала. Он не обещал точно, все-таки со съемок, мы просто договорились примерно к четырем часам… После половины пятого я начала немного беспокоиться и дважды звонила к нему на квартиру, но телефон не ответил. А потом вы позвонили, двадцать минут шестого.

— А мы когда пришли, Вадим?

Вадим стал загибать пальцы, что-то считая.

— Примерно в то же время, должно быть, — наконец сообщил он. После пяти. В начале шестого.

— Значит, — повернулся к нему Пьер, — у Максима была возможность позвонить в это время. Ты сразу ушел?

— Сразу, — сокрушенно ответил Вадим.

— Это ничего не доказывает, — возразил Максим. — Если у меня была возможность позвонить, то это еще не значит, что я звонил!

— Не значит, — согласился Пьер, — но и не значит, что вы не звонили.

Пока ничего не говорит против этого предположения.

— Так же, как ничего не говорит против предположения, что это звонила Соня.

— Я не звонила, — сказала она твердо.

— Я тоже. Повисла пауза.

— Я не делаю таких ошибок во французском, — нашелся наконец Максим. — «Абсолютно скажу», «по причине Арно»… Ерунда какая-то.