Душеприказчик - Антон Краснов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во дворе гостиницы мы застали грузовую машину, в кузове которой суетился Табачников. Я окликнул его:
— Олег Павлович! Вы, случайно, не за город, к Белой роще?
— Ну да.
— Не прихватите нас с собой? Мы тоже проедемся.
— Ну, разумеется, я же не могу отказать бретт-эмиссару Высшего Надзора, — сказал он. — Только придется ехать в кузове. Присядьте вот здесь, на брезенте. Тут мягко, конечно… Ну а что, вам разве не выделили более удобного транспорта? Вам ведь можно воспользоваться… чем угодно! Даже выписать себе пилотный модуль и за полчаса облететь на нем все Избавленные территории, приписанные к ОАЗИСу номер двенадцать!
— А мы не спрашивали.
— И совершенно напрасно, — прозвучал справа от меня высокий голос, и я подпрыгнул на месте, потому что узнал его.
Точнее, ее.
Как бы я не узнал это тонкое лицо с веселыми, широко посаженными зеленоватыми глазами, в которых и сейчас плавала насмешка! Тогда, на «Лемме», на ней было светло-голубое платье, а волосы свободно распущены по плечам; теперь же она была в бежевых шортах, в босоножках почти аррантской модели, то есть с ремешками, дважды перехватывающими щиколотку. Волосы подстригла коротко — короче, чем у меня.
— Аня…
— Куда ж вы все тогда подевались, товарищи? — спросила она по-аррантски. — Нет, знаешь ли, я прихожу в каюту, и что там вижу? Да ничего я там не вижу! И никого! Все мужчины меня покинули, даже твой кот! И осталась я одна… Уф! И куда же это вы подевались с дядей Гендалем?.. Здрасьте, дядя Гендаль!
— Здорово и тебе, вертушка, — буркнул Эрккин. Он тоже не проявил восторга по поводу нежданной встречи. Есть причины…
— А как же вы с Марса-то сюда добрались? Пешком, что ли? — иронично продолжала она. — Тогда вы еще только за пределы атмосферы должны выходить. Ладно, если серьезно… как вы тут, какими судьбами?
— Знаешь что, Аня, — сказал я на ее родном языке, — давай пока обойдемся без вопросов. Я только проснулся, так что мало еще соображаю. У вас тут сутки намного короче, никак не привыкну… Вечно не выспавшийся хожу, вот. А вот ты что тут делаешь? Не с Табачниковым ли едешь? Тогда нам опять по пути.
Аня рассмеялась:
— Ух ты! А по-нашему ты уже бодро сыплешь. — Она оглядела меня с ног до головы: рубашка, костюм, местная обувь. — И приоделся, смотрю, тоже по-нашему. На прием к губернатору, что ли?
— Нет, у него я уже был вчера.
Улыбка спорхнула с ее лица, как осыпалась.
— Вчера?!
— Да, а вот сейчас с Олегом Павловичем собираюсь за город. А ты с ним давно знакома?
— С Олегом Павловичем-то? Он же очень известный человек, с ним все знакомы, точнее — он всех знает. К тому же людей из нашего ОАЗИСа, которые бывали на Аррантидо, не так много. И тысячи не наберется, так что все друг о друге слышали. Летать-то чартерами приходится. А ты что, в таком виде собрался за город ехать?
— Ну, так другой одежды нет.
— А деньги… деньги у тебя есть?
Деньги?.. Я сощурился, и всплыла нехорошая версия о том, что деньги с карточки могла снять вот эта милейшая девушка, которая некоторое время жила на Аррантидо-дес-Лини и вполне могла научиться хитрым методикам разгадывания личных кодов на платежках. Но я лишь один раз взглянул в ее зеленоватые, словно изнутри подсвеченные чистым веселым огоньком большие глаза, и тотчас же отогнал от себя эту мысль, как какую-то отвратительную нечисть. Я быстро ответил:
— Да, имеется кое-что. Она изогнула бровь:
— Да что ты? И много? Ну, если так, поехали в «Ланге». На одежду-то хватить должно, ведь не планетарный же катер покупаем, честное слово! Поехали, поехали!
Вернулся я через полчаса во всем новом. Аня показала мне какой-то магазин без вывески, с одной витриной, с мрачным типом в голубой рубашке и фуражке у входа. Меня и пустили-то после того, как я сунул ему прямо в глаза пропуск, выписанный накануне в администрации Лапшина. Даже идентификационный знак Высшего Надзора предъявлять не пришлось: парень кивнул и почтительно открыл перед нами дверь.
У Ани он даже не стал проверять документов.
Почему, кстати?..
Вскоре мы уже тряслись на чудовищной колесной машине по дороге из города. Если сначала дорога была еще сносная, покрытая каким-то темно-серым, частично растрескавшимся материалом, то потом кончился и он. Ох, не думал, что это будет такая мука! До этого путешествия мне ни разу не приходилось пользоваться подобными колесными катафалками. Собственно, и колеса-то у нас на Аррантидо используют только на громадных промышленных гравиплатформах, где работают преимущественно гвелли. А тут — вживую, на дико подпрыгивающей колымаге, рядом с хохочущей надо мной Аней!.. Я сидел бок о бок с Олегом Павловичем, который назидательно отметил:
— Ничего. Я первый раз на космической линии вообще едва не умер. Плохо невесомость переношу. Ну, думаю, вот и лишилась Российская академия наук своего преданного членкора. Ничего. Выжил. И с вами ничего не случится. Привыкнете. К концу этой поездки уже привыкнете.
Он оказался прав. Вскоре я уже набрался сил поднять голову и глядеть на мелькающий за бортом колымаги пейзаж. Скорость, конечно, смехотворная. Особенно для меня, с детства привыкшего к пилотным модулям, на которых передвигался по Галиматтео и в окрестностях. Мне даже показалось, что я могу спокойно выпрыгнуть на ходу и бежать рядом, нисколько не отставая. Табачников, верно, угадал мои мысли и произнес:
— Мы километров семьдесят едем, вообще-то. Ноги переломаете. Быстро вы освоились, однако, даже мои прогнозы обогнали…
Я усмехнулся с видом превосходства.
За бортом грузовика летела серая лента дороги, бежали стройные деревца в нежной зелени — красивые, с белыми в черных подпалинах стволами. Промелькнули какие-то захламленные плоские корпуса, возле одного я увидел диковинную машину, похожую на остров мертвого чудовища. «Чудовище» оперлось на единственную огромную ручищу, заканчивающуюся массивным черпаком с зубьями. В чреве чудища копались три мужика, голых до пояса и в одинаковых зеленых штанах. Они проводили нашу машину взглядами и стали разливать по чашкам питье из огромной мутной бутыли.
— Механизаторы экскаватор чинят, — пояснил Олег Павлович.
— Вручную? — удивился я. — К тому же они не чинят, а… пьют что-то.
— Самогон пьют, — сказала Аня то ли в шутку, то ли всерьез. — Самогон, Рома, это такая штука, без которой ничего не отремонтируешь. А с самогоном эти мужички и ваш аррантский планетарный катер починят!..
— Так… — сказал я. Гендаль Эрккин протянул мне вместительную холодную бутылку с длинным горлышком. Я отхлебнул, и меня потянуло на философские путевые заметки. — Такое впечатление, что ваша планета, да и люди, ее населяющие, просто не заметили прибытия сюда аррантов, — важно сказал я. — Хотя и прошло уже с начала Избавления больше сорока лет на ваш, зиймалльский, счет времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});