Пепел и пыль - Анастасия Усович

— Где ты витаешь? — Татьяна хмурит брови, останавливаясь.

— Нигде, — отвечаю я и откашливаюсь. Последний удар до сих пор стоит комом где-то в лёгких. — Просто по части боёв я всё ещё отстой.

— Я не об этом, — Татьяна снимает перчатки и бросает их на землю. — В свой первый день с защитниками ты старалась, но у тебя не получалось. Сейчас у тебя получается, потому что после каждого повторения сила клятвы закрепляет это движение в мышечной памяти, но при этом ты не проявляешь абсолютно никакой заинтересованности процессом. — Татьяна оглядывает меня с ног до головы. — Это так тебя тот рыжий мучает?

Я молча пожимаю плечами. Татьяна достаёт из рюкзака складной арбалет. Она ничего не говорит о том, стоит ли мне тоже вооружаться, поэтому я только снимаю боксёрские перчатки и роняю их рядом с Татьяниными. Татьяна приводит арбалет в рабочее состояние. На её поясе в ряд висят стрелы в полтора раза меньше стандартных.

— Я буду стрелять, ты будешь отбиваться, — говорит Татьяна спокойно. — Бери меч.

Наводит на меня арбалет и целится, прищурив один глаз. Я едва успеваю вытащить меч из ножен и выпрямится, как первая стрела пролетает в сантиметрах от моего лица, поднимая ветер.

— Что ты делаешь? — пищу я.

— Пока ты не можешь работать головой, я заставлю тебя работать инстинктами.

Очередная стрела пролетает так близко к плечу, что рвёт рукав футболки.

— Татьяна!

— Следующая полетит в правое бедро.

Зная Татьяну, она не шутит. Я готовлюсь почувствовать адскую боль, а вместе с этим покрепче обхватываю рукоять меча и чуть приседаю.

Просто на всякий случай.

Слышу, как щёлкает механизм затвора. В голову приходит неожиданная мысль, и я прокручиваю меч так, что стрела бьётся о его лезвие и чуть меняет направление. Только благодаря этому она не входит в моё бедро, а лишь царапает его.

— Инстинкты, — повторяет Татьяна довольно.

Царапина сочится мелкими каплями крови, но это не отвлекает меня. Лишь злит. Чертовски.

— Левое плечо, правое плечо, левый бок, живот, голова, — произносит она, заправляя арбалет оставшимися стрелами.

Вытягивает руку, целится. У меня внутри до предела натягивается невидимая струна, готовая вот-вот лопнуть.

Глаза Татьяны вспыхивают недобрым азартом.

Щелчки раздаются подряд, один за другим. Выпад вперёд — левое плечо. Поворот — правое плечо. Косой замах — левый бок. Прокрутка — живот. Косой блок — голова.

Стрелы звенят, когда сталкиваются с моим мечом, но удачно защитить мне удаётся только голову. Остальные всё-таки находят точки соприкосновения с моим телом, хоть и слабые из-за уменьшенной мною скорости их полёта.

Татьяна коротко смеётся. Держу пари, моё горящее лицо сейчас кого угодно бы рассмешило.

— Вот, что я называю прогрессом! Не понимаю, почему Дмитрий всё время критикует мой метод преподавания? Ведь вас по-другому работать не заставишь!

Интересно, Татьяна в курсе, что способ: «Научи ребёнка плавать, скинув его с лодки в озеро» работает только до первого летального исхода?

Я таращусь на меч в правой руке. Поднимаю взгляд на предплечье. Символы клятвы, которые некоторое время назад окончательно растворились на коже, сейчас переливаются едва заметным глазу серебристым светом.

Я чувствую силу. Для меня больше нет ничего невозможного.

* * *

После тренировки я остаюсь в горах, только выбираю самый низкий выступ. Это противоположная сторона, поэтому отсюда не видно столицу, но зато можно разглядеть на горизонте маленькую точку — поселение, куда сегодня на вечерне-ночное дежурство отправились Лиса и Нина.

Нам повезло, что коалиция фениксов, ведьмаков и оборотней не такая уж и большая по площади. Надеясь на то, что нападение не пойдёт дальше её границ, Татьяна и Доурина составили план дежурств стражей и добровольно вызвавшихся местных жителей. Всего нас собралось около двадцати, чего вполне достаточно, чтобы отправлять по двое-трое в каждое поселение на полдня. Затем — смена на другую точку или отдых.

Сегодня у меня выходной. Как и каждый день, за редким исключением. А все из-за Дмитрия, который ясно дал понять, что для меня в приоритете должны быть исключительно тренировки с Татьяной и лекции Максима.

— Чего делаешь?

Я оборачиваюсь. Бен ловко забирается на выступ, подтянувшись на руках. Отряхивает ладони о штаны, выпрямляется. Глядит сначала вдаль, потом на меня. Щурится. Вчера он был с Лизой в Дарэме, и сегодня у него тоже выходной, в отличие от Лизы, которая изъявила желание дежурить с Лукасом и Рэмом.

Из-за Рэма, разумеется, а не из альтруистических побуждений.

Хорошо, что хранители и миротворцы тоже посещают в штабе занятия защитников, поэтому элементарные навыки рукопашного боя у них, несмотря на правила, присутствуют.

— Просто сижу, — отвечаю я.

— Просто сидишь, — повторяет он, кивая. — Очень осмысленно. Лучше бы пошла, да успокоила своего друга. Не знаю, что он там наговорил красноволосой, но она со слезами на глазах вернулась в дом после того, как еду им отнесла.

— Я ему в няньки не набивалась. К тому же, колдовать он не может, вы же его обезоружили.

— Ну да — наручниками из железа. Они ослабляют его силы, но чтобы полностью их его лишить, нужно блокировать органы чувств, то есть добавить к наручникам ещё как минимум кляп и повязку на глаза. А это уже извращениями попахивает.

Бен присаживается рядом, вытягивая вперёд ноги. В тот вечер, когда мы поймали Кирилла, он, прежде чем попытаться в него выстрелить, боролся с волком из банды пиратов по имени Север. В память об этой драке у него остались глубокие порезы на плече — ровные линии с рваными краями. Сейчас они уже схватились, но в первый день выглядели ужасно, даже кости проглядывались.

— Не хочу с ним разговаривать, — говорю я.

— Почему?

— Он мне соврал.

— Он инсценировал собственную смерть, а не бросил тебя беременную.

Моё удивление едва ли можно выразить одними приподнятыми бровями.

— Когда это вы успели стать лучшими друзьями? Помнится, именно ты держал его на мушке пару дней назад.

Бен кивает, подтверждая мои слова:

— Верно. И, в случае чего, я всё ещё готов его убить. Просто, как мне кажется, ты должна быть счастлива, что он на самом деле жив. Я бы многое отдал за то, чтобы вернуть родных людей с того света, а тебе такой шанс в прямом смысле на голову свалился.

Бен подтягивает одну ногу к себе, обхватывает её руками. Смотрит на горизонт, а я краем глаза слежу за ним. За последние дни нам удалось немного сблизиться — если этим словом можно объединить разговоры урывками, постоянные перепалки