Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.

— Что? Ещё больше⁈ — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!

Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»

24 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва гул подъёмника затих, Гедимин услышал тихий стук водяных капель. Одна из них упала ему на шлем. Он посветил на стену шахтного ствола — она блестела от влаги. Отовсюду тянуло сыростью.

— Надо же, — один из шахтёров тронул мокрую стену и хмыкнул. — Мы что, подрылись под озеро?

— На плане эта шахта отмечена как сухая, — Эзра Юнь посмотрел на блестящий лист скирлиновой бумаги, пожал плечами и, свернув его, спрятал в карман. — Чего встали⁈ Запускайте проходчик!

— Слишком много воды, — недовольно сощурился один из eateske.

— Тебе выдали правильный план? — спросил, подойдя к бригадиру, Гедимин. Эзра резко развернулся к нему, двое охранников поспешно приблизились и взялись за шокеры.

— Тебя не спросил, — сузил глаза Эзра. — Иди работать!

Эгион втиснулся в кабину бронехода, мотор зарокотал, разогреваясь, и тяжёлый проходчик пополз к замурованному туннелю. Бур погрузился в неплотную пробку из разнородных обломков, под гусеницы бронехода потекла жидкая грязь, измельчитель загрохотал, размалывая булыжники и выплёвывая их в открытый прицеп. Над проходчиком сомкнулось защитное поле, и Гедимин услышал очень тихий, едва различимый в грохоте и лязге, треск. «Генератор⁈»

— Эй! — крикнул он, подбирая булыжник. Камень с грохотом ударился о прицеп.

— Эгион, стой! — он запрыгнул на край прицепа и попытался втиснуться под купол защитного поля. — Глуши мотор!

— Стоять! — кто-то сзади ударил его по лодыжкам. Удар был недостаточно силён, чтобы опрокинуть eateske, но равновесие он не удержал и вынужден был спрыгнуть. Бронеход, грохоча, прорубался сквозь пустую породу, волоча за собой пузырь защитного поля.

— Куда лезешь? Заняться нечем⁈ — Эзра всунул Гедимину в руки пневмомолот. — Так я быстро найду!

— Эгион должен остановиться, — ремонтник отодвинул агрегат к стене. — Генератор Сивертсена неисправен.

— А это что — галлюцинация? — Эзра ткнул пальцем в защитное поле. — Закрой рот и иди ровнять стены!

Один из охранников толкнул Гедимина в плечо, и оба пошли вслед за бронеходом. За ними шёл Эзра. Гедимин сердито щурился им вслед. «Машина шумит,» — думал он с досадой. «Эгион ничего не слышал. Ладно, пусть трещит. Тут много чего следовало бы починить…»

Вода текла не с поверхности — там был обычный лес, затопленный не сильнее, чем в других местах. Она сочилась из стен туннеля. Два метра от поверхности — и вентиляционный ствол превращался в сырой колодец, скользкий и местами поросший жёлтой плесенью.

«Это не плесень,» — Гедимин, стерев с маски жидкую грязь, тронул пальцем странный налёт. «Это окись урана. Видимо, вода размывает пласты и выносит рассол в штреки…»

Он