Сказки американских писателей - Вашингтон Ирвинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А теперь самое большое моё желание, — заключила она, — вернуться домой, в Канзас, к тому же, боюсь, тетушка Эм решила, что со мной произошло что-то ужасное и ей нужно надеть траур, а я уверена: если урожай в этом году не лучше, чем в прошлом, то у дяди Генри не хватит на это денег.
Глинда наклонилась и поцеловала озабоченное личико славной девочки.
— Доброе у тебя сердце! — сказала она. — Уж я-то найду способ вернуть тебя домой, в Канзас. — И добавила: — Но я сделаю это при одном условии: ты должна отдать мне золотую шапочку.
— С удовольствием! — воскликнула Дороти. — Да она и не нужна мне больше, зато ты сможешь отдать летучим мартышкам три приказания.
— Вот я и думаю, что как раз три раза она мне и пригодится, — улыбнулась Глинда.
Дороти сняла золотую шапочку, и Ведьма спросила у Страшилы:
— Ну а ты, что ты будешь делать, когда Дороти расстанется с нами?
— Вернусь в Изумрудный город, — ответил Страшила, — Оз назначил меня его Правителем, и горожане меня полюбили. Только вот не знаю, сумею ли перебраться через гору, где засели в засаде бодуны.
— Золотая шапочка поможет мне вызвать летучих мартышек, и я прикажу им отнести тебя к воротам Изумрудного города, — сказала Глинда. — Было бы очень жаль лишить тамошних жителей такого замечательного Правителя.
— А чем я такой замечательный?
— Тем, что ни на кого не похож, — объяснила Глинда.
Повернувшись к Железному Дровосеку, она спросила:
— А ты что будешь делать, когда Дороти вернется в Канзас?
Дровосек оперся на топор и задумался. А потом сказал:
— Моргунчики были очень добры ко мне и звали управлять их страной после смерти Западной Ведьмы. Я тоже привязался к моргунчикам и, если бы смог вернуться в Западную страну, с радостью правил бы там до конца моих дней.
— Второе, что я прикажу летучим мартышкам, — это в целости и сохранности доставить тебя к моргунчикам, — сказала Глинда. — С виду ты не так мозговит, как Страшила, но блеска в тебе больше, особенно когда начистишь себя как следует. Уверена, что для моргунчиков ты будешь добрым и мудрым правителем.
Потом Глинда посмотрела на большого лохматого Льва и спросила:
— А что станется с тобой, когда Дороти вернется в Канзас?
— За той горой, где сидят в засаде бодуны, — ответил Лев, — тянется старый дремучий лес, и звери, живущие в нем, все как один, назвали меня своим Царем. Если б мне снова попасть в этот лес, я зажил бы там на славу.
— Третье, что я прикажу летучим мартышкам, — сказала Глинда, — это перенести тебя в этот лес. А потом золотая шапочка станет мне не нужна, и я отдам её главарю мартышек, пусть его племя отныне и навсегда живет свободно.
Страшила, Железный Дровосек и Лев от всей души поблагодарили Добрую Ведьму за её заботу, а Дороти воскликнула:
— Ты так же добра, как красива! Но ты ещё не сказала, как мне вернуться в Канзас.
— Тебя перенесут через Пустыню серебряные туфельки, — ответила Глинда. — Если бы ты знала об их чудесной силе, ты могла бы вернуться к своей тетушке Эм в первый же день, как очутилась здесь.
— Но тогда не видать бы мне моих замечательных мозгов! — вскричал Страшила. — Я бы так и проторчал всю жизнь у фермера на кукурузном поле.
— А я остался бы без такого прекрасного сердца, — сказал Железный Дровосек. — Стоял бы и ржавел в лесу до скончания века.
А я бы вечно трусил, — заявил Лев. — Ни один зверь в лесу никогда не сказал бы мне доброго слова.
— Все это верно, — согласилась Дороти, — и я рада, что сослужила службу своим славным друзьям. Но теперь, когда их самые заветные желания исполнились, да каждому ещё посчастливилось получить по королевству в придачу, я хотела бы вернуться в Канзас.
— Серебряные туфельки наделены волшебными свойствами, — сказала Добрая Ведьма. — И одно из них — самое удивительное — состоит в том, что они в три прыжка доставят тебя в любое место на свете, глазом моргнуть не успеешь. Надо только три раза стукнуть каблуками и приказать туфлям отнести тебя, куда пожелаешь.
— Раз так, — весело воскликнула девочка, — сейчас же прикажу им вернуть меня в Канзас!
Она обняла Льва за шею, ласково погладила его по большой голове и поцеловала. Потом поцеловала Железного Дровосека, который расплакался, совсем позабыв, как это опасно для его суставов. А когда Дороти прижала к себе мягкого, набитого соломой Страшилу, не решаясь расцеловать его нарисованное лицо, она и сама заплакала, так ей было жалко расставаться со своими верными друзьями.
Тут Глинда Прекрасная спустилась со своего рубинового трона, чтобы поцеловать девочку напоследок, а Дороти поблагодарила её за все, что та сделала для неё и её друзей.
Потом Дороти торжественно подняла на руки Тото, в последний раз помахала всем на прощание, трижды щелкнула каблуками и проговорила:
— Серебряные туфли, несите меня домой, к тетушке Эм!
* * *
И тут же она взвилась в воздух так быстро, что ветер засвистел у неё в ушах, но ни увидеть, ни ощутить она ничего не успела.
Серебряные туфли сделали всего три прыжка и вдруг остановились, да так неожиданно, что Дороти покатилась по траве вверх тормашками и не сразу поняла, где она.
Потом она села и огляделась.
— Господи помилуй! — воскликнула девочка.
Потому что она сидела посреди широкой канзасской прерии, а прямо перед ней стоял новый дом, который дядюшка Генри выстроил после того, как старый унесло ураганом. Сам дядюшка Генри доил коров, и Тото соскочил у Дороти с рук и бросился к нему с. радостным лаем.
Дороти встала и увидела, что серебряных туфелек на ней больше нет. Они свалились, Когда она неслась по воздуху, и потерялись в Пустыне навсегда.
XXIV. Снова дома
Тетушка Эм как раз вышла из дома полить капусту и вдруг, подняв глаза, увидела бегущую к ней Дороти.
— Господи, дитя моё! — вскрикнула она, обняв девочку и осыпая её лицо поцелуями. — Откуда ты взялась?
— Из страны Оз, — серьезно объяснила Дороти. — А вот и Тото. Ой, тетушка Эм! Как я рада, что снова дома!
ДЖОН СТЕЙНБЕК
СВЯТАЯ КЭТИ НЕПОРОЧНАЯ
Давным-давно, в тысяча триста каком-то году, в графстве П. (если верить французам) жил один нечестивый человек, и была у него
