Полное затмение - Лиз Ригби

— По собственной воле.

— Они хотят нравиться окружающим.

— У них всегда есть выбор. Джулия заставляла Гейл. Она зашла слишком далеко, и никто не мог остановить ее. Если Гейл нарушала ее запреты, Джулия злилась, а рядом не было никого, кто мог сказать: "Оставь девочку в покое". Отец Гейл считал Джулию безобидной крошкой, совсем как вы. При нем Джулия такой и была. Разумеется, он не хотел слушать жалоб Гейл. Джулия кричала - Гейл извинялась. Джулия била ее тяжелой тростью, а Гейл обещала стараться. Она держала Гейл в постоянном страхе и возбуждении, и Гейл ничего не могла поделать. У нее не было власти.

— Она могла уйти из дому.

— Она и ушла. И пыталась давать сдачи. На самом деле, - Джеферсон снова встал, - это я ей посоветовал. Я внушал Гейл, что следует вести себя более уверенно. Говорил, что это единственный способ остановить Джулию. - Юноша повернулся к Ломаксу: - Мне не стоило этого делать?

— Не знаю.

— Все равно теперь уже слишком поздно.

— Да, - согласился Ломакс, - слишком поздно.

— Мне кажется, Джулия убила их, когда ситуация начала меняться. Ее власть уже не была такой полной. Тираны такого не любят. Это заставляет их проявлять жестокость.

Джулия - тиран? Невозможно поверить.

Джеферсон принялся закладывать пальцы:

— Во-первых, отец Гейл терял к Джулии интерес. У него по-явились связи на стороне. Во-вторых, диета и прочее стали оказывать на Гейл свое воздействие. Она изменилась, появилась уверенность в себе. Гейл начала привлекать внимание, и осознание этого сделало ее еще более уверенной. Плюс макияж, которому научила ее Джулия. Плюс исправленный хирургом нос. В их доме внешность всегда имела значение. Власть Джулии слабела. В-третьих, она уже не могла издеваться над Гейл с утра до вечера, потому что Гейл поселилась здесь. Гейл приходила домой, только когда там был отец. Его присутствие спасало Гейл от Джулии. Кроме того, он стал уделять привлекательной дочери больше внимания, чем раньше. Это еще сильнее ослабило позиции Джулии. Она негодовала. Открыто выражала недовольство. Они все вместе отправились в отпуск, и там Джулия все время дулась, а Гейл с отцом весело проводили время.

— На озере Лайфбелт.

— Да, на каком-то озере в Аризоне. Гейл страшно понравился тот отпуск. Впервые Джулия не могла жестоко обращаться с ней. Впервые Гейл получила некую власть. Она писала мне. Я разговаривал с ней по телефону. У Гейл был счастливый голос. Она сказала тогда: "Наконец-то я избавилась от нее".

Последовало долгое молчание. Где-то заскрипела половица. С улицы послышался шум машины. Ломакс так долго сидел в одной позе, что ноги затекли.

— Только она ошибалась, - добавил Джеферсон.

— Все это не объясняет, - сказал Ломакс, - зачем Джулии понадобилось убивать Гейл. И совсем уж непонятно, зачем ей было убивать Льюиса.

Джеферсон вздохнул.

— Джулия убила Гейл, я уверен. Она мучила Гейл и в конце концов убила ее. Но вот отец… А что, если убийц было двое?

— Возможно. Мне это тоже приходило в голову.

Джеферсон встал и потянулся. Ломакс молча размышлял.

Внезапно Джеферсон проговорил:

— Профессор, а знаете, что я запомнил больше всего?

Ломакс больше не чувствовал ног. Он принялся массировать их.

— Скажите.

— Как Гейл накладывала макияж. Вы когда-нибудь видели, как женщины красятся?

— Видел.

— Какие женщины?

— Разные.

— Ну, например.

— Ну, скажем, моя бывшая жена. Кэндис.

— И как же?

— Сначала она вообще не пользовалась косметикой. Не верила в ее силу. А однажды я увидел, как Кэндис чем-то мажет лицо - похоже на масло, только коричневого цвета. Она держалась вызывающе. Говорила, что делает это только потому, что после болезни слегка побледнела. Но затем Кэндис стала покупать все эти баночки, флакончики и бутылочки из толстого стекла.

Джеферсон кивал:

— Точно, некоторые бутылочки бывают причудливой формы.

— А когда их открывают или закрывают, они издают особый звук. Словно стеклянные губы. А внутри баночек что-то цветное. Кэндис училась накладывать косметику.

— Кисточками, - подсказал Джеферсон.

— Да-да-да, еще кисточки. Разных размеров, цветов, разные кисточки для разных частей лица. Рембрандт за работой. Свет должен падать правильно. Кисточки должны быть хорошими. А общая идея такова: после всех этих процедур она должна выглядеть так, словно совсем не накладывала макияж.

— И вот она заканчивала и смотрелась в зеркало. А вы думали: ну наконец-то это все. Затем она тянулась… -…к бутылочке с духами.

Джеферсон улыбнулся:

— Гейл распыляла духи на запястье, под ушами и ниже ямочки под горлом.

— А Кэндис проделывала такую странную манипуляцию - распыляла духи в воздух, а затем делала шаг вперед. Словно под душ.

— Точно! Это совсем не странно. Гейл тоже так делала. Когда она умерла, я купил пузырек ее духов. Иногда, когда я думаю о Гейл, то распыляю вокруг ее духи. Я сумасшедший?

— Нет.

Ломакс вспомнил об Элисон, нюхавшей простыни умершего отца.

— Это помогает мне вспомнить ее. Хотя теперь это нелегко. К запаху духов Гейл примешивается запах горечи.

— Понимаю.

— Для меня. Вы - другое дело. Хотите понюхать?

— Хочу.

Джеферсон подошел к другой полочке.

— Наверное, - сказал он, - это был ее запах для выхода, чистый запах. Ее домашний запах еще лучше. Но никто еще не додумался засовывать подобные запахи во флаконы.

Он раскрыл цветную коробку. Внутри лежал флакончик.

— Что за духи? - небрежно поинтересовался Ломакс, уже зная ответ.

— Э-э… - Джеферсон изучал бутылочку. - Диор.

Он распылил духи. Раздалось шипение, и комната наполнилась сладким резким ароматом. Джеферсон глубоко вдохнул.

— М-м-м-м-м-м, - пробормотал он.

Ломакс узнал запах. Он напомнил ему вечеринку. Одна из женщин - он не знал, кто именно, - пользовалась такими же духами. Он вдохнул. Запах Гейл.

Джеферсон убрал флакончик и снова присел.

— Вы не верите мне, профессор, - произнес он. - Не верите тому, что я рассказал о Джулии.

Ломакс задумался. Он ничего не ответил.

— Вы не верите мне, - повторил юноша.

— Я знаю, вы не сомневаетесь в своей правоте… - начал он.

— Но так оно и было!

— Гейл не всегда говорила правду.

— Когда, например?

Ломакс рассказал, что в школе Гейл утверждала, что ее мать умерла. Джеферсон горячо вступился за Гейл:

— Я это понимаю. Я могу понять, почему она так говорила. Наверное, ей просто хотелось, чтобы так оно и произошло.

— Да, верно. Но я просто хочу, чтобы…

Джеферсон перебил его:

— Джулия была не первой женщиной, которая била Гейл. К тому времени как появилась Джулия, Гейл, должно быть, привыкла к этому. С такой матерью… я не удивляюсь, что она рассказала в школе про ее смерть.

— Я просто пытаюсь доказать, что Гейл не всегда говорила правду.

— Как и все люди. Это не значит, что нельзя верить ни единому ее слову. Профессор, я видел синяки. Я видел ее после драки. Видел, как она боялась Джулии.

— Я должен обдумать все, что вы мне рассказали, - успока-ивающим тоном промолвил Ломакс.

Джеферсон медленно кивнул. Ломакс видел, что энергия юноши угасает и что он очень взволнован. Джеферсон отступил назад и прилег на кровать.

— Вы злитесь на нее? - спросил Ломакс.

— На Гейл? Иногда. Так всегда бывает, когда кто-нибудь умирает. Первая реакция - гнев.

— Я имел в виду Джулию. Вы же считаете, что она убила Гейл.

Джеферсон не двигался и не открывал глаз.

— Нет. Мне кажется, она сумасшедшая.

— И вам никогда не хотелось восстановить справедливость…

— Нет.

— Вы имеете власть над отцом, сами сказали. А отец - главный свидетель по делу Джулии.

— Я не просил его заявлять, что он видел Джулию, - четко произнес Джеферсон.

— Я знаю. Но после того как ваш отец обнаружил тела, он стал таким неуверенным в себе, его так легко убедить в чем угодно. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы решить, что он видел Джулию в день убийства…

Джеферсон сел на кровати.

— Профессор, ему понадобилось несколько месяцев, чтобы решиться рассказать! Он уверен в том, что видел. Утром он встал, выглянул в окно и увидел, как Джулия садится в машину. Папа не лжет.

— Надеюсь, что нет. Потому что у Джулии жесткие адвокаты, и в суде ему придется несладко.

Джеферсон лег и снова закрыл глаза.

— Будь что будет, - сказал он. - Достаточно и других дока-зательств. Джулия не так уж умна, чтобы убить двоих людей и не оставить никаких улик.

Ломакс не ответил. Несколько секунд спустя Джеферсон снова заговорил слабым голосом:

— Гейл уговорила меня уехать, потому что тоже собиралась во Францию. Она сказала, чтобы я поехал заранее, еще летом. Я не хотел ее слушать. Не хотел расставаться с ней на целых шесть месяцев. Я не знал, чем она занимается, с кем она. Но она сказала, что я должен. Она просто выгнала меня. Я хотел вернуться из Массачусетса и встретить ее в аэропорту. Почему я не настоял на своем?