Другие правила - Валерий Большаков

Антон сидел в будке, боясь дышать. Его пошатывало от толчков вспугнутого сердца, в крови кипел адреналин. Потом пульс пришел в норму и прокрался стыд. Так позорно драпать… А что было делать? Сдаваться?

Антон долго сидел в будке, прислушиваясь к возвращенной тишине, пока наконец не решился вылезти. По-индейски, на пальцах рук и ног, он прополз к передней прозрачной стене дома. Зеркальная, как спектролит, она была раздвинута на полметра. Рядом, отражаясь в стене, валялся изумрудно-зеленый киберсадовник, продырявленный лучом лазера. Антон осторожно приблизил ладонь, потрогал оплавленную кромку, Холодная. Значит, с утра еще лежит.

В комнате за стеной Антон поднялся с пола и отряхнул руки. Было жарко, даже спина вспотела. Он пощупал терморегулятор. Вот же дурак! Так и не выключил!

Шепотом ругаясь, Антон снял баллон, расстегнул аккумуляторный пояс. Медленно положил все на пол. Было удивительно чувствовать себя единственным жителем на всей улице. Антон осмотрелся. Интересно, кто тут жил? Кресло-качалка с пледом, стопа печатных книг, компьютер «Росинтель» — левый из экранов разбит. Рисунки карандашом — вид с Арсии, рядом что-то «под Шишкина» — озеро, камыши сосны… Тихий коттенжик был стандартным, на три комнаты. Угол ванной занимал керамический куб и во много раз сложенные эффекторы — все, что осталось от механозародыша, развившегося в этот дом. На самом длинном эффекторе сохло полотенце.

Крадучись, Антон прошел в столовую. Увидев окно Линии Доставки, он понял, что хочет есть. Зверски. Сглотнув, Антон набрал шифр на клавишной панели и стал ждать. Ничего. Заказ не исполнялся. Сильно разочарованный стажер порылся в письменном столе хозяина дома (или хозяйки), заглянул в стенной шкаф, но нигде не нашел ни шоколадки, ни сухарика. Внезапно над окном доставки вспыхнул зеленый сигнал. Не веря своему счастью, Антон отодвинул крышку и взял поднос с тарелками. Пельмени! С юшкой! Горячие! Картофель пайль с бефстроганоф — ну, это он уже из жадности… Пирог с маком — толстым слоем мака! — и крепкий чай. Что еще нужно для полного счастья?! Раздавить пурпурную гадину… Ничего, даванем еще.

Подкрепившись, Антон сходил в туалет и решил переодеться — для конспирации. Было бы только во что… В шкафу рядом с ванной нашелся комбинезон подходящего размера, еще ни разу не надеванный. Антон разделся и влез в мягкий распах комбеза, затянул шов. Большеват… Зато не жмет. Нацепив баллон и оставив шлем болтаться на патрубке, Антон на носочках вышел во двор… К нему шагнули два гиганта в бронескафандрах. «Ой, дурак… — подумал Антон, оплывая страхом. — Зачем же я заказ делал…»

Не говоря ни слова, один из боевиков вскинул ручной лазер и ударил Антона прикладом в лицо. Мир вспыхнул и потух.

…Первое, что Антон ощутил, придя в сознание, была тряска. Тряска и рывки. Опять как тогда на танке. Сколько можно?.. Тело качалось и подпрыгивало, и всякий раз больно перетягивало полный живот. Антон открыл глаза и увидел несущийся на него песок дорожки. Он падает! Антон вытянул руки, пальцы загребли песок, и его вздернуло — пояс обручем врезался в живот. Падение! Рядом с головой, задев ухо, промахнула черная суставчатая колонна. Рывок! О господи, его несут, как кошелку, схватив за пояс! Пурпур тащит, в бронескафандре, это его нога промахивает… Антон затрепыхался, и боевик сделал остановку.

— Я… — прохрипел Антон. — Сам…

Пурпур разжал руку, и стажер упал лицом в песок. Толчком разошлась боль из опухшей щеки. Антон подобрал ноги и поднялся. Окружающее поплыло, но он устоял.

— Вперед, — включилась внешняя акустика бронескафандра. — Шаг в сторону — отрежу ноги.

Пурпур не угрожал, он просто сообщал. И Антон верил: как исполнитель сказал, так он и сделает. Шатаясь, стажер пошел, куда было сказано. Сбоку появился второй пурпур, тоже в БК, на шлеме у него было написано «Блайн».

— Проверь крыши, — приказал первый, тащивший Антона, с надписью «Бехоев» над смотровой щелью.

Блайн взял короткий разбег и запрыгнул на крышу коттеджа, отделанного натурированной органикой «под сруб». Пурпур прошелся по крыше, оглядел соседние и спрыгнул вниз. Его бронированные ноги-тумбы ушли в мягкий газон выше щиколотки. Антон загляделся, и от тычка в спину закинулась голова. Спотыкаясь, он побрел дальше. Ему было так паршиво, что грубость не всколыхнула ни злости, ни возмущения, ни даже страха. Говорят, когда лев нападает на человека, тот не чувствует боли, настолько цепенеет от шока. Лев волокет тебя за ногу, а ты даже не сопротивляешься… Так и он. Агент 007… Живи и дай умереть. Смотреть тошно…

Впереди улочку перегородил краулер. Блайн ухватился за круговой бампер и сволок машину с дороги. Затрещали кусты, танкетка перевернулась вверх гусеницами и закачалась на упругих стволиках колючки.

Они вышли на маленькую площадь. Полукругом ее обступали коттеджи, а с другой стороны просвечивал павильон подземки. Рядышком, присев на ограду из бэушных пластиковых труб, сидел пурпур в боекостюме, с лучеметом на коленях, и благодушествовал.

— Вниз, — скомандовал Бехоев.

Как прикажете… Антон зашагал вниз по остановленному эскалатору. По мере спуска цилиндрический туннель постепенно расширялся, переходя в обширный зал с параболическими сводами. Пурпуры топали сзади и переговаривались вслух:

— Ты эту их «капустовку» пробовал? Нормально хоть?

— На джин чем-то похоже. Или на коньяк. Греет. И запах уматный.

— Надо будет попробовать… Как думаешь, к обеду сгуртуем?

— Да должны… Тыщ девять уже есть, хватит. Буду я бегать за каждым…

Антона вывели на остановку и придержали. В обе стороны уходил магистральный туннель. Он кольцом соединял «Большой Сырт», «Соацеру» и техкупол. До «Теплого Сырта» и «Азоры» тянули радиальную линию, а конвейер, проложенный к ДТ-комбинату, стоял законсервированным.

Антон уже пришел в себя (голова болела, но терпеть можно) и прикидывал свои шансы. Шансы были незавидны. Живой — и на том спасибо. Могли бы на месте в расход пустить…

Подошла самоходная платформа, грязноватая, с прозрачными обтекателями и жесткими сиденьями в пять рядов. На них вповалку лежали и сидели нахохлившиеся первопоселенцы, сутулые, жалкие, озябшие на сквозняке, некрасивые, неловкие, угловатые, засунувшие руки глубоко в карманы мятых серых комбинезонов, избитые и молчаливые. Гурт. На передке платформы, привалясь к блоку силового контроля под чехлом и свесив ноги на бампер, сидел пурпур в легком боекостюме.

— Еще один? — крикнул он.

— На тебе, до кучи, — сказал Блайн и дал Антону слабого пинка. Антон ударился коленями о подножку и упал в проход. Подобрал ноги, нащупал сиденье и уселся. На «ногоприкладство» он не обиделся — кто он такой, чтобы обижаться?..