Гадалка. Карта Смерти - Алина Жигулина

— Это вы на меня напали! — зло сузил глаза Воркус.

— Ты за мной следил!

— Ты была похожа на госпожу, и я понял, что ты Итиль. Госпожа была очень рада, когда я принес тебя к ней…

— И убил Грейту, — мрачно напомнила я.

— Вы были врагами. Ты врешь себе, когда жалеешь о ее смерти, — заявил горбун.

— Мы не были врагами, — дрожащим голосом заявила я. — И ты еще за это заплатишь!

— Ты ничего не можешь мне сделать.

— Я ученица Майлы и уверена, скоро смогу, — блефовала я.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — подбоченился Воркус. — Я часть могущества госпожи!

— Ты прислуга, — фыркнула я, прекрасно видя, как Арника с ним обращается.

— Разменная монета, — прошипел горбун и исчез за дверью.

Последние слова резанули слух. Я было хотела догнать Воркуса и спросить, что он имел ввиду, но передумала. Мерзкий убийца все равно ничего не скажет. Я решила найти его позже и аккуратно выведать про мешок — он мне так и не сказал, прихватил его с собой или нет. Тем более что теперь я без сопровождения могла ходить по дому и выходить в сад — об этом некромантка сказала мне в самом конце урока.

— Ты можешь ходить везде, кроме моей комнаты на втором этаже, — пояснила она. — Впрочем, она и так всегда закрыта. В лабораторию можешь ходить до обеда, днем там всегда сидит Воркус, пытается алхимичить. Можешь гулять и по саду, но дальше беседки ходить не советую. Иногда дотуда добегают стражи.

Я тогда вздрогнула, вспомнив про Мулика и Котика. Встречаться с ними один на один я не желала.

Всего три дня мне понадобилось для того, чтобы возненавидеть темную магию и некромантию пуще всего на свете. В алхимии, которую я так любила, часто использовались довольно отвратительные ингредиенты, вроде тех же паучьих глаз или сердец краснокожих жаб, но то, что использовалось здесь, ни шло ни в какие рамки. Главными ингредиентами, как нетрудно догадаться, были человеческие плоть и кровь. Я старалась не думать, где Арника берет их столько, ведь в нижнем хранилище подвала хранилось много всего. Кровь служила и подкормкой заболевших стражей, которые буквально расползались на глазах, так как были созданы некроманткой из частей разных существ.

Через неделю Арника выпустила Котика из клетки обратно в лес. Преданная некромантке зверюга невзлюбила меня, сколько я не пыталась к ней подлизаться — надеялась, что в случае побега это может мне помочь. Но увы, Котик быстро понял мои планы и начинал глухо рычать, едва я входила в клетку.

Теоретические занятия длились по несколько часов в день, начинались во второй половине дня и заканчивались поздно ночью, когда некромантка решала, что с меня достаточно. Я, за несколько лет отвыкшая от учебы, быстро утомлялась, а материал был очень сложный и к тому же вводивший в ужас. На смену крестьян с вилами в сны пришли иллюстрации из книги «Некромантия. Теория, с которой начинается ваше могущество». Мне снилось, будто я, вернувшая причитающийся дар, поднимаю целую армию зомби, и среди поднявшихся мертвецов Тонра, Тенла, Аритта, беременная Сина с огромным синим пузом и даже верная служанка матери Виесса.

Кроме теории, на уроках я еще и алхимичила. Ох, с какой ностальгией я вспоминала простую «Арлушку», которую варила в первый день! Теперь некромантка наказывала варить мне декокты, зелья и отвары, относящиеся к высшей алхимии, темному ее разделу. Моего дара зачастую не хватало для мощных заклинаний, которыми сопровождалась почти вся алхимия. За меня их формировала Арника, потом подолгу объясняя мне, что и как она делала.

— Когда к тебе вернется дар, — то и дело повторяла она, — тебе придется колдовать самой. Чтобы не терять времени впустую, нужно выучить теорию сейчас.

По моему мнению, мы с ней только и делали, что теряли время впустую. Я не понимала сути заклинаний, потому что не могла сформировать их на практике. Это было все равно что объяснять ослу, как летать.

Через две недели некромантка решила дать мне немного практики. Одному их самых первых созданных ей стражей требовался ритуал: монстр разваливался на глазах, угодив в подстроенную самой Арникой ловушку для нежданных гостей.

Я сумела выдержать лишь половину ритуала. Когда некромантка перерезала горло молодому волку, располосовала ему грудную клетку и вынула еще теплое сердце, я убежала в кусты. Меня рвало. Я так и просидела там до конца, проклиная тот миг, когда мы с Грейтой побежали за горбуном в переулок.

Убийство волка было разогревом. Я видела, как перед ритуалом Воркус притащил из нижнего хранилища большой сверток мешковины, покрытый корочкой льда. Когда ритуал кончился и я нерешительно выбралась обратно на поляну перед домом, где проводилось действо, мешковина была развернута, пуста и покрыта бурыми пятнами крови. Подновленного стража горбун за ошейник уводил в клетку, где раньше сидел Котик. Я едва сдержала крик и новый рвотный позыв, посмотрев на стража. Раньше глаза у него были черные, звериные, а теперь на их месте зеленели человеческие. Противовоспалительной мазью, которую я сама варила и настаивала тремя днями раньше, была вымазана вся морда существа.

— Ты слишком эмоциональна, — холодно сказала некромантка, смывая водой из ведра начерченный на земле круг, в котором во время обряда лежала туша стража. — Над этим надо работать.

— Это не повторится, — промямлила я. — Я… привыкну. Нужна практика.

Арника вздохнула и поставила ведро на землю.

— У меня было несколько учеников, но никто из них не убегал с первого ритуала, не пронаблюдав и половины. Тебе стоит задуматься. Убери тут.

Я склонила голову, будто раскаиваясь в содеянном. На самом деле я не раскаивалась. Только отчетливо поняла, что настало время действовать. В моей голове вертелся добрый десяток разных планов. Вероятность того, что хоть один из них сработает, приближалась к нулю.

Некромантка ушла в лабораторию, а я принялась убирать двор. Останки волка и того, что было в мешковине, горбун убрал еще до моего прихода. Оставалось малое: смыть водой пентаграммы, собрать оплавленные свечи. Через десять минут поляна выглядела так, как и до ритуала.

Только выцветшая осенняя трава приобрела розоватый оттенок, хорошо видимый при полной луне. Я вылила на нее несколько ведер воды, но кровь будто впиталась. Плюнув, я ушла спать.

— Нет. Этого не может быть! — воскликнула леди Амия, сжимая в руках принесенную Аньеттой чашку тардонского чая.

Гарбен сочувственно протянул ей чистый носовой платок. Тарвин, развалившись в кресле, взирал на нее с легким превосходством: он знал, он чувствовал, что с этими Квизами что-то нечисто! Невероятная гордость мага порядком раздражала присутствующих, но никто так и не решался сказать ему это в лицо.