Наваждение - Пола Волски

- Нет! Ни в коем случае! - воскликнула Элистэ.

- Нет? Ты думаешь, что записка должна быть составлена в более сильных выражениях? Поменьше страхов, побольше прямых излияний нежных чувств? Может быть, ты права. Тогда я просто напишу, что давно восхищаюсь им и безумно хочу познакомиться. - Она щелкнула пальцами, увидев проходящего мимо официанта. - Принесите мне сейчас же бумагу, перо и чернила.

- Нет, глупая девчонка, не надо!

- Кузина, зачем ты говоришь мне такие обидные слова?

- Ты их заслуживаешь, потому что окончательно потеряла рассудок! Я не позволю тебе унижаться.

- Я не унижаюсь, я люблю! Это сильнее меня, и я ничего не могу с собой поделать.

- Твое безумие зашло слишком далеко. Мы сейчас же едем домой.

- Не поеду! Не поеду!

- Поедешь, или я все расскажу бабушке.

- Это черное предательство, а я-то думала, что ты мне друг!

- Доедай мороженое, и едем.

- Не знала я, что ты можешь быть такой злой. Наверное, ты завидуешь. Да, ты... ты завидуешь моей любви, потому что сама уже старая и одинокая!

- Ах ты... дерзкая дрянь... безмозглый ребенок...

На Торговой площади возникло какое-то движение. Не договорив, Элистэ повернулась в ту сторону. Казалось, толпа, собравшаяся вокруг оратора, бушует от ярости. Люди гневно выкрикивали что-то и трясли в воздухе сжатыми кулаками.

- Это еще что?

- Очередная свара, кому это интересно в наши дни? Кузина, моя любовь к Байелю - чрезвычайно важное событие, а ты просто несносна...

- Шш... подожди минутку.

Аврелия удивленно замолчала. Все остальные посетители кофейни тоже застыли в тревожном напряжении. Толпа на площади продолжала неистовствовать. Взметнулись пики, полетели камни, скорее всего, наугад. По-видимому, народному гневу не хватало объекта, но эта нехватка была возмещена появлением большой и богато изукрашенной кареты, запряженной шестеркой гнедых, которая направлялась к Новым Аркадам Когда карета въехала на Торговую площадь, толпа пришла в движение - что уже случалось довольно часто. Раздался рев, такой жуткий, что Элистэ, услышав его, вздрогнула. Одновременный вопль множества глоток выражал нечто большее, чем гнев, - в нем слышалась подлинная ненависть. Через секунду толпа набросилась на карету с палками, камнями, ножами и прочими, заменяющими оружие, предметами. Громоздкая карета задрожала под ударами, испуганные лошади прянули назад. Не менее напуганные лакеи спрыгнули с запяток, а кучер вынул пистолет, что было явной ошибкой.

Лакеям, хотя и получившим свою долю ударов и оскорблений, все же позволили убежать. Вместе с ними место действия покинула и горстка напуганных горожан. Кучера же, еще до того, как он успел выстрелить, стащили с козел, и он исчез в мешанине мелькающих Кулаков и ног. Дверца кареты была сорвана с петель. Жадно протянувшиеся руки выволокли наружу двух женщин - красивую, богато одетую даму, темноволосую и пышнотелую, и ее горничную, которая тут же исчезла в человеческом водовороте. Дама сначала пыталась сопротивляться, цепляясь за карету, но жадные руки впились в ее волосы и одежду. Плащ, капюшон и кружевная накидка были моментально сорваны и отброшены в сторону. Платье, разодранное от пояса до шеи, выставило на всеобщее обозрение ее тело. Прижав руки к груди, дама отшатнулась, глаза ее вылезли из орбит, рот округлился. Чья-то пика попала ей в висок, и она упала. Затем бурлящая человеческая масса внезапно сжалась, и толпа скрыла распростертое тело.

В безмолвном ужасе Возвышенные смотрели с террасы на происходящее.

- Кто это? - наконец прозвучал хриплый, сдавленный голос кого-то из Возвышенных.

- Гербы на карете принадлежат Феронту, - ответил ему испуганный шепот. - Это герцогиня.

- Нет. - Элистэ с трудом узнала собственный слабый голос. Она чувствовала себя до странности отрешенной и далекой. Ее вернуло в мир ощущение легкой боли - Аврелия сильно стиснула ее руку. - Это не ее высочество. Думаю, это... это мадам во Бельсандр, фаворитка герцога. Должно быть, он просто одолжил ей свою карету в качестве услуги. Услуги... - Голос ее пресекся.

- Животные, - произнес кто-то из Возвышенных. - Звери.

Там, на площади, толпа методично разносила вдребезги карету. Лошади были уже выпряжены и уведены новыми владельцами. На булыжной мостовой лежало три неподвижных тела. Несколько горожан в ужасе бежали к Новым Аркадам. Когда первый из них добежал до кофейни, сидевшие там сразу обступили его, отчаянно желая как можно скорее узнать что-нибудь.

- Герцог Феронтский сбежал из Вонара. - Говоривший - опрятно одетый буржуа в очках с почтенной наружностью, предполагавшей в нем владельца небольшой лавки, задыхался и ловил ртом воздух. - Прошлой ночью ему удалось ускользнуть из Бевиэра, говорят, к утру он добрался до границы, а сейчас этот экспр вещал, что Феронт собирается поднять против них иностранную армию, восстановить абсолютизм, перерезать всех членов Конгресса, наложить контрибуцию на Шеррин и так далее. Он хорошенько разогрел страсти толпы, и тут как раз едет карета с гербами герцога - ну, остальное вы видели. - Лицо человека посерело, словно он был болен.

Его слушатели встретили это известие молчанием. Элистэ, не в силах поверить в то, что произошло, расширенными глазами смотрела на растерзанное тело мадам во Бельсандр - безобидное существо, тщеславное, но никому не причинившее вреда, убитое по единственной причине - нетерпимости народа ко всему, что связано с Возвышенными. Элистэ почувствовала, как внутри ее шевельнулся холодный ужас и ощутила мрачную безысходность, которой она не испытывала даже во время штурма Бевиэра. Только теперь она впервые осознала, что ненависть властвовала повсюду, обступала со всех сторон, захлестывала страну. Она и другие Возвышенные просто утонут в ней.

Ярость убийц еще не излилась полностью, и теперь гнев их обратился на новую мишень - элегантный, сохранившийся в первозданном виде западный фасад Новых Аркад. Аркады, с их дорогими лавками и богатыми клиентами являлись своего рода "оскорблением" демократии и сами напрашивались на народное мщение. Толпа на той стороне Торговой площади взревела и двинулась к кофейне на террасе. На краткий, но длящийся бесконечно миг Возвышенные застыли, глядя на приближающихся разъяренных людей, а потом все разом рассыпались в стороны. Самые проворные перескочили через кованую ограду и разбежались по боковым аллеям, большинство же, не сознавая, что делают, стали искать иллюзорной защиты под крытым портиком Аркад. Элистэ пребывала в страхе и растерянности - жизнь еще не научила ее, что делать в минуты всеобщего безумия. Возвышенные, отталкивая друг друга, кинулись к выходу, не обращая на девушку никакого внимания. Правила этикета предписывали благородным кавалерам прежде всего позаботиться о ее безопасности, и даже, если потребуют обстоятельства, пожертвовать жизнью ради нее. Несколько секунд Элистэ стояла в надежде, что ей предложат помощь. Но никто ничего не предлагал, и она с недоумением озиралась вокруг, пока не поняла, что дешевая коричневая накидка, призванная скрыть ее статус Возвышенной, слишком хорошо служит этой цели. Кавалеры не увидели в ней Возвышенную, которая имеет право рассчитывать на их помощь и уважение. Они приняли ее за простолюдинку и убегали, оставляя защищаться в одиночку. Она была сама по себе - невероятно, но факт.