Элмер Гентри - Льюис Синклер

Потом выходил Элмер и говорил, причем догадаться, что он шутит, могли лишь те, кто сидел близко и видел, как лукаво блестят его глаза, - а говорил он что-нибудь в таком роде:

- Тут, быть может, кое-кто думает, что те вещи, которые нам сегодня сыграли, такие, как "Поход через Джорджию" и "Мамми", не очень подходят для методистской церкви. Но разрешите мне показать вам, как можно исполнить на той же самой губной гармонике самый что ни на есть настоящий и торжественный религиозный гимн. Итак - наш друг и брат Билли Хикс!

И Билли начинал играть "Ach! Du Lieber Augustin".

Ого, как они хохотали - все, даже серьезные пожилые старосты! И сразу же, пока веселье не остыло, преподобный Гентри обрушивал на них громоподобную обличительную речь о том, какое чудовищное зло совершают люди, позволяя своим детям читать в воскресенье утром раскрашенные комиксы и обрекая тем самым невинных малюток на адские муки.

Однажды, чтобы наглядно показать весь вред тотализатора, он устроил для прихожан лягушачьи скачки. В другой раз, чтобы опять-таки наглядно показать преимущество безалкогольных напитков перед хмельным зельем, он пригласил в церковь представителя знаменитой фирмы виноградного сока, и тот раздавал собравшимся стаканчики с образцами своей продукции. А раз он даже выставил на церковном помосте жуткий искалеченный автомобиль, в котором на железнодорожном переезде были убиты три человека. На этом примере он показал своей пастве, что быстрая езда - лишнее доказательство все возрастающего безумия, суетности и жажды материальных благ, свойственных нашему веку, и что исцелить это безумие можно, лишь вернувшись к простой стародавней вере - той самой, которую проповедуют в Уэллспрингской методистской церкви.

Автомобиль дал ему семь газетных столбцов чистой рекламы, снабженной фотографиями его самого, автомобиля и погибших автомобилистов.

Да и вообще надо сказать, что почти все открытые им пути к спасению пресса исправно дарила своим почтительным вниманием.

Пожалуй, во всем Зените не было священника, даже считая либерального пастыря унитарианцев и могущественного епископа католиков, который не ухаживал бы за молодыми представителями прессы. Зенитские газеты нападали на религию с той же легкостью, что и на универсальные магазины.

Но из всех духовных особ никто не вел себя по отношению к репортерам так сердечно, дружески, братски, как преподобный Элмер Гентри. Священники-конкуренты ограничивались любезным приемом представителей общественного мнения, когда те их навещали. Элмер навещал их сам.

Через полгода после приезда в Зенит он стал готовить проповедь на тему "Пути и цели большой печати". Он сообщил о своем плане редакторам, самолично обошел все издательства и познакомился с сотрудниками "Адвокат-таймс", его отпрыска "Вечернего Адвоката", "Прессы", "Газеты" и "Глашатая".

Во время этих визитов он сумел завязать, а впоследствии и укрепить приятельские отношения по меньшей мере с дюжиной репортеров. А кроме того, он познакомился с полковником Сноу - самим великим Резерфордом Сноу, владельцем "Адвоката", седовласым, набожным старым джентльменом, мошенником и сквернословом, занимающим в Зените столь же высокое общественное положение, что и председатель правления банка или крупного акционерного общества. Элмер и полковник сразу оценили друг в друге свойственную обоим предприимчивость и дерзость. В знак своей преданности церкви и ее работе по охране свободных и демократических установлений Америки полковник Сноу регулярно отдавал конгрегационалистской церкви свыше десятой части средств, заработанных на рекламе патентованных медикаментов: лекарств от рака, грыжи, туберкулеза, - а также на "Полезных Советах Старого Доктора Блая". К Элмеру полковник отнесся дружелюбно и дал распоряжение, чтобы по крайней мере раз в месяц печатались отчеты о его проповедях, как бы шумно ни требовало внимания к себе все остальное духовенство.

Но вот сойтись поближе с Биллом Кингдомом, этим матерым и заслуженным газетным волком из "Адвокат-таймс", Элмеру никак не удавалось. Он делал все что мог: называл Билла по имени, угощал дорогими сигарами, добросовестно чертыхался при нем, но Билл не проявлял к нему ни малейшего интереса, даже когда Элмер принес ему пикантнейшую статью о дансингах. В печали и справедливом гневе Элмер направил свои чары на более молодых сотрудников "Адвоката", достаточно не искушенных, чтобы получать удовольствие от дружбы с пастором, которому ничего не стоит помянуть черта.

Особенно благоволил Элмер к некой мисс Кой, репортеру отдела новостей "Вечерней газеты" и его ревностной прихожанке: это означало столбец в неделю. Он всегда томно вздыхал, беседуя с нею после службы…

Лулу выходила из себя.

- Мало того, что я должна сидеть здесь на одной скамье с твоей супругой и ты даже не познакомишь меня с ней, потому что это, по-твоему, рискованно! Но еще и глядеть, как ты жмешь ручку этой Кой, - нет, это уж будет чересчур!

Но он объяснял, что считает мисс Кой непроходимой дурой, что противно даже дотронуться до нее, а любезен он с ней только потому, что ему нужна пресса. И Лулу начинала понимать, что все это так и надо и поистине благородно с его стороны, даже несмотря на то, что в церковном бюллетене, который он писал каждую неделю и который затем раздавали всем молящимся, Элмер не скупился на излияния:

"Давайте все поздравим сестру Кой, блистательную представительницу искусства в наших рядах, с опубликованной в последнем номере "Газеты" великолепной статьей о женщине-алкоголичке, которой Армия спасения помогла вернуться на стезю добродетели! Читая эту статью, ваш пастор чувствовал, как к глазам его подступают горячие слезы. Это ли не свидетельство силы таланта сестры Кой! Ваш пастор всегда стремится к дружбе и сотрудничеству с Армией спасения, равно как и со всеми другими организациями истинной Протестантской, Евангелической Всеобщей Церкви. Уэллспринг - целиком за терпимость и широту взглядов, пока это не расшатывает нравственность и не противоречит принципам Библии".

Не менее важным и хлопотливым делом, чем реклама, для Элмера было добывание денег.

Он сделал одно открытие, гениальное по своей простоте: лучший способ получить деньги - просить, чтобы тебе их дали, просить их достаточно настойчиво и достаточно часто. Визиты к богатым прихожанам, соревнование по сбору средств между классами воскресной школы, вручение гарантийных конвертов - все это было полезно и все это тщательно выполнялось. Но лучшим способом было обратиться к пастве в воскресенье со словами о том, какое великое и доброе дело творит Уэллспрингская церковь и ее пастор и насколько больше добра могли бы они делать, имея больше средств, и попросить у них помощи - сейчас же, сию минуту.

Церковный совет был в восторге, видя, что сборы растут, и быстрее даже, чем число прихожан. Совет потребовал, чтобы епископ оставил им Элмера еще на год - еще на много лет! - и повысил Элмеру жалованье до четырех с половиной тысяч долларов.

А осенью совет дал ему двух помощников - младшего пастора, бакалавра искусств и богословия преподобного Сидни Уэбстера и помощника по религиозному воспитанию, бакалавра искусств мистера Генри Уинка.

Мистер Уэбстер был секретарем епископа Тумиса, и можно было смело предсказать, что со временем он станет секретарем какого-нибудь влиятельного церковного совета: издательского, миссионерского или совета воздержания и нравственности. Это был мужчина лет двадцати восьми, в прошлом один из лучших баскетболистов Бостонского университета, молчаливый, как президент Новой Англии, точный, как арифмометр, холодный, как сердце бюрократа. Если к богу и к человечеству в целом он и питал суровую, но преданную любовь, то любви к живым и конкретным людям не испытывал никакой. Если он ненавидел грех вообще, то живых и настоящих грешников он слишком сильно презирал, чтобы удостоить их своею ненавистью. Он просто отворачивал от них свое ледяное лицо и предоставлял им катиться в преисподнюю. У него не было пороков. И, кроме того, он знал свое дело. Он умел проповедовать, умел отделываться от попрошаек, благочестиво и с достоинством читать молитвы у смертного одра, сокращать церковные расходы и толково объяснять, что такое святая троица.

Что касается Генри Уинка, то он шепелявил и любил рассказывать глуповатые анекдоты, но был великолепен как руководитель воскресной школы, курсов по изучению закона божьего во время каникул и различных организаций Эпвортской Лиги.

Теперь, когда основную часть церковных обязанностей взяли на себя мистер Уэбстер и мистер Уинк, Элмер стал занят не меньше, а больше. Он уже не просто зазывал публику к себе в церковь, но шел на улицу и, если можно так выразиться, тащил ее к себе насильно. Он не просто клеймил порок. Он победоносно искоренял его.

Пробыв в Зените год и девять месяцев, Элмер создал Комитет Общественной Морали и совершил облавы на район публичных домов.