Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

Снова этот Ян! Ян! Ян!

У-у-у, бесит же, гад!

Самое паршивое – я знал, что братец мне назло всё делает. Машка ему вообще ни одним боком не интересна.

Но когда Ян прислал фотоотчёт с кофейни, где они с Савельевой прекрасно проводят время, то терпению пришёл конец. Долго терпел их посиделки, гулянки и якобы случайные встречи.

Осточертело.

Не скажу, чтобы у меня имелся чёткий грамотный план. Эмоции затмили разум. Приехал туда и со всей дури врезал брату по морде. Начали махаться кулаками и, как водится, покатались по полу, распугав всех посетителей. Машу, вероятно, тоже. После чего оба выдохлись и уселись за столик друг напротив друга.

Оглядываюсь по сторонам. Людей нет, кроме смазливой пышки. Мебель в хлам, цветочные вазы разбиты на мелкие осколки, растения тоже убиты, а мы с Яном выглядим так, словно бились на жёсткой стрелке, как в детстве.

— Ушла давно не твоя красота, — выдал Ян, вытирая ребром ладони окровавленную губу.

Не моя. А чья, его что ли?

— Пошёл ты, Ян. Отстань от Савельевой по-хорошему. Трахать больше некого?

Он начинает смеяться, но хоть морщится при этом от боли – и то хлеб.

— Ревнуешь? — похлопал в ладоши братец. — Всё же хороша наша Маша.

Бесит, сука.

— Заглохни.

— Расслабься, мы друзья.

Он сейчас надо мной прикалывается? Ни то чтобы я не верил в дружбу между мужчиной и женщиной (и да, не верю!), но в подобный род отношений Яна и Маши точно нет. Чёртова девчонка могла выбрать кого угодно, но решила мстить мне с братом. Шах и мат.

Просто шах и мат.

— Ага, скажи ещё, что жаришь её из дружеских побуждений.

— Ну ты и мудак, пиздец.

Снова ржёт, но у него, очевидно, сводит челюсть от боли.

— Как челюсть?

Ян только поднял вверх большой палец, потирая свою физиономию.

— Значит, слабо бил.

— Да, слетел ты с катушек, Димас.

Никуда я не слетел. Просто этот любопытный Варвар сует свой нос куда не следует. За что и получил.

— А ты думал, что я тебе спасибо скажу?

— За что конкретно?

Вообще вопрос хороший. Обычно нам с братом только повод дай сцепиться. Мне тоже причины не надо, чтобы въехать ему пару раз по фейсу. Для профилактики, так сказать.

— Не притворяйся дураком. За слитый спор.

— А что, втюрить не успел? — скалится и тут же болезненно морщится. — Ауч.

— Девушка, нам бы чего-нибудь холодненького! — кричу злорадно на всю кофейню.

— А я думаю, Димас – ты сам втюрился.

Я? П-ф-ф!

— Холодненькое, — раздался женский голос и в то же мгновение девушка опрокинула два стакана воды. За шиворот. Мне и Яну. — Оплата по карте?

Ян начинает дико ржать. В голос.

Смешно ему!

— Ты ополоумела? — перевожу взгляд на эту ненормальную. — Совсем с головой не дружишь?!

Хмыкнула и грациозно развернувшись на каблуках, ушла.

Больная, блин!

— Чокнутая, — перевожу взгляд на Яна. — А ты что угораешь, дебил? Или тебя каждый день пампушки водой обливают?

Мрачнеет.

— Рот закрой, Сотня.

— Ой, не строй из себя благородного рыцаря, ок?

— Я, безусловно, мудак, но мне хватит мозгов вступиться за девочку перед тупыми идиотами.

— Ты сейчас о чём, Ян? — щурюсь.

— Я сейчас о Маше. Как там ты сказал? О, точно. Отстань от Савельевой по-хорошему. Трахать больше некого?

Нарывается.

— Влюбился?

— Маша достойна лучшего, чем ты. Увы и ах, но вам в разные стороны. Сказал же – мы друзья. Что там у вас, десять поцелуев? Не думал, как будешь потом выкручиваться? Может быть, ещё бабок ей за секс предложишь?

Молчу, немного прибитый суровой реальностью. Она реально много времени с ним проводит, да ещё и на меня жалуется. Ай-ай, нехороший мальчик Дима, поцелуи требует!

— Ну так вот, мой дорогой брат. Маша тебя не переваривает, ненавидит, ты ей противен. Ждёт не дождётся, когда ты от неё отстанешь.

— Пошёл ты, Ян!

Брат только показал мне фак и молча свалил. Надо же, какой послушный.

Как я буду выкручиваться? А вообще вопрос хороший.

Домой еду совершенно нервный. Хочется всё крушить и бить, аки зелёный Халк.

Или схватить Машу и зацеловать её до беспамятства.

Или трахнуть её…

Или просто её!

Чёрт побери!

Паркуюсь, как попало и залетаю в парадную. Ну нафиг всё это!

Собираю свои манатки и уезжаю на новую хату. Пишу всем друзьям про вечеринку и на все выходные окунаюсь в веселье, пьянство и разврат.

Но прибивает где-то между всем этим окончательно и смертельно – я делаю что-то ни то, занимаюсь ни тем.

Вызываю такси и еду к Савельевой. Пьяный в дугу, едва стоящий на ногах, но еду.

— Сотня? — протянула сонным голосом, открывая дверь. — Боже, ты что пил? Фу, будто канистру вылакал.

— Больше, — улыбаюсь во все тридцать два зуба. — Пустишь?

— Зачем? — скрестила руки на груди.

— Поговорить надо, — смотрю на неё и едва держусь, чтобы не наброситься. — Ладно, как хочешь. Здесь, так здесь.

— Сотников, протрезвей.

— Трахаешься с Яном?

Хлесткая пощёчина обожгла щеку.

Молча захлопнула передо мной дверь, не забыв послать мне осуждающий взгляд.

Взгляд, полный разочарования.