Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Что могло привлечь внимание Хранительниц Мудрости? Может быть, какие-нибудь Айз Седай или Хранительницы Мудрости, пришедшие с Перрином? О Свет, она надеялась, что это не так, только не сейчас! Впрочем, у нее есть и другие заботы, в том числе – стирка. Она шла со своей корзиной к тому, что осталось от города Мал-дена, пробираясь сквозь нескончаемый поток гай'шайн. Те из них, кто выходил из города, несли на шестах ведра с водой, другие же несли им навстречу пустые ведра. Огромному населению лагеря требовалось огромное количество воды, доставляли ее именно так, ведро за ведром. Было легко определить, кто из гай'шайн принадлежал к прежним жителям Малдена. Здесь, на севере Алтары, их кожа была скорее светлой, чем оливковой, как у большинства алтаран-цев, среди них попадались даже голубоглазые, и все они двигались как во сне. Шайдо, взобравшиеся на городские стены среди ночи, сломили их оборону еще до того, как большинство жителей поняло, что им угрожает опасность, и горожане, казалось, до сих пор не могли поверить в случившиееся.

Фэйли, однако, высматривала вполне конкретного человека, который, как она надеялась, сегодня не был занят тасканием воды. Она искала его с тех самых пор, как Шайдо четыре дня назад разбили здесь лагерь. Выйдя за городские ворота, стоявшие настежь и припертые к гранитным стенам, она наконец увидела того, кого искала: одетую в белое женщину выше ее ростом, с плоской корзиной хлеба под мышкой и капюшоном, откинутым лишь настолько, чтобы из-под него виднелась прядь темных с рыжеватым отливом волос. Чиад делала вид, что рассматривает окованные железом ворота, которые не смогли защитить Малден, но повернулась к ним спиной, стоило лишь Фэйли приблизиться. Они постояли бок о бок, не глядя друг на друга и делая вид, что поправляют свои корзины. Двое гай'шайн вполне имели право поговорить, но никто не должен был вспомнить, что их захватили в плен вместе. За Байн и Чиад не присматривали так, как за слугами Севанны, но это могло в любой момент измениться. Почти все люди, проходившие мимо них, были гай'шайн, и к тому же родившимися по западную сторону Драконовой Стены; однако слишком многие уже научились добиваться благосклонности хозяев, передавая им слухи и разговоры. Большинство людей прилагало все усилия, чтобы выжить, а некоторые просто привыкли устилать перьями собственное гнездо при любых обстоятельствах.

– Они ушли в первую ночь, когда мы попали сюда, – вполголоса проговорила Чиад. – Мы с Байн вывели их за пределы лагеря к лесу, а на обратном пути запутали следы. Похоже, никто еще не обнаружил, что их нет. Здесь столько гай'шайн, что удивительно, как Шайдо вообще замечают, когда кто-нибудь убегает.

Фэйли позволила себе облегченно вздохнуть. Прошло уже три дня. Шайдо, конечно, замечали, когда от них убегали гай'шайн. Лишь немногим удавалось хотя бы сутки побыть на свободе, но шансы на успех возрастали с каждым днем, и к тому же Фэйли была почти уверена, что Шайдо вновь двинутся с места если не завтра, то послезавтра. С тех пор как Фэйли попала к ним, они ни разу не оставались на одном месте так долго. Она подозревала, что они могут направиться обратно к Стене Дракона и вернуться в Пустыню.

Было не так-то легко уговорить Ласиль и Аррелу уйти без нее. Окончательно убедил их лишь довод, что они смогут рассказать Перрину, где находится Фэйли, предупредить его о том, сколько здесь Шайдо, и передать, что у Фэйли готов собственный план побега и любое вмешательство с его стороны лишь поставит под угрозу как план, так и ее саму. Она была уверена, что ей удалось заставить их убедить – к тому же у нее действительно был готов план побега; фактически их у нее было несколько, и хоть один обязательно должен был сработать. Однако вплоть до настоящего момента Фэйли боялась, вдруг эти двое все же решат, что данные ей клятвы все же обязывают их остаться. Водный обет был в некотором роде более крепок, чем вассальная присяга, однако он оставлял значительную свободу для глупости, замаскированную под честь. По правде говоря, Фейли была не слишком уверена, что им удастся найти Перрина; но с другой стороны, они были на свободе, и теперь у нее оставалось лишь двое, о ком надо было беспокоиться. Разумеется, отсутствие трех служанок Севанны будет замечено очень быстро, уже через несколько часов, и за ними в погоню отправятся лучшие следопыты. Фэйли не была новичком в лесах, но у нее хватало здравого смысла не равнять себя с лучшими из айильских следопытов. Даже для «обычной» гай'шайн, убежавшей и изловленной, последствия окажутся более чем неприятными. Для гай'шайн Севанны будет лучше, если она умрет до того, как ее поймают. В лучшем случае ей никогда не предоставится возможность повторить попытку.

– У оставшихся будет больше шансов, если ты и Байн пойдете с нами, – сказала Фэйли, понизив голос. Мимо по-прежнему тек поток мужчин и женщин в белом, носящих воду, и никто из них не обращал на женщин ни малейшего внимания, но за последние две недели осторожность стала ее второй натурой. О Свет, ей казалось, что прошло два года! – Велика ли разница: помочь Ласиль и Арреле добраться до леса или помочь остальным всем пробраться еще дальше?

Это был бесполезный разговор. Она знала, в чем разница, – Байн и Чиад были ее подругами и немало рассказали ей об обычаях Айил, в частности о джи'и'тох, и даже немного научили ее языку жестов Дев. Поэтому Фэйли не удивилась, когда Чиад слегка повернула голову и посмотрела на нее своими серыми глазами, в которых не было и следа обычной кротости гай'шайн. Не было ее и в голосе, хотя собеседница по-прежнему говорила тихо.

– Я помогу тебе, чем только смогу, поскольку считаю, что Шай-до держат тебя, не имея на это права. Ты не следуешь джи'и'тох. Я – следую. Если я позабуду свой долг и свою честь лишь потому, что так поступили Шайдо, это будет значить, что я позволяю им решать, как мне поступать. Я буду носить белое год и один день, а потом они освободят меня или я уйду сама, но я не откажусь от того, что принадлежит мне по праву. – Не сказав больше ни слова, Чиад повернулась и зашагала прочь, смешавшись с толпой гай'шайн.

Фэйли подняла было руку, чтобы удержать ее, но передумала. Она уже задавала этот вопрос прежде и получила тогда более мягкий ответ, а повторив вопрос вновь, она лишь оскорбила свою подругу. Следовало извиниться. Не потому, что Фэйли боялась лишиться ее помощи – Чиад в любом случае не перестала бы помогать ей, – но потому, что у нее был свой кодекс чести, хотя она и не следовала джи'и'тох. Нельзя оскорблять друзей и полагать, что ничего не случилось, или ждать, что те сами будут так считать. Извинения, однако, могли подождать. Нельзя, чтобы их видели вместе слишком долго.