Рухнувшие небеса - Сьюзен МакКлайн

– Я… не понимаю, – Габриель остановился. – Я обидел тебя чем-то?

Я не знала, что ответить Габриелю. Обвинить его в напускном поведении – я не могла, ведь не была знакома с ним настоящим. Начиная с того времени, когда я «познакомилась» с ним, он вел себя как полный критин, приставал ко мне (причем не раз), а тут неожиданно он признается, словно питал ко мне какие-то… эм… чувства уже года так два. Серьезно? Габриеля постоянно окружали девушки. Этот паренек наверняка развлекался с ними, и не думаю, что на тот момент его волновали я и те «чувства», которые он якобы испытывал к моей заурядной персоне. Габриель не заинтересован ничем, кроме того, с кем можно провести весело ночку… От Карен я слышала много «хорошего» про него, так что, предполагаю, что являюсь для него очередной «жертвой для утех».

Черт, и почему я поверила ему несколько минут назад? Ах, да, мой мозг же был в далекой-далекой Галактике. Точно.

– Я хочу домой. Отвези, – я выделила последнее слово, закрыв глаза, – меня домой. Сейчас же.

– Скай, – то, как грустно произносил мое имя Габриель, могло бы тронуть сердце, но этого не случилось, к счастью. – Если ты…

– … ты вообще слышал меня? – я кинула в его сторону яростный взгляд, затем устремила его в пол, чтобы не видеть его лица, требующего объяснений. – Я не хочу здесь больше оставаться.

XIX

Шелест листьев приносит непередаваемое ни с чем несравнимое спокойствие, а теплый ветер, который его создает, развивает мои темные волосы. Я наслаждаюсь горизонтом, вытянув ноги и думая об этом месте. Не помню, когда успела вновь попасть в «Central park». Была ли я тут до этого? И – я оглядываюсь – кажется, чего-то не хватает. Или кого-то…

Смотрю на зеленую траву, и возникает чувство дежавю, а когда перемещаю взгляд на пустое место рядом с собой, в надежде, что тот, кого я, кажется, жду, появился, это чувство становится неполноценным. Разочарование жжет грудь, но когда раздается мягкие голос, от которого все во мне содрогается, я поднимаю голову, ощущая прилив радости и не веря, что это происходит.

Я иду вперед,Желая свет найти.За мной рушится небосвод,А я продолжаю идти.Смотрю вдаль, шагая,Когда кровью залита земля.Лишь одно я знаю —Никому не остановить меня.

Я узнаю этот голос из тысячи других. Я узнаю его где и когда угодно. И я никогда его не забуду.

Продолжая напевать припев песни, мама приближается ко мне. На ее лице горит теплая улыбка, и она светится в прямом смысле слова – по контурам ее тела струятся лучики белого света, такого чистого и нежного, который приводит меня в восторг. Подол платья оттенка первого снега следует за ней, развиваясь по ветру вместе с идеальными локонами, ниспадающими на хрупкие плечи.

Мое сердце делает три четких удара и останавливается. Я чувствую, как ноги сами поднимают меня и несут к маме. Слезы застилают глаза, скатываются по щекам, когда я сгребаю ее в тесные объятия. Она как и всегда пахнет карамелью и полевыми цветами.

Мамочка…

Я никогда больше не отпущу ее. Никогда.

Утыкаясь в ее грудь, я чувствую, как та дергается от тихого смеха, а ее рука ложится на мою голову, поглаживая.

– Девочка моя, – шепчет она, и я вздрагиваю. Мама так близко. Мама… – Как ты выросла. Стала совсем уже взрослой.

Я всхлипываю, сжимая ее сильно и боясь потерять вновь. Я не знаю, почему она тут. Не знаю. Я помню, что мамы не стало, но теперь она здесь, со мной. Утрата до сих пор присутствует в моей груди, но теперь она уже немного угасает – мама ведь со мной. Она же останется тут, правда? Она не уйдет?

– Мамочка, – горько говорю я, дрожа, будто осиновый лист на ветру, – ты правда тут? Правда?

Я не понимаю, почему мы в нашем любимом месте, почему ее мир, куда она отправилась, столкнулся с моим. Но если уж произошло что-то сверхъестественное, отчего мама вернулась ко мне, то я не хочу, чтобы она уходила.

Она многое значит для меня…

Мама нежно целует меня в затылок, вздыхая.

– Правда, малышка. Правда.

– Но… как? – я отстраняюсь, чтобы посмотреть в ее необыкновенно-красивые глаза. Как же я рада, что унаследовала их от нее…

Мама печально улыбается, и это настораживает меня.

– Это всего лишь сон. Твой сон, Скай.

Неприятная горечь расползается по горлу. Я не могу поверить, что обнимала маму, чувствовала ее, говорила с ней – все это делала не в реальности. Оказывается, никакого чуда не произошло. Я сплю, а мама… мама мне снится. Мы находимся не там, где бы хотелось.

– Сон? – шепчу я, касаясь ее руки – она гладкая и теплая. Теплая. Мама будто… настоящая. Это не может являться обычным сном.

– Да. Но я с тобой. – Она прикусывает губу, опуская взгляд на наши пальцы, которые сплелись в одно целое. Сдерживаю слезы, ощущая ее ладони, которые когда-то в том мире укладывали меня в постель и нежно гладили мои волосы, пока я не усну. – У нас мало времени, мой ангел.

Я слышу шум и резко оборачиваюсь. Сзади меня начинает трескаться земля, которая оставляет после себя пустоту. Небо также мелко рассыпается. Я со страхом в глазах поворачиваю голову к маме, не понимая, что происходит.

– Вот видишь, – она устремляет взгляд за мое плечо, потом поднимает его ввысь. – Ты скоро проснешься.

Я лихорадочно мотаю головой, сжимая ее тонкие пальчики крепче.

– Нет! Я не хочу просыпаться! Я не хочу тебя покидать, мам!

Почва продолжает давать трещины, смачно хрустя, и я отскакиваю от ринувшейся в мою сторону губительной кривой линии – за ней виднеется белые, словно лист бумаги, прожилки. Что, если упасть туда? Очевидно, я проснусь…

– Я знаю, – мама кладет руку на мою щеку, и я нежусь в ее тепле. – Я тоже не хочу. Я бы отдала все, лишь бы быть с тобой и с папой вновь. – Мое сердце готово облиться кровью очередной раз от ее слов. Теперь я плачу, неистово разглядывая лицо перед собой и пытаясь распознать в нем хоть какую-нибудь эмоцию. – Скай…

– Да? – я сглатываю. Во рту саднит от нахлынувших слез.

– Ты наверняка догадываешься, почему я здесь. Ты… уже знаешь обо всем. Прости, что не говорила тебе о…

Я перебиваю ее, иногда бросая кроткие взоры на трещины, которые могут вернуть меня в реальность, и избегая их:

– Я не виню тебя. Ты хотела, чтобы у меня была нормальная жизнь. – Гляжу на нее с печалью. – Спасибо. Спасибо, правда, что подарила ее. Ты так много для меня сделала…