Сумеречный мир - Ольга Гусейнова

Снова уплывая в дрему, шепнула:

— Я люблю тебя больше всего на свете…

— Да, я знаю, — услышала я спокойной ответ. А потом тихое: — Я буду всегда помнить, что зажигаю для тебя звезды на небе.

***

— Когда же территории клана начнутся? — нетерпеливо спросила я, глядя в окно на нескончаемую полосу леса вдоль дороги.

— Мы уже минут пятнадцать по ним едем, — усмехнулся Николай.

Наш водитель бросил в зеркало заднего вида любопытный взгляд. А я сияющими глазами посмотрела на любимого. Егор сидел рядышком на заднем сиденье, положив руку мне на колени. На лице привычная бесстрастная маска, в глазах холод. Но стоило ему посмотреть на меня, глаза наполнялись жизнью и теплом. Что не замедлила отметить и Пелагеюшка, всю неделю квохтавшая надо мной, жалея «бедную рыську»; и Варенька, решившая «откормить» не только своего волка, но и меня — «худосочную магичку»; и неожиданно замолчавший, и тем немало обеспокоивший нас, Сава, который фонтанировал яркими чувствами надежды и любви. Кстати, странным смирением удивил, стоило Капитолине Федоровне прийти в особняк Хмурых для осмотра пациентов.

Наш тигруша примерным котиком терся у ног целительницы и заискивающе заглядывал ей в глаза. Я чувствовала, скоро эта женщина не выдержит настойчивых ухаживаний упорного мужчины и сдастся ему на милость. Чуть-чуть осталось. Ведь не зря же Закурский ведет хозяйственные дела клана. Да ему все торговцы и служащие в рот заглядывают, он же постоянно добивается любой поставленной цели.

Автомобиль вынырнул из-за поворота, и передо мной открылся вид на огромный поселок, обнесенный кованым металлическим трехметровым забором. Сплошь двухэтажные добротные особнячки с палисадниками. Жаль, сейчас середина осени: цветов и зелени мало. Зато пейзаж украшали красные ягоды боярышника и рябины. Желтела пушистая лиственница. В центре почти каждого палисадника росли красивые пихты. На некоторых кое-где болтался «дождик», видимо украшали на прошлый Новый год, вот и остался.

Ровные ряды разноцветных штакетников. Симпатичные крылечки и флюгеры. И самое замечательное — множество детей, галдевших и бегавших на игровых площадках, возле которых болтали между собой их мамашки.

Машина притормозила около проходной, подошел один из охранников и поприветствовал нас перед лобовым стеклом:

— Добрый день, Егор Михайлович. Привет, Коль.

Егор открыл окно и представил меня:

— Миш, познакомься. Это моя жена — Ксения.

Михаил, судя по запаху, тоже кот, удивленно округлил глаза, не забыв потянуть носом, но спохватившись, улыбнулся:

— Я очень рад знакомству. Поздравляю, Егор Михайлович с большим событием. Праздновать-то, когда будем?

— На выходных. Сегодня с Лавриным обсудим это мероприятие, так что погуляем на славу… — по-доброму усмехнулся Егор.

Охранник Михаил оторопел, увидев улыбку главы клана. Николай тронулся, и дальше мы медленно двигались по чистеньким приветливым улочкам. Вскоре остановились у дома, напоминающего терем из старых сказок. Деревянный сруб с резными наличниками, затейливо украшенным двускатным крыльцом и ярко раскрашенным петухом на крыше, в окружении плодового сада — чистый восторг!

Егор помог мне выйти, Николай вытащил из багажника несколько сумок с едой, приготовленной для нас Варей на пару дней, и моими вещами. Я с блаженной улыбкой полной грудью вдохнула чистый воздух, напоенный ароматами леса, с запахом дымка из труб каминов и печей, свежеструганного дерева и жареного мяса, которое кто-то из жителей поселка готовил во дворе.

Как же хорошо дома!

Ошалев от восторга и радости, признательно посмотрела на любимого, с легкой тревогой и неуверенностью наблюдавшего за мной.

Егора сразу отпустило: расслабился и улыбнулся.

Ступеньки даже не скрипнули под нашими ногами, так добротно и крепко был построен дом. Я погладила перила, резные балясины, наслаждаясь ощущением дерева под ладошкой, передавая ему частичку своего тепла.

В большом холле-прихожей с потолка свисала люстра, блестевшая сотнями искорок, отражавшихся и игравших в подвесках-хрусталиках. Направо — высокая арка в гостиную. Налево — лестница на второй этаж. Николай с сумками прошел дальше по коридору. Вернувшись, попрощался и ушел.

— Пойдем, весь дом осмотришь или сначала на кухню? — мягко улыбнулся Егор, отметив каким восхищенным взглядом я обвожу стены, потолки, лестницу.

Он снял пальто, помог мне раздеться и положил верхнюю одежду на диванчик у входа.

— Сначала кухня, — решила я. — Надо продукты разложить, а потом уже полный осмотр делать.

— Ну пошли… жена, — ухмыльнулся он весело.

— Повтори, пожалуйста, — голос сразу охрип.

— Ты моя жена, — просипел Егор, глядя на меня в упор.

Я подошла к нему, погладила по груди, наслаждаясь ощущением стальные мускулов под мягким свитером из черного кашемира. Обвила его торс руками, приникнув всем телом:

— Я так счастлива, что мне даже щиты держать трудно…

— А ты не сдерживай себя, раз такое дело. Пусть и другим хорошо станет, — развеселился совсем недавно вечно мрачный ягуар.

В обнимку мы прошли в кухню, даже меня поразившую внушительными размерами. Не знаю точно, откуда у серых наше традиционное разделение этого помещения на две зоны, но здесь тоже сияла первозданной чистотой большая столовая с королевских размеров столом, явно рассчитанным на многочисленную семью и собственно кухня, новехонькая, оборудованная по последнему слову техники Сумеречного мира.

— Круто! Слов нет просто, — выдохнула я, отлепившись от любимого и потрогав спинки дубовых стульев, погладив гладкую полированную поверхность рабочего стола из натурального камня.

Заглянула в шкафчики и печку — красота!

— Как я заметила, ты планировал большую семью, — лукаво посмотрев на почти мужа, усмехнулась я.

— Я же кот, так что заранее подумал о большой семье, — вкрадчиво ответил Егор, словно ненароком приближаясь ко мне мягкой поступью охотника. — А ты не хочешь?

— Хочу! — ответила и смущенно призналась: — С тобой я всего очень сильно хочу.

И оказалась в нежных объятиях игриво рыкнувшего охотника. Эх, жаль ягуары не умеют мурчать.

— Твой запах меняется, скорее всего, твои повышенные желания связаны с наступлением фертильного периода…

Я закатила глаза, удивляясь его неуверенности в своем обаянии:

— Нет, любимый. Просто я люблю тебя так сильно. Поэтому и хочу тебя и детей от тебя.

Его ладони скользнули с моей спины к лицу. Признание я слушала, глядя Егору в глаза.

— Никогда не думал, что когда-нибудь об этом скажу, тем более, испытывая желание сказать… Я тоже тебя люблю… как никого другого.