Пароль скрещенных антенн - Иосиф Халифман

Можно смело сказать, что опытов муравьиной этнографии в подобных масштабах никто и никогда нигде еще не предпринимал.

На обследованной площади — свыше полумиллиона гектаров — было обнаружено и взято на учет около миллиона гнезд Формика. Среди них, однако, совсем немного оказалось гнезд Формика поликтена, а в некоторых районах муравейники этого вида и вовсе не были обнаружены. Сравнительно много выявлено было гнезд Формика лугубрис — тоже очень полезного муравья, хотя и уступающего поликтена, но весьма усердного в истреблении вредных насекомых. Одновременно выяснилось, что больше всего в лесах муравьев Формика нигриканс, наименее пригодных для борьбы с различными вредителями леса.

Пока шла перепись, профессор Паван с помощниками был занят серией кропотливых исследований, выводы из которых очень пригодились ему к тому времени, когда учет муравейников был закончен. На основе этих исследований ученый и пришел к заключению, представляющему интерес и отвечающему на вопрос, могут ли окупиться затраты на охрану муравьиных гнезд.

В лесных муравейниках Северной Италии на площади 570 тысяч гектаров живет примерно 2400 тонн муравьев. Средний вес муравья (имеются в виду рабочие особи) не превышает 8 миллиграммов. Вес корма, потребляемого за день рабочей особью, составляет примерно одну двадцатую веса самого насекомого. Из этого нетрудно заключить, что муравьи взятого под наблюдение района ежедневно съедали почти 120 тонн. В Северной Италии фуражиры муравьиных гнезд активно собирают корм в течение примерно 200 дней в году, так что всего за год они доставляют в муравейники не менее 24 тысяч тонн корма, каждая из которых на 60 процентов состоит из живых насекомых, в основном вредителей лесных пород — гусениц, куколок, имаго сосновых совок, непарных шелкопрядов, монашенок, пилильщиков, пядениц и прочих губителей леса.

Итак, для поддержания жизни и нормального развития муравейники ежегодно уничтожают не менее 10 тысяч тонн живых вредителей, Кто высчитает, сколько сот тысяч тонн древесины сохраняется благодаря этому от порчи и уничтожения?

Итальянские лесоводы не ограничились одними упражнениями в теоретических расчетах, а перешли от них к своим географическим картам размещения муравейников, выявили районы ценного леса, хуже всего обеспеченные муравьиной стражей наиболее надежных видов, и, в конце концов, разработали общую схему и детали стратегического плана операции «Формика».

Если принять во внимание, что здесь использовалось муравьиное население гнезд, оцениваемое в 300 миллиардов рабочих особей, есть основания признать эту операцию грандиозной.

Прежде всего были выявлены наиболее сильные гнезда, расположенные не слишком далеко от дорог, подготовлено техническое оснащение (проще говоря, лопаты, сделанные в виде большой треугольной ложки, и легкие, плотно закрывающиеся фанерные ведра, емкостью на один гектолитр каждое); проинструктированы кадры…

В один прекрасный день сотни лесников вышли звеньями по два человека со своими треугольными лопатами и гектолитровыми ведрами к намеченным муравейникам, быстро заполнили ведра содержимым живых гнезд Формика лугубрис и поликтена и, закрыв ведра крышками, на коромыслах поднесли их к проезжим дорогам, откуда автомашины свозили их на базы.

В тот же час все ведра погружали на большие автоплатформы и отправляли в заранее намеченные места, где их встречали новые сотни лесников, которые тоже звеньями по два человека развозили по лесным дорогам и разносили на коромыслах к намеченным точкам муравьев, высыпая содержимое двух ведер, то есть двести литров массы, через каждые полсотни метров.

Расселение производилось из расчета четыре муравьиных гнезда на один гектар.

Гнезда муравьев наиболее полезных видов расселялись таким образом в новые районы, в леса другого состава, за сотни километров от места их естественного происхождения (в одном случае даже за тысячу километров к югу!).

Последующие наблюдения и исследования показали, что переселенные муравейники уже через год-два жизни на новом месте начинают заметно сдерживать развитие даже таких опаснейших вредителей леса, как сосновый походный шелкопряд.

Разумеется, не все проходило гладко. Часть переселенных гнезд не прижилась, другие долго хирели, но многие, попав в новые условия, изменили присущий виду способ сооружения гнезд и, применяясь к незнакомой обстановке, привели муравейники в порядок, разместили как следует маток и расплод, начали наращивать купола и рассылать своих фуражиров, которые с рассвета до заката обследовали округу и отовсюду стаскивали в гнезда личинок, куколок, имаго.

УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВЫХ

ОРГАНИЗАТОРОМ и генеральным штабом операции «Формика» была, как уже говорилось, кафедра лесной энтомологии университета в городе Павия во главе с профессором Марио Паван. Но здесь нельзя не сказать, что идейным вдохновителем и научным советником этой операции был вюрцбургский профессор и руководитель института прикладной зоологии профессор Карл Гэсвальд, человек, узнавший о муравьях Формика больше, чем кто-либо другой на Земле не только сегодня, но и когда бы то ни было в прошлом.

Давно уже, еще в конце XIX — начале XX века, трудами швейцарского ученого Августа Фореля, немцев Карла Эшериха, Эриха Вассмана и Вильгельма Гетча, американцев Вильяма Вилера и исследователя кочевых видов Т. Шнейрла, англичан Джона Леббок и Г. Донисторпа, французов Ш. Эмери и Альберта Ренье, исколесивших чуть ли не весь мир для изучения муравьев, русских В. Караваева, Г. Эйдмана, М. Рузского и множества других, которых здесь нет возможности назвать, из общей науки о насекомых выделилась специально посвященная муравьям новая ее ветвь — мирмекология. Что касается Карла Гэсвальда, то он стал основателем новой, специальной ветви мирмекологии, он положил начало науке о Формика.

Всю жизнь потратил Гэсвальд на исследование этой группы муравьев. Свои опыты он проводил в лаборатории и в природе; годами наблюдал зарождение, рост и развитие гнезд, шаг за шагом; осторожно продвигаясь вперед в лабиринтах тайн разных видов Формика, овладевал секретами опознания и различения всех видов, совершенно неразличимых для непосвященных; раскрывал законы существования и формирования отдельных особей и целостных семей; прослеживал влияние на них окружающей среды и, наоборот, их влияние на среду. Опыты, статьи и устные выступления Гэсвальда, его учеников и помощников веско доказывали, что лесные муравьи — это верный друг и благодетель лесов, неусыпный и старательный защитник лесных пород от всякого рода вредителей. Наряду с этим Формика приносят — об этом пока мало кто слышал — неоценимую пользу лесу и человеку еще и тем, что улучшают почвы, обогащая их органическими веществами, повышая их плодородие, усиливая проникновение в них воздуха, регулируя поверхностное водоснабжение. Кроме того, они обогащают на участках, окружающих гнезда, флору, регулируют ее состав, способствуют существованию растений, которые поддерживают жизнеспособность леса и в конечном счете тоже продлевают его долголетие.