Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люська, забившись в темную каморку возле лазарета, уже который раз безуспешно пыталась выйти на связь с Центром.
— Центр! Я — Седьмой! У нас беда! Слышишь меня, Центр? — устало повторяла она.
И снова в обсидиановом диске разгорался золотистый свет, и снова гас, словно задуваемый ветром костер. Такое случалось и раньше. Бывало, что несколько часов, даже суток, разведка не могла самостоятельно выйти в эфир. В Центре эти помехи называли по-разному: Складки Времени, Хроноветер, Барьерный Риф. Но как бы ни называли, справиться с ними пока не могли.
Вот уже неделя, как проклятые «складки» заморозили связь. И ничего не поделаешь. Надо ждать. Ждать, когда Центр сам выйдет в эфир, или когда помехи прекратятся. Ждать, чтобы передать сигнал беды, попросить помощи. Но времени, чтобы ждать, уже не остается…
* * *На мостик к Питеру поднялся Нэд Волверстон. Левая рука его висела на перевязи, на скуле наливался багровый кровоподтек.
— Ну, что там? Прорвемся?
— Если погода не изменится, к утру должны выйти в залив Факсе-Бугт, в Балтику.
Нэд, прищурившись, посмотрел вперед, потом обеспокоенно заглянул в посеревшее от усталости лицо Блада.
Вот что, Питер, — решительно заявил он, — я заменю тебя до вечера, а ты ступай к себе и отоспись! Ты уже трое суток тут стоишь без отдыха.
— Иди-иди! — поддакнул Жак, — Сейчас вон пошла почти чистая вода. А вот ночью, черт его знает, что будет. Ветер может перемениться. Вот тогда без тебя не обойдемся, капитан!
Блад коротко глянул на решительные лица друзей и согласно кивнул.
— И вот еще что, — Нэд положил ладонь на плечо Питера. — Я тебе как друг советую — иди в каюту, а не в лазарет. Я только что оттуда…
Блад, похолодев, резко обернулся:
— Что?! Что там?!
— Ничего хорошего, — хмуро махнул рукой Волверстон. — Все хуже и хуже…
Блад стиснул поручень так, что побелели пальцы. Почему?! Почему так несправедлива судьба?! Сотни, тысячи глупых, истеричных, ограниченных женщин живут и здравствуют в покое и довольстве, а его умная, отважная, благородная Джоанна умирает в холодном корабельном лазарете!
— Послушай, кэп, старого морского волка, — мягко продолжал Нэд. — К ночи погода переменится — я чувствую. Тебе обязательно надо отдохнуть. А Джоанна… Поверь мне, Питер, ей все равно не помочь. А еще одну ночь без сна ты не выдержишь. Нельзя рисковать эскадрой…
— Пожалуй… — рассеянно согласился Блад.
Жак в недоумении переводил взгляд с Нэда на Питера:
— Слушайте, вы это о ком?
Блад отсутствующим взглядом скользнул по Ренару, пробормотал:
— Всё, спать, спать… — и спустился по трапу.
— О ком вы, Нэд? — повторил Жак. — Какая еще Джоанна?
— Артур! — буркнул Волверстон.
— ???
— Ну да, она — девушка! А ты что, до сих пор не понял? — в свою очередь удивился Нэд. — А с чего бы Питер, интересно, так переживал?!
Жак пытался осмыслить новость:
— Так Блад любит ее?! — пораженный догадкой воскликнул он, — Подожди. А Ксав? Неужели и он не?..
— Вот именно, — хмуро кивнул Волверстон. Затем придвинулся к потрясенному Ренару и, собрав в кулак ворот его рубахи, внушительно заявил: — И учти. Ксави — моя невеста, понял? И попробуй только кому-нибудь обо всем этом ляпнуть!
Нэд уже спустился к рулевому, а Жак все еще ошеломленно крутил головой.
Глава 49
Самое безопасное место на земле — опустевший ящик Пандоры.
— Третий! Третий! Таис! Что у вас?
На стене, покрытой матовым стеклом, засиял ровным голубоватым светом овальный экран. Из его глубины на руководителя Центра глянуло женское лицо удивительной красоты.
— Хайре, шеф! Все в порядке.
— Где находитесь?
— Следую за войском Александра Македонского.
— В обозе?
— В войске.
Брови Тория Васильевича удивленно поползли вверх:
— Но в войске Александра не было женщин!
— Кроме меня! — прекрасная разведчица лукаво улыбнулась.
Лисицын покачал головой:
— Ну, Танюша, нет слов! Что ж, продолжай. Только будь осторожна. Не переигрывай, как тогда с Аристотелем. Ты его все равно не убедила, что он неправ, а сама едва не погибла. Помощь нужна?
— Нет, шеф. Простите, меня зовут. Гелиайне!
Экран погас.
— Шестой! Иерусалим! — Лисицын потянулся к другой клавише.
Проявились три экрана. Лица женщины в черном и бородатого мужчины на двух из них были бледны и печальны, третий же экран остался темным и тусклым.
— Что случилось? — внутренне напрягся Тор. — Где Игорь?
— Преторианцы… — хрипло выдавил мужчина. — Не уберегли…
Женщина всхлипнула.
— Не уберегли… — руководитель Центра медленно встал. — Светлая память! — грустно произнес он, немного помолчав. — Игорь Шамонин был хорошим человеком и талантливым хроноразведчиком. — Лисицын снова сел. — Какие новости?
— Пока никаких. По летописям Воскресение Христа должно произойти через 38 часов 11 минут. Ждем.
— Хорошо. Но будьте очень осторожны. Мы не можем позволить себе терять людей, у нас и так мало сотрудников. Держите «Зеркало» на постоянной связи. Всю информацию передавайте немедленно. Всё. Удачи!
Торий Васильевич снова переключил клавиши на пульте хроносвязи.
— Седьмой! Седьмой! Девочки! Джоанна, Ксави!
Неверным светом замерцали золотистые ободки двух овалов. Откуда-то из тьмы веков в них стали проступать тонкие черты девичьих лиц.
И внезапно один экран замигал и стал медленно меркнуть, пока совсем не погас…
* * *— Капитан! Мы в полынье! — встретили Блада испуганные возгласы. Взлетев на мостик, Питер осмотрелся. Впереди, на пути эскадры, оказался узкий участок длиной в несколько кабельтовых. Его на глазах затягивало льдом. Питер кинул на Жака вопросительный взгляд.
— Задул норд, — сокрушенно вздохнул тот. — Мы уже на самом выходе из пролива. Там дальше, где чистая вода — уже Балтика. А тут!..
— Развести костры! Ломами скалывать лед с бортов и мачт! Всё тяжелое — на лед!
В мгновение ока запылали факелы, застучали ломы и топоры. Под бушприт полетели тяжелые бочки.
— Скорей! Скорей! — торопил Блад. — Нужно успеть, пока лед еще тонок. Если мы застрянем — нас сотрет в порошок!