Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени - Татьяна Александровна Корсакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 36
В другую газету?!
Приближалась-приближалась и наступила осень 1988-го. Ничего о переменах слышно не было. Но однажды меня вызвал главный. Велел сесть. Поинтересовался, как дела. Наконец, сказал. Надо заметить, сказал с трудом:
— Возможно, меня переведут в другую газету. Пойдешь со мной?
Стало не по себе:
— В какую другую? Почему?
— Мне сказали… там, — Селезнёв показал глазами на потолок, — что она будет называться «Образование и наука». Обновленная «Учительская газета», которая становится газетой ЦК КПСС. Это пока закрытая информация, Таня.
— «Учительская»? Но я никогда особо не интересовалась школой.
— В газете «Образование и наука» ты могла бы заняться высшей школой и наукой.
— Н-не знаю. — Я залепетала, чуть не расплакалась, понимая, что обижаю человека, который так много сделал для меня — сделал мою судьбу, и никто еще не ведал, что и судьбу моего сына. — Вы ведь знаете, Геннадий Николаевич, что для меня значит «Комсомольская правда»… Мне кажется, я могла бы писать еще здесь… Я подумаю, спасибо, конечно…
Как значительно позже выяснилось, Геннадий Николаевич позвал тогда с собой и еще одного журналиста отдела науки Сергея Лескова, но тот также отказался. Кого-то еще, и тоже напрасно. Миновало больше года, и предложение Селезнёва перейти в «УГ» принял после некоторых раздумий редактор большого «образовательного» отдела «КП» Петр Положевец. А тогда, в 1988-м, настала очередь Елены Оберемок, ныне Липатовой.
Селезнёв вообще-то не так часто ходил по нашему коридору, даже лифт в главной редакции был собственный. А тут:
— Шла я по коридору, он ко мне сзади подошел, положил руку на плечо и говорит: «Лен, пошли со мной в „Учительскую газету“?» Это меня просто сразило наповал. Я думала, что мы настолько с ним разные, и я абсолютно не его человек. Но Селезнёв каждого ценил по-своему. Ему нужны были люди. Он был какой-то потаенный. Публично не выражал свое отношение к человеку, а внутренне — ценил. Ценил твои мозги, твои человеческие качества. Всё это было незаметно, непублично. Не поглаживание по головке и поддержка, а какие-то внутренние отношения у него складывались с каждым. И вот он меня позвал, а я отказалась. А он, видимо, надеялся…
— Я ведь почему отказалась? — продолжила Лена. — Потому что к тому времени уже пыталась уйти из «Комсомолки»: работала в пресс-бюро (отдел молодежной прессы) и соскучилась по оперативной работе после отдела новостей, с которого начинала… И тут меня позвали работать в «Литературную газету», посулили очень хорошие деньги. Я пришла на собеседование к зам. главного редактора Юрию Поройкову. Разговор длился целый час. Он мне говорит: «Давайте я вас сразу старшим корреспондентом возьму». Выхожу от Поройкова и натыкаюсь на Гека Бочарова и Юрку Щекочихина. И они мне в один голос говорят: «Беги отсюда. Здесь все настолько разобщены… Здесь нет того духа, как у нас на шестом этаже». А тогда уйти в «Литературную газету» считалось престижным. Туда ушли и Лида Графова, и Юра Рост. Это считалось повышением. Как и в «Правду» тогда уходили. И вот после разговора в «Литературке» я возвращаюсь в «Комсомолку», иду по коридору… — и буквально обливаюсь слезами, настолько родной был коридор. Просто на разрыв. После этого я сказала себе, что из этого коридора меня только выносить будут. Никуда я переходить не буду, пока ситуация не сложится. Всему свое время. Осталась в «Комсомольской правде» еще на 12 лет. Всего проработала в «Комсомолке» тридцать.
В конце концов Елена Елисеевна Липатова попала в ту же «Литературную газету», когда уже «созрела» и была готова к самостоятельному движению — организовала в «ЛГ» свой собственный проект «Действующие лица». Сейчас она главный редактор в интернет-газете «Столетие. ру» Фонда исторической перспективы Натальи Нарочницкой. Газету читают более чем в 150 странах.
Так никто вместе с Селезнёвым и не перешел в «Учительскую газету». Увы. Мы любили его. Но притяжение «Комсомольской правды» оказалось сильнее.
Глава 37
Последние месяцы в «КП»
Мы восемь лет, не будучи знакомы, проживали с Дмитрием в одном и том же замечательном городе с мощной промышленностью и необыкновенно красивой рекой Волгой, в городе инженерно-технического могущества и абсолютно закрытом для иностранцев, а именно в Куйбышеве, бывшей и будущей Самаре. Дима был сначала школьником, затем студентом-филологом Куйбышевского государственного университета, а я собкором «КП». Потом меня перевели на этаж, Дмитрий в тот же год ушел служить в армию, а после армии работал в «Волжском комсомольце». Встретились мы с Димой Муратовым в Москве, в «Комсомольской правде», откуда он спустя несколько лет после назначения Г. Н. Селезнёва главным редактором «Учительской газеты» ушел с единомышленниками создавать новый тип газеты в новой исторической атмосфере — «Новую газету».
В 2019 году, за 3 месяца до внезапной пандемии ковида, о которой, конечно, никто
