Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото

Рис. 5–7 отражает состояние производственной структуры в момент, когда вызванные кредитной экспансией (не обеспеченной предыдущим увеличением добровольных сбережений) кризис и экономический спад становятся очевидными и должны быть сделаны необходимые корректировки. Как видно из рисунка, новая производственная структура – более плоская и содержит лишь пять стадий, так как исчезли две стадии, наиболее далекие от потребления. Как показывают рис. 5–5 и 5–6, начало кредитной экспансии позволило предпринимателям ошибочно приступить [к реализации] этих двух стадий. Кроме того, табл. 5–6 показывает, что, хотя годовой валовой доход равен тому, что отражен в табл. 5–5 (483,8 д.е.), распределение части, отведенной для спроса на промежуточные продукты и для прямого спроса на потребительские товары и услуги, изменилось в пользу последних. Фактически теперь денежный спрос на потребительские блага составляет 132 д.е., что на треть больше 100 д.е. денежного спроса в примере из рис. 5–5 и табл. 5–5. Тем временем общий денежный спрос на промежуточные блага снизился с 383 до 351 д.е. Короче говоря, мы имеем дело с «плоской» структурой, которая менее капиталоемка и потому обеспечивает производство меньшего количества потребительских товаров и услуг, хотя эти товары и услуги являются объектом большего денежного спроса, что и вызывает резкий скачок цен на потребительские товары и услуги, а также общее обеднение общества. Данный факт обнаруживает себя в падении цен на первичные факторы производства в реальном исчислении. Хотя номинально получаемый ими денежный доход существенно вырос, еще более стремительный рост цен на потребительские товары ставит владельцев первичных средств производства в значительно менее благоприятные условия в реальном выражении. Кроме того, ставка процента, или норма бухгалтерской прибыли, достигаемая на каждой из стадий, возросла до 13,5 %, т. е. до уровня, который даже превышает уровень ставки процента на кредитном рынке до начала кредитной экспансии (11 % в год). Более высокая ставка отражает премию, компенсирующую снижение покупательной способности денег, более острую конкуренцию среди предпринимателей, страстно желающих получить новые кредиты, а также увеличение компонентов риска и предпринимательской неопределенности, которые влияют на ставку процента в атмосфере глубокого пессимизма и экономических сомнений.

Таблица 5–6

Предложение и спрос на настоящие блага (после экономического кризиса, вызванного кредитной экспансией, не обеспеченной сбережениями)

Следует подчеркнуть, что показанная на рис. 5–7 производственная структура, сложившаяся после необходимой реорганизации, не может соответствовать структуре, существовавшей до кредитной экспансии. Так происходит ввиду существенно изменившихся обстоятельств. В той степени, в какой редкие ресурсы общества были направлены в инвестиции, которые теперь не поддаются реструктурированию и поэтому потеряли всякую экономическую ценность, произошли крупномасштабные и неизбежные потери специфических капитальных благ. Это вызывает общее обеднение общества – состояние, проявляющееся через снижение доли капитального оборудования на душу населения, что ведет к снижению производительности труда и, следовательно, дальнейшему сокращению реальных ставок заработной платы. Помимо этого, имели место сдвиг в распределении дохода между различными факторами производства и перестройка инвестиционных процессов, которые, будучи запущены по ошибке, все же имеют некоторую пользу и экономическое значение. Таким образом, новые обстоятельства делают производственную структуру очень непохожей на ту, что существовала до того, как банки развернули кредитную экспансию, и количественно более плоской и бедной[386].

Подведем итоги. Мы описали микроэкономическую основу стихийной реакции рынка, которая следует за кредитной экспансией. Эта реакция вызывает последовательные циклы бума и спада, регулярно мучающие западные экономики уже почти два столетия (и даже дольше, как мы видели в главе 2). Мы также показали теоретическую невозможность того, что увеличение банковских кредитов – за исключением случая, когда оно поддерживается соответствующим предварительным ростом добровольных сбережений, – способно позволить обществу снизить необходимые жертвы, требуемые всеми процессами экономического роста, а также способствовать устойчивому росту и ускорять его в отсутствие добровольного решения граждан жертвовать и делать сбережения[387]. С учетом этих крайне важных выводов в следующей главе будет исследовано их значение для банковского сектора и, в частности, тот способ, которым они объясняют, что этот сектор не может действовать независимо (т. е. без центрального банка), если основан на частичном резервировании. Тем самым мы завершим теоретическое изложение, начатое в главе 3, цель которого показать на основе экономической теории, что банковская система не может гарантировать себя от приостановок платежей и банкротств с помощью нормативов обязательного резервирования (частичного), поскольку предполагаемая гарантия (норматив обязательного резервирования (частичного)) и есть то, что запускает процессы кредитной экспансии, бума, кризиса и экономического спада, которые неизбежно подрывают платежеспособность банков.

4 Банки, нормативы частичного резервирования и закон больших чисел

Проделанный анализ позволяет прокомментировать утверждения некоторых ученых о том, что с помощью закона больших чисел якобы можно застраховать банковскую практику частичного резервирования. В сущности, мы будет отвечать на довод, будто согласно закону больших чисел банкам для удовлетворения нормального потока клиентских запросов на ликвидность достаточно иметь на руках (в форме наличного резерва) лишь часть депонированных у них наличных денег. Данный аргумент составляет ядро правовой доктрины, направленной на оправдание договора денежного иррегулярного банковского депозита с частичным резервированием. (Критическое рассмотрение этого договора см. в главе 3).

В этой области ссылка на закон больших чисел эквивалентна попытке применить принципы методов страхования к защите против риска изъятия депозитов – риска, который заранее предполагается измеримым и тем самым технически страхуемым. Однако это мнение ошибочно. Как мы увидим, оно основано на неверных представлениях о природе рассматриваемого феномена. Действительно, будучи далекими от типа событий, характерного для мира природы и символизирующего собой страхуемый риск, явления, связанные с банковским делом, относятся к сфере человеческой деятельности и потому подвержены неопределенности (но не риску), которая по своей природе страхованию не поддается.