ЦРУ против СССР - Николай Яковлев

«Мы так и не смогли выяснить, кто приказал армии шпионить за гражданскими лицами в конце шестидесятых годов. Следовательно, я должен предположить, что это дело рук президента США, ибо он и главнокомандующий. Ответа на этот вопрос мы так и не получили. Я уверен, что армия получает лучшие разведывательные данные, чем комитет конгресса, ибо мне так и не удалось вызвать сюда в качестве свидетелей военных, ответственных за разведку. Когда я обратился с этой просьбой к министру обороны, он ответил, что министерство имеет право само выбирать, кого послать к нам в подкомитет для дачи показаний. Юридический консультант министерства обороны – в данном случае я имею в виду мистера Бужхарта из военного министерства – разъяснил мне, что, по его мнению, конгресса не касаются те сведения, которые я пытался получить и знать которые имеет право американский народ».

На этот раз сенатору Эрвину удалось заполучить представителя министерства обороны, чиновника среднего звена Д. Кука, и не одного, а с группой помощников. Сенатор сцепился с мистером Куком, пытаясь выведать у него, будет ли ограничен политический сыск вооружениях сил. Мистер Кук отбивался, доказывая величайшую пользу благородного, по его словам, дела. В довершение всего он заявил: вот если тайфун обрушится на США, армия должна знать по крайней мере, сколько людей застигнуто в районе бедствия хотя бы по спискам избирателей.

По всей вероятности, доведенный до белого каления Эрвин воскликнул: «От всего сердца говорю – не хочу помощи ни от кого, военного или гражданского, пусть в наводнении, пусть в лапах тайфуна, кто регистрирует мои идеи, политические убеждения или политические связи!… Должен сказать, что изложенное вами по фантазии превосходит все виденное мною в жизни с тех пор, как я читал «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна. У меня все» [333].

Как водится на Капитолийском холме, обсуждения билля вылились в длительную и мучительную процедуру, причем, учитывая его специфику, к месту и без этого постоянно поминались права человека – в данном случае американца. И, конечно, заслушивались компетентные мнения знатоков вопроса в США. В подкомитете было оглашено мнение Вэнса, который изложил его письменно, ибо по занятости не смог прибыть лично из Нью-Йорка в Вашингтон. Хотя в то время – в апреле 1974 года – Вэнс был частным лицом, выражался он по-государственному коротко и внушительно. Итак, он посоветовал:

«Добавить новый пункт к пункту 1386, гарантирующий, что запрет на сыск и сбор данных вооруженными силами не помешают им осуществлять предварительную разведку и наблюдение на месте, что существенно необходимо для проведения операций против бунтовщиков… Ничто в законе не должно препятствовать вооруженным силам посылать наблюдателей на место бунтов…

Закон должен дополнительно обеспечивать возможность посылки офицеров связи в местные полицейские штабы и штабы национальной гвардии с целью наблюдения за развитием беспорядков, в связи с которыми войска были приведены в боевую готовность, и сообщения командирам тактической информации для максимально успешного использования войск.

Равным образом, когда президент отдает приказ ввести в дело федеральные войска… вооруженные силы неизбежно должны будут собирать определенные сведения об активных бунтовщиках. История законодательства в США ясно показывает, что законы не должны запрещать сбор такой информации в ходе подавления беспорядков и задержания индивидуальных бунтовщиков…»

Вэнс авторитетно заключил: «Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить подкомитет за необычайно важную работу, которую он проделал и выполняет в этой и других областях обеспечения гражданских прав» [334]. Написано черным по белому, таково содержание прав человека или гражданских прав, когда речь о них идет в США в служебных инстанциях. Точнее, там вообще не представляют, что это такое.

На том, в сущности, закончились попытки выяснить, как обстоит дело с политическим сыском вооруженных сил, его соотношением с правами человека. Армия доблестно отбила все покушения разузнать, что происходит в этой области. Директива от 8 декабря 1975 года, утвержденная министром обороны, гласит: «Необходим сбор информации, нужной для оперативных целей, проистекающих из задачи… помогать гражданским властям в подавлении беспорядков» [335]. Вот как оценил этот документ сенатский комитет по юридическим вопросам в 1976 году: «Такие туманные формулировки в прошлом в значительной степени приводили к злоупотреблениям» [336].

Командование вооруженных сил США знает, против кого борется. Склад мышления военщины ярчайшим образом иллюстрирует документ, который наверняка приписали себе светлые головы в штабе 8-й пехотной дивизии, на деле, однако, конкретизирующий общие директивы Пентагона. 22 июля 1973 года штаб указанной дивизии спустил в подразделения инструкцию «Программа борьбы с диссидентами». Этот перл стоит воспроизвести хотя бы частично:

«Признаки диссидента.

1. Жалобы сержантам, офицерам, солдатам, журналистам или конгрессменам на бытовые условия, несправедливое обращение и пр.

2. Частые попытки обращаться, минуя непосредственного начальника, к кому-либо, чтобы рассказать о своих бедах.

3. Участие в неразрешенных собраниях, создание групп для выражения коллективных протестов, участие в демонстрациях, симуляция болезней.

4. Частые незначительные акты неповиновения или дерзости, например, неотдача приветствия, медленное выполнение приказов.

5. Пребывание в военных помещениях гражданских экстремистов или посещение их митингов вне пределов части.

6. Распространение подпольных газет.

7. Диссидентские надписи, выполняемые тайком на зданиях, передвижных средствах, имуществе.

8. Уничтожение или порча государственного имущества.

9. Вызывающий вид при виде символов власти.

10. Раздувание мелких инцидентов, преувеличение их с целью вызвать недовольство солдат, распространение слухов.

11. Агитация среди гражданских и военных лиц.

Определения.

НЕДОВОЛЬСТВО – неудовлетворенность по поводу конкретного вопроса или случая.

ХОЛОДНОЕ ОТНОШЕНИЕ – недовольство правительством или военной службой.

БЕСПОКОЙСТВО – проявление неудовлетворенности или холодного отношения, необязательно политически или идеологически ориентированных.

ДИССИДЕНТСТВО – проявление отрицания военных, политических или социальных критериев» [337].

Открытое использование армии для борьбы с собственным народом посеяло по крайней мере среди студентов высших учебных заведений стойкое отвращение к военщине. В середине семидесятых годов многие университеты были вынуждены прикрыть военные кафедры и прекратить подготовку офицеров запаса. При Рейгане положение изменилось: в студенческих городках вновь замелькали фигуры в военной форме. В 1983 году студент, готовящийся стать по окончании колледжа Вильяма и Мэри в Вильямсбурге офицером резерва, радостно оповестил корреспондента маститого американского еженедельника: «Нас больше не освистывают. Теперь, проходя по студенческому городку в форме, я чувствую себя много лучше, чем три года назад». Другой болван в форме сообщил: «Если надо, я буду сражаться. Опыт показал – мы должны трудиться во имя нашей свободы». Мы видели, какого рода «свободу» защищает американская армия.

Пентагон не может нарадоваться: «нынешнее поколение курсантов самое лучшее за последние двадцать лет». Генералы относят это за счет «патриотизма». Конечно, идеологическую обработку защитников интересов капитана сбрасывать нельзя. Но все же дело много проще – в колледже курсантов обеспечили разными льготами, включая 100 долларов в месяц на карманные расходы, а по окончании гарантирована «занятость» – служба в армии с исходным жалованием в 19 тысяч долларов. Предвкушая эти блага, очередной опрошенный курсант облизнулся: «Жить трудно, а это хорошая работа» [338].

Сверхбогачи покупают себе защитников, а языкатого сенатора Эрвина отправили на пенсию.

3

1 апреля 1975 года в Южном Техасе полиция обнаружила труп человека, который и после смерти цепко держался за рулевое колесо своего автомобиля. Вердикт – самоубийство – никого не удивил. Опознанный самоубийца Д. Парр предпочел не отбывать 10 лет в каторжной тюрьме и не выплачивать штрафа в 14 тысяч долларов. Оборвалась жизнь человека, который по крайней мере три десятка лет железной рукой правил в округе.

Парр, нефтепромышленник, банкир, в прошлом миллионер, был политическим боссом в трех графствах Техаса. Его заслуги перед демократической партией были известны: в 1948 году Парр наглым мошенничеством обеспечил первое избрание в сенат будущего президента США Линдона Б. Джонсона. Трумэн сполна вознаградил тогда Парра за расторопность: президент простил его, избавив от судебного преследования за неуплату налогов. Впоследствии такую же услугу Парру оказал ловкий юрист А. Фортас, что не забывается. Тот же Фортас отбил попытки поставить под сомнение исход выборов в сенат в штате Техас в 1948 году. Президент Л. Джонсон назначил предприимчивого знатока законов членом Верховного суда США.