Ты любишь сверху? - Лана Пиратова

Папа так обрадовался, что я молчаливо согласилась выйти замуж за Пашу, что моя просьба о небольшом путешествии сразу же была услышана и одобрена. Правда, он пытался навязать мне в поездку еще и будущего мужа. Но я и так собиралась провести с ним остаток жизни, ну, или сколько получится. Я отказалась от девичника, но в обмен попросила путешествие в одиночестве. Только я и моя любимая Португалия.

Две недели тихой одинокой жизни. Я никогда раньше не отдыхала одна. Или с папой, или с Анжелой. Но сейчас именно побыть одной – вот, что мне было нужно.

Я бродила по узким улочкам Порту, пила белое сухое вино в милых кафешках в центре города или кофе на набережной.

Я старалась не думать о своей дальнейшей судьбе, а особенно о своем прошлом. Мне звонил папа и радостным голосом рассказывал, что уже нашел организатора свадьбы, который все сделает в лучшем виде. Звонила Анжела, чтобы просто потрепаться. Звонил и Паша, чтобы рассказать, как он по мне скучает и считает дни до нашей свадьбы. Я не могла ответить ему тем же, поэтому просто либо переводила разговор на другую тему, либо угукала в трубку.

Продолжались и звонки с неизвестных номеров. Я никогда не брала трубку. После того, как я ответила один раз на такой номер и это оказалась Лариса, у меня напрочь отпало желание отвечать на незнакомые номера. С них могли прийти только плохие новости.

Время моего одинокого путешествия прошло незаметно. Две недели пролетели как один день. Пора возвращаться в Москву, где, судя по рассказам звонивших, во всю кипела подготовка к свадьбе. Хотя я и была против чего-то масштабного и грандиозного, но меня никто не послушал. Папа сразу сказал, что выдает замуж единственную дочь и поэтому никаких скромностей не потерпит. Я не стала спорить. Мне было все равно. Хотят пир на весь мир – пожалуйста, я отсижу за свадебным столом свою роль.

А потом отлежу ее на брачном ложе. Меня передернуло от одной мысли, что мне же надо будет лечь с Пашей в одну постель. Пока у нас дальше поцелуев ничего не шло. Я вообще не представляла себя, Пашу и секс.

Его поцелуи и прикосновения меня вообще не трогали. Почему-то у него не получалось зажечь меня. А, может, это что-то со мной? Может, мне к врачу надо?

У меня была одна надежда – напиться на собственной свадьбе. Это я могу. Мне и помощники не нужны.

Последний свой вечер перед отлетом в Москву я провела, сидя на набережной. Я смотрела, как солнце уходит за горизонт. Завтра оно снова осветит город своими лучами. А что будет со мной? Мне казалось, что и моя жизнь также закатывается. И будет ли у нее рассвет?

Я опять плакала ночью.

По возвращении в Москву меня подхватила всеобщая истерия со свадьбой. Меня куда-то возили, что-то примеряли, что-то показывали и много-много, слишком много, рассказывали. Всего было слишком много. Мне хотелось забиться куда-то угол и сидеть там, чтобы все обо мне забыли.