Всего один год (или: "Президент"). - Анри Бертьен

– Скажи, отче… А что будет там, в конце?

– В каком конце?

– Ну, когда это всё закончится?

– Что?

– Ну… Сам процесс сотворения…

Старик улыбнулся:

– Процесс творения бесконечен… Как и сама жизнь. Иначе – всё это было бы скучным… Слишком… скучным… Что может быть интересного в том, что имеет конец? Или начало?

…Абар замолк, глядя в огонь. Я тоже молчал, не в силах вымолвить ни слова. Что это было? Просто сон? Не слишком ли он сложен… или величествен… для "просто сна"? Тогда – что? Я не знал. Я не мог придумать этому сколько-нибудь логичного объяснения. И решил оставить понимание этого "на потом" – может, поумнею… Когда-нибудь…

Абар сложа руки не сидел. Я поражался энергии этого человека, которого могло видеть усталым, наверное, лишь самое ближайшее окружение. Но он, видимо, слишком хорошо понимал, что не вечен – и стремился как можно скорее заполнить систему управления страной теми людьми, которые были, как и он сам, чужды алчи и так или иначе озабочены идеями возрождения Ункарии. Это была непростая задача – даже в моём понимании. В реальности же она была намного сложнее…

Абар, похоже, осиливал её. Порой казалось, что с превеликим трудом – но осиливал. Я заметил, что он как-то влияет на людей – то ли заражая их своим энтузиазмом, то ли подавая пример редким среди нас, грешных, уровнем порядочности… Казалось, он даже как-то выравнивает взгляды и запросы тех, кто волею судеб оказывался рядом с ним, вливался в его команду, становился активным участником этого – не побоюсь штампа – воистину исторического – процесса… Как будто люди, подражая ему, унифицировали свои цели, взгляды, понятия… А может, так только казалось – а на самом деле он всего лишь подбирал подобных себе? Умея разглядеть их за столь разными, ставшими уже давно им всем привычными, как будто намертво приросшими к лицам, масками? Кто знает…

Не забывал президент и о тех, кто придёт на его место послезавтра. Я уже описывал державный лицей-интернат в Кайане – таких лицеев только за этот год в стране стало уже три.

– Мне нужны эти мальчики с горящими глазами,- улыбнувшись, сказал мне как-то Абар.- С ними проще.

– Что проще?- Тут же встрепенулся дремлющий на дне моего подсознания дух "ищейки Скрента".

– Мечтать, Анри… Мечтать.- Усмехнулся Абар.

– И только?- Продолжал провоцировать его я.

– Да как тебе сказать…- Нерешительно заглотнул наживку Абар.- Видишь ли… Ни на что другое они пока не годны. Учить их ещё надо… Долго учить. Просто их – этих мальчиков – учить можно. И нужно. Других – не знаю, нужно ли, но – чаще всего, просто бесполезно… Из этих же – горящих… Выйдет толк. Если у нас получится… их обучить… У них, как говорят, движок есть, а руля нет. И, если им руль не приделать – то их и несёт, куда Бог пошлёт. А если приделать, да удачно – то, глядишь – может, и выйдет что-то стоящее…

…И президент искал таких мальчиков. Везде и всюду, по городам и весям – все сколько-нибудь стоящие педагоги были озабочены идеей отобрать из своих питомцев самых жизнедеятельных, умных, талантливых, увлечённых – тех, кто завтра будет править страной, заниматься наукой, искусством – кто станет частью её лица в мире. Абар любил бывать в державных лицеях. "Там я отдыхаю".- Говорил он. "Там есть люди, на которых приятно посмотреть, с которыми есть, о чём поговорить, с которыми легко общаться… Там… растёт наше будущее, растёт надежда нации…". Ребята поначалу стеснялись, побаивались "великодержавного правителя" – потом, поняв, что он не страшен им – осмелели. Разговоры текли у них рекой – обо всём: о жизни, об истории, о целях – как для страны, так и для каждого их них… Помнится, как-то затронули тему и о будущем – далёком будущем. Когда уже им, сегодняшним мальчишкам, придётся подыскивать и растить себе замену…

– Мы воспитаем себе достойную смену. Заранее…- Тепло, но напыщенно произнёс кто-то.

– Хм…- Недовольно поморщился Абар.- А вы заметили, мальчики… что я никогда не пытался вас воспитывать? Я вас просто отбирал – из большого числа подобных – везде и всюду, всё время, всю жизнь… Оставляя здесь… да и возле себя… лишь тех, кто мне казался умнее, лучше, совершеннее… В вашем возрасте… воспитывать человека уже бесполезно. Бессмысленно. В ещё более старшем – тем паче. Поэтому, когда будете подбирать следующих – тех, кто придёт за вами – вы тоже не пытайтесь этого делать… Никогда никого не воспитывайте – воспитывают только детей. Маленьких. Да и то – осторожно и незаметно… Тех же, от кого уже зависят людские судьбы, воспитывать поздно. Давно поздно… Когда видите, что кто-то споткнулся – солгал, обманул вас, начал вести свою игру – не отчитывайте, не браните его – не спугните его, показав, что вы понимаете, как вас надули – не учите его хитрости, не гоните его – просто замените… Рубите сук решительно и сразу – не ждите, пока он, поднаторев в этом, сумеет перехитрить вас; не ждите, пока его квалификация вырастет настолько, что он сможет с вами справиться. Пусть его жизнь учит, а не вы – не ваши это функции… Жалко? Его не должно быть жалко. Слишком дорого для народа, для страны такая жалость обходится… Помните: нет здесь, в этой большой игре, "своих" и "чужих", нет друзей, знакомых, приятелей и любимых. Здесь есть те, чьи взгляды и интересы по имеющимся у вас данным соответствуют Главной Идее – и есть те, чьи интересы ей не соответствуют. И проблемы ваши крутятся вокруг того, как бы их потщательнее разделить, поточнее понять; вокруг того, где взять достаточно тех, чьи взгляды соответствуют… И где и как можно использовать тех, кто соответствует, но – скажем – не во всём или не полностью… Это – большая игра. Посложнее шахмат. И ставка в ней – даже не ваши жизни. Выше…- Судя по лицам мальчишек, большинство поняло, о чём толковал Анас-Бар. Запомнили же, видимо, все. А я подумал тогда: не приведи Господь, вам, мальчики, оказаться когда-то в разных лагерях… И не приведи Господь мне оказаться на том поле брани, где эти лагеря столкнутся…

– Человек, находящийся у власти, должен лишаться этой власти после первого же необоснованного отказа при обращении кого-либо к нему, после первого же невыполнения или халатного выполнения своих обязанностей, заволокичивания – и так далее.- Размышлял меж тем Абар.- Это – тот самый страшный признак, однозначно свидетельствующий о его непригодности к дальнейшему использованию… в пирамиде власти. Власть уже развратила, поглотила его – и теперь переваривает… Он должен быть лишён её – это и в общественных, и в его личных интересах… Точно так же он должен лишаться власти, если будет уличён в любом поведении, не соответствующем условиям предоставления этой власти… Ибо здесь речь идёт просто об элементарном несоблюдении условий договора…- С ухмылкой пояснил он. Ребята нерешительно заулыбались шутке.