Сладкое безумие (Глубокая, как река) - Ширл Хенке

– А ты, естественно, хотел бы владеть собой в любой ситуации. – Она так хорошо теперь понимала его, этого таинственного незнакомца, воина-шпиона, которому принадлежало ее сердце.

– С момента нашей встречи мой мир перевернулся. Когда я увидел тебя у Мануэля Лисы, я не поверил себе. Боже, как я тогда ненавидел себя за то, что не мог отделаться от мыслей о тебе!

– И поэтому вел себя со мной так отвратительно?

– Поэтому – и еще потому, что ты меня чуть не отравила, едва не утопила и по твоей вине мне чуть не вышибли мозги эти проклятые охотники, – напомнил Шелби с улыбкой.

Он снова прижал ее к себе и невольно поморщился, когда Оливия случайно коснулась пореза на шее.

– Давай все-таки промоем и осмотрим твои раны, пока Микайя не отправил за нами на розыски два десятка свирепых воинов.

Она встала на колени у края воды, намочила чистую тряпку и велела мужу пристроиться рядом, чтобы дать ей смыть запекшуюся кровь.

– Я бы предпочел окунуться. У меня все тело зудит.

– Боже мой, ведь он мог тебя убить! – Оливия зябко передернула плечами при воспоминании о смертельной схватке. Возникло желание прильнуть к любимому, ощутить биение его сердца. – Обними меня, обними крепче, – попросила она, обвила руками его шею и положила голову на грудь, перепачканную кровью. Сэмюэль прижал ее к себе, закрыл глаза и впервые в своей жизни почувствовал умиротворение. Ливи стала его женой, и только смерть может их разлучить.

Трудно сказать, как долго они простояли так, забывшись в тесном объятии, но Оливия наконец откинула голову и тихо сказала:

– Иди, милый, обмойся, чтобы я могла осмотреть и перевязать твои раны.

Сэмюэль вошел в реку, отплыл от берега и долго плескался, пока вода не унесла с собой всю запекшуюся на теле кровь. Оливия сидела на берегу, держа наготове целебные травы и перевязочные материалы.

– Почему бы и тебе не искупаться? – позвал ее Шелби.

– По-моему, уже не сезон для купанья при лунном свете. Даже отсюда видно, как ты покрылся гусиной кожей от холода.

– Вода кажется холодной, пока не окунешься, – возразил Сэмюэль. – Сама попробуй.

Оливия не заставила себя долго упрашивать. Ей хотелось как можно скорее смыть следы грязных прикосновений Парди, и она быстро сбросила рубашку и брюки, жалобно пискнула, попробовав ногой холодную воду, зашла по пояс, окунулась и поплыла к мужу, который поджидал ее, держась за корягу, застрявшую в десяти футах от берега. Он раскинул руки, Оливия вплыла в его объятия, тотчас ощутив горячее и твердое прикосновение ниже пояса. «Иди же ко мне, Ливи», – хрипло прошептал Сэмюэль, она послушно прижалась теснее и обхватила его ногами. И река своими животворящими водами благословила соединение любовников.

На следующий день осаги вышли рано и моментально пропали в предрассветной дымке. Задержались только двое, которым было велено проводить бледнолицых к селению, где Микайя оставил Буяна. Великан тоже был готов отправиться в путь, но не мог себя заставить разбудить молодых, все еще сладко спавших, тесно прижавшись друг к другу. Вчера они вернулись с реки довольно поздно, с такими счастливыми, сияющими лицами, что Микайе все стало ясно без слов. Тем не менее он намеревался поговорить с Шелби как мужчина с мужчиной, прежде чем полностью передоверить ему заботы об Искорке.

Великан сидел у костра с жестяной кружкой, почти невидимой в его громадных ручищах, маленькими глотками прихлебывал обжигающую язык чернильно-черную горькую жидкость и жалел о том, что нет под рукой меда, чтобы подсластить кофе. «Конечно, молодые порядком вымотались, хотя отчасти и по своей вине», – с улыбкой думал Микайя, поглядывая на спящих и вспоминая свою юность.

Шелби зашевелился, открыл глаза и осторожно выполз из-под одеяла, которое ссудил ему вождь по прозвищу Безухий. Сразу стало холодно, и полковник зябко повел плечами. Хотя зима в этом году запаздывала, но все же от нее никуда не деться. Он поспешно натянул кожаную рубашку, переброшенную Микайей, принял из его рук кружку кофе и уселся у костра, выжидающе глядя на великана.

– Если у тебя что-то на уме, Джонстон, я весь внимание.

Микайя усмехнулся:

– Хоть тебя вообще-то и нужно носом тыкать, чтобы увидел то, что всем бросается в глаза, но порой и на тебя находит просветление, это радует.

– Да, я был неправ в отношении Оливии, незаслуженно плохо о ней думал… во многом ее недооценивал.

– А теперь хочешь сказать, что уже знаешь ее досконально?

– Она моя жена, – улыбнулся Сэмюэль. – Ладно, Джонстон, ты был прав, когда заставил нас обвенчаться. Я признаю это.

– Вот и хорошо, а теперь постарайся вести себя так, чтобы мне снова не пришлось вмешиваться. Если обидишь Искорку, я устрою тебе такое, до чего не додумаются ни осаги, ни сиу… если, ты понимаешь, о чем я толкую. – И Микайя одарил Шелби благосклонной улыбкой.

– Все понял, Микайя, – заверил великана полковник с ответной улыбкой. – А сейчас нам нужно как можно скорее сплавиться вниз по реке к Сент-Луису. Я должен сообщить о смерти Парди и переговорить с мужем моей сестры, чтобы в самое ближайшее время он встретился с осагами вместе с представителем военного министерства.

– Когда индейцы подобрали меня и подлечили, то поделились со мной одним секретом. Вон за теми холмами возле реки у них оборудован тайник, где спрятана пирога, продовольствие и даже запас меховой одежды… Хотя вы двое, думаю, и так сумеете друг друга согреть.

– На лодке мы доберемся до Сент-Луиса за несколько дней, – обрадовался Сэмюэль, – и Ливи не придется идти пешком. Ты же видел, в каком состоянии ее ноги.

– Значит, договорились, – подытожил Микайя, кивнув головой. – Пока Искорка приготовит завтрак, мы с тобой займемся тайником и пригоним пирогу. – Он повернул голову и мягко улыбнулся, глядя, как из-под одеяла выбирается заспанная Оливия, протирая глаза.

Ричард Буллок презирал Сент-Луис, жалкий, грязный городишко, расположенный вдали от центров цивилизации, на мутной реке с непредсказуемым характером, и то же чувство он испытывал к сидевшему напротив торговцу, который напоминал уродливую жабу. Но сейчас не время для эмоций, поскольку Эмори Вескотт был единственной ниточкой, способной вывести на Сэмюэля Шелби, и Буллок нуждался в услугах Вескотта.

– Вы говорите, что девушка, находившаяся под вашей опекой, вышла замуж за полковника Шелби? – переспросил Буллок, отпивая из тонкой фарфоровой чашки и смакуя душистый чай.

Эмори поставил свою чашку на стол, рука его чуть дрогнула, и раздался легкий звон. Торговец кипел от ярости с тех пор, как получил крайне неприятное известие с верховьев Миссури. Парди оплошал, и тщательно выстроенные планы могли рухнуть. Оставалось надеяться, что хотя бы Буллок поможет избавиться от нового препятствия и уберет с дороги новоявленного мужа Оливии.