Сладкое безумие (Глубокая, как река) - Ширл Хенке

– Этот человек, – сказал полковник, мотнув головой в сторону Парди, – всю жизнь сеял смерть, и теперь смерть нашла его. Он раздавал вам виски и оружие, обещая, что с помощью его короля вы сможете изгнать отсюда американцев. Он бессовестно лгал. Британской короне с помощью оружия никогда не удастся изгнать отсюда моих соотечественников, ибо нас так много, как стеблей травы в прериях и зерен песка на берегах Матери Всех Рек. А огненная вода английского короля – страшное зло, ибо великие воины, отведав виски, теряют рассудок и самые сильные становятся слабыми, как женщины. Вспомните, о осаги, что вы дали клятву Отцу Бледнолицых из Вашингтона и обязались жить в мире и дружбе. Прошу вас – держите же слово, данное Советом старейшин. Что скажете на это? – обратился Сэмюэль к вождю – Безухому – и двум старейшинам из селения Похуски.

– Я своими глазами видел, как ты честно одержал победу над посланником английского короля, и мне стыдно, что один из нас чуть было не обесчестил наше племя, – сказал высокий индеец, бросив презрительный взгляд на Духа Огня, стоявшего неподалеку, плотно сжав губы, и не пытавшегося вырваться из рук соплеменников.

Затем вперед выступил один из старейшин и произнес небольшую речь:

– Нам много говорят о грядущей войне между Длинными Ножами семнадцати костров американцев и Длинными Ножами короля-отца, живущего далеко за Великой Водой. Я хочу сказать, что это не наша война. Наш вождь Белый Волос дал слово жить в мире с Длинными Ножами Америки, и я считаю, что мы должны сдержать свое слово. Если дети отцов Длинных Ножей хотят сражаться, это их дело, а мы сами видим, чем это кончается, – заключил старейшина, махнув рукой в сторону трупа Парди.

После чего взяли слово еще несколько пожилых краснокожих, и все высказались в пользу мира с американцами. С их мнением согласились. Далеко не все молодые воины были этим довольны, но ни один не решился открыто заявить протест теперь, когда их вдохновитель, англичанин, лежал на земле, убитый в честном поединке этим американцем.

Последним говорил вождь по прозвищу Безухий. Небольшого роста коренастый индеец с широкой мускулистой грудью держался с большим достоинством, несмотря на свое увечье – отрезанные уши, память о пребывании в плену у индейцев племени киу.

– Я согласен с Длинным Ножом. Мы не можем доверять королю и полагаться на него, это правда. Англичане живут далеко за Великой Водой, а американцы рядом с нами всегда. Однако американцы захватывают наши земли и раздают пустые обещания, а потом не держат слова. Значит, мы не можем доверять и им. Тогда что нам делать? Рассеяться, как рассеивается пыль после того, как пробежит стадо бизонов? Перестать быть великим народом? – Взгляд темных глаз обжег Сэмюэля.

– Я не знаю ответа и ничего не могу посоветовать. – Все, что вы говорите, – чистая правда. Правительство моей страны оказалось неспособным охладить горячие головы и помешать захвату поселенцами охотничьих угодий осагов. Одно могу твердо сказать: ваш Отец в Вашингтоне, президент Мэдисон, желает осагам мира и процветания. Я знаю об этом с его слов, а не понаслышке. Все, о чем говорю, я знаю сам, не с чужих слов, и поэтому могу смело заверить, что союз с англичанами грозит вам страшной бедой. Гораздо меньше неприятностей ожидает вас, если сохраните мир с американцами. Надеюсь, со временем мы научимся жить в мире и согласии, уважать права друг друга. Единственное, о чем прошу вас сейчас, не спешите, дайте нам это время.

Сэмюэль замолчал, затаив дыхание. «Черт возьми! Я солдат и шпион, а не дипломат! – думал он, ожидая, что скажут осаги. – Сюда бы Сантьяго. Белый Апачи гораздо лучше умеет обращаться с краснокожими, не зря он провел с ними чуть ли не всю жизнь».

Его размышления прервал Микайя, неожиданно тоже выступивший вперед. Он обладал несомненным преимуществом перед полковником и мог обратиться к осагам на их собственном языке.

– Меня здесь все знают и знают, что у меня на сердце, – сказал великан, ткнув себя огромным кулаком в грудь. – Мое сердце не в городах бледнолицых, с которыми я расстался без всякого сожаления много лет назад. Мое сердце здесь, со мной, душой и телом я живу в лесах и прериях на земле осагов, и мы живем в мире и согласии, как и положено братьям. У нас с вами одно желание – мы не хотим, чтобы бледнолицые помешали нам жить в мире и согласии. Однако прав Длинный Нож, когда говорит, что бледнолицые все равно сюда придут, нравится нам это или нет. Вы можете им помешать, но только на короткое время, потому что вместо каждого убитого вами из-за Матери Всех Рек придут другие, великое множество новых поселенцев. В конечном итоге осаги погибнут, погибнут все до одного. Мир с американцами – единственный шанс выжить, выстоять, дать шанс вашим детям и детям ваших детей. Я думаю, что Длинный Нож прав. Нужно дать им время, о котором он просит.

Многие индейцы согласно кивали головами, слушая Микайю, а когда он замолчал и отступил назад, осаги посовещались, и от их имени снова заговорил вождь по прозвищу Безухий.

– Мы разнесем твои слова по селениям, где воины готовят оружие, но не для войны, а для охоты на бизонов, – сказал вождь, обращаясь к Сэмюэлю. – Мы скажем, что англичанин мертв и виски больше не будет. Еще мы просим, чтобы твое правительство направило сюда своего представителя для переговоров. Мы желаем здесь видеть человека, которого знаем и которому доверяем. Ты должен его знать, мы называем его Белым Апачи, это испанец, которого вы зовете Сантьяго Куинн.

– Да, я хорошо его знаю, – с улыбкой ответил полковник. – Он мой брат, муж моей сестры, и я обещаю, что он приедет.

После чего никто не решился взять слово; двое воинов оттащили в кусты труп Парди, индейцы расселись у костра, раскурили и пустили по кругу длинную трубку. Оливия облегченно вздохнула. Задачу, поставленную перед ее мужем, можно считать выполненной. Если бы только разобраться теперь с личными проблемами. Сэмюэль не спешил к жене, обсуждая с осагами детали предстоящей встречи с Сантьяго, и в конце концов одиночество Оливии нарушил старый, добрый и заботливый Микайя. Он принес немного жаркого и поинтересовался самочувствием своей Искорки.

– Позволь мне осмотреть твою рану. Ты такой бледный, – сказала Оливия, заметив, как болезненно поморщился великан, присаживаясь рядом с ней.

– Ничего страшного. Знахарь племени уже сделал все, что мог. Пуля прошла навылет и чуть задела кость. Боюсь, отколола кусок, и поэтому немного болит, но бывало и значительно хуже. Хорошо еще, я догадался прихватить пару старейшин, когда собрался сюда.

– Сэмюэль сказал, что ты отправился из форта назад к хижине, чтобы взять Буяна. Как он?..