Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

«Смотри, — приказал себе Русый. — Ты искал… ты хотел видеть то, что не дано видеть смертному? Открой глаза и смотри! Смотри, потому что сейчас ты умрешь…» — он уткнулся лицом в золу, но красный свет стоял перед глазами, жег изнутри, словно огненный шар проник в его тело. Женя приготовился к смерти, но прожитая жизнь в последний миг не пронеслась перед ним ускоренной кинохроникой. Только странная мысль посетила его, мысль о том, что человеческие представления о жизни и смерти есть тень мыльного пузыря на сырой штукатурке по сравнению с истинной картиной Апокалипсиса. Нечто похожее он видел на фресках испанского живописца… имени живописца Женя Русый не вспомнил. Он вспомнил, что смерть — есть нечто гораздо большее, чем информация о смерти, которую удалось добыть человеку. Вспомнил так, словно умирал не в первый и не в последний раз.

— Помогите… — прошептал он, и сводный хор всех земных соборов взял низкий аккорд под куполом горящего неба. — Помогите! — повторил он, обхватив ладонями уши, и почувствовал, что тень закрыла его от пожара, словно огромная птица повисла над умирающим телом. Русый собрал силы, чтобы подавить спазм в горле, и представиться невидимому пришельцу, но забыл свое имя. Он забыл, как очутился в этом адском котле, забыл, откуда пришел и зачем; забыл, что искал и что потерял; как жил и зачем. К ужасу своему Женя Русый забыл свой домашний адрес и имена родителей… Он заплакал, потому что почувствовал себя младенцем, готовым появиться на свет.

Второй раз Евгений Федорович Русый появился на свет в обгоревших трусах на дне канавы у высохшего русла реки. Новорожденный истошно орал, был совершенно лыс и порозовел от ожога, но никто из местных жителей не подобрал его в диком лесу. Может быть, потому что Евгений Федорович весил восемьдесят килограмм и ростом соответствовал. А может, потому что планета была пуста и принадлежала ему целиком. Надо было лишь встать и использовать шанс.

Глава 3

Когда в общежитии «Турасбеста» появился гость и спросил Евгения Русого, вахтер растерялся. В последнее время он получал различные, порой противоречивые указания, как поступать с такими гостями. Растерялся так, что понес ерунду об ограниченной посещаемости ведомственной территории и особом распоряжении руководства комбината…

— Что за хрень? — возмутился посетитель. — Мне нужен Русый. Это Заводская, дом три? Общага?

— Общежитие, — уточнил вахтер.

Приезжий полез в карман за бумажником.

— Не парься, дед. Если информация платная, так и скажи.

— У нас такие больше не работают, — сказал вахтер, рассматривая купюры в чужом бумажнике. — Они в городскую газету уволились, квартиру в центре снимают.

— Дед, — обратился приезжий к вахтеру, — я не понял… Ты хочешь мне помочь или хочешь остаться без премии? — купюра легла на журнал посещений.

— Где-то я записывал адрес, — вспомнил вахтер. — Черт знает, где? После сменщика на столе бардак! — он захлопнул журнал с купюрой и положил его в стол. — Такой бардак… Ты кто ему? Родственник?

— Ага, родственник, — ответил приезжий, осматривая интерьер вестибюля. — Брат по разуму. Ты не помнишь меня?

— А… — сообразил вахтер, — я так и понял. Женя у нас парень со странностями. И родственники такие же. С чего я должен вас помнить?

Женя Русый распахнул перед гостем дверь и ушел варить кофе.

— Заходи! — крикнул он.

Гость вошел и встал у порога.

— Узнаешь? — спросил он.

Женя выглянул в коридор, помешивая гущу в кофейнике. Пришелец выглядел уставшим, но жизнерадостным, как человек, много лет стремившийся к цели и наконец-то ее достигший. Женя не жаловался на память, но ничего знакомого в чертах посетителя не нашел. С тех пор, как жизнь свела его с человеком по фамилии Зубов, Женя нагляделся всякого. От имени Жоржа к нему на постой просились незнакомые люди, одалживали деньги, брали на прокат машину, обращались со странными поручениями, но пока еще не требовали себя узнать.

— Не парься, — сказал незнакомец, — так и скажи, не узнал. Ты Русый?

— Русый, — подтвердил хозяин квартиры.

— А я Деев. Давай, что ли знакомиться, раз такие дела.

— Женя, — представился доктор.

— Артур, — сказал гость, вошел в коридор, прогулялся по квартире, состоящей из четырех пустых комнат.

В одной комнате гость увидел на полу компьютер и старый матрас, прожженный сигаретами, в другой — кровать, сбитую из фанерных щитов. В третьей — телевизор и подушки, разбросанные по полу. В четвертой — гость обнаружил гладильную доску, которая выполняла функции обеденного стола.

— Война была и наши проиграли? — догадался Артур.

— Не было, — ответил Женя.

— Хату обнесли?

— Почему?

— Что случилось-то? Пожар или потоп?

— А… — догадался Русый, — так я недавно переехал, еще не устроился. Квартиру снял без мебели.

— Нахрена такая здоровая квартира?

— Жорж попросил. Я на него работаю. Ты ведь от Жоржа?

— Ага, — подтвердил Артур.

Он прошел на балкон, оперся на перила, стал рассматривать улицу. Женя Русый считал, что неплохо разбирается в людях, но про нового знакомого не мог сказать ровным счетом ничего определенного. Гость был похож одновременно на умного и дурака; на богатого и нищего; на ученого и на идиота. И на авантюриста, и на жертву авантюры, и на счастливчика и на неудачника…

— Красивый двор, — поддержал разговор Русый.

— Толку с того, что красивый. Я с утра катаюсь по городу, понять не могу, то ли я здесь раньше жил, то ли нет? Какого черта Зубов меня сюда заслал?

— Надо было у него и спросить?

— Спросишь его… Я с ним даже и незнаком. А может быть и знаком…

— Амнезия?

— Чего? — не расслышал гость.

— Потеря памяти?

— Она самая.

— Типичный случай для приятелей Жоржа. Зачем приехал, не помнишь, но деньги нужны, угадал?

— В самую точку, — согласился Артур и вернулся в комнату. — Я теперь на свою башку не надеюсь, я теперь все записываю. У меня учет и контроль, как на складе. Знаешь, что за штука? — спросил он, доставая из-за пазухи алый камешек, похожий на гранатовое зерно.

— Ё-моё, — сказал Женя. — А это еще откуда?

— Знаешь? — предмет скрылся в кармане гостя.

— Это ж лотерейный приз.

— Какой еще приз? — удивился Артур.

— Выигрыш, разумеется.

— И на какую сумму потянет?

— Причем тут сумма? Это «День Земли»! Он бесценный.

— Короче, — сказал гость, присаживаясь на кровать. — Сумма выигрыша у меня тоже записана. Уступил бы по дешевке, да не могу. Деньги нужны, это точно.