Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

К вечеру терпение Гуся иссякло. Он был согласен на жареную картошку с салом. Прекрасные феи уже не пускались в пляс, янтарные икринки никому не подмигивали, капелька росы не стекала по стопке на крахмальную скатерть. Ванька вспомнил, что сегодня последний день месяца, а талон на сахар остался не отоваренным. Он рысью понесся к сельмагу, но к закрытию не успел.

— Открывай! — закричал Иван, забарабанил кулаками в ставню. — Капитоновна! Я знаю, что ты там! Я тя видел!

— Ну и что, что ты видел? — возникла на пороге продавщица. — Ты вывеску читал? Сегодня до шести!

— Капитоновна, отпусти!.. — потребовал Иван и протянул талон.

Против своего обыкновения, строгая Раиса Капитоновна сахар Ивану Гусю отпустила, бутылочку в кредит дала и не гавкнула. Странное заподозрил Иван в ее любезных манерах, такого явления в поселке на наблюдалось со времен основания магазина. Взгляд Ивана прилип к банке красной икры, которая год украшала прилавок, возмущая местное население бесстыжим ценником.

— А икру в кредит дашь? — поинтересовался Иван.

— На… — Капитоновна стукнула банкой о прилавок, — жалко, что ли?

— А эта чего за консерва? Горох что ли?

— Каперса, болван!

Иван Гусь никогда в жизни не ел каперсу, он и слова такого не слышал. И Раису Капитоновну, женщину строгих правил и пышных форм, за бюст не щупал.

— А ну, Капитоновна, — обнаглел Иван, — закрывай заведение, пировать будем!

До полуночи Ванька Гусь трижды посетил рай и спустился назад в подсобку сельмага. Девы играли ему на арфах и фонтаны шампанского орошали сады, только в полночь наступило прозрение. Ванька Гусь вылетел из магазина в подштанниках. Неистовый рев потряс уснувший поселок. Залаяли собаки, засветились окна в домах. Ванька бежал по деревни и надрывно орал, проклиная свою свинскую долю. Ванька Гусь проклинал свою непутевую жизнь и себя, дурака, проклинал, потому что понял ужасное: в этот день он мог пировать не в сельмаге с продавщицей, а в Кремле с президентом России. Он мог грабить банки и совершать государственные перевороты, летать на истребителе и командовать подводной лодкой. Он мог пальнуть ракетой по Белому Дому и расстрелять всех продажных чиновников Уральского федерального округа…

На рассвете в Ванькин дом пришел участковый и предъявил счет за съеденное и выпитое накануне. Вслед за участковым Ваньку посетила Раиса Капитоновна, уважаемая женщина, мать троих детей, жена колхозного ветеринара и активистка профсоюза работников торговли. Раиса Капитоновна не предъявила счет, она вломила Ваньке такую пощечину, что Ванькино ухо опухло и оттопырилось, а челюсть с трудом задвинулась на прежнее место. До уборочной Иван шатался по лесам и помойкам, потом был прощен и взят на поруки. Ему велели отработать долг, поскольку трактористов по осени не хватало. Ванька Гусь оседлал трактор и до холодов развозил навоз по полям.

— Все вы играете в одну лотерею, — сказал Ангел доктору Русому. — Каждому из вас отпущен свой день, но Человек желает заработать денег и купить власть. А я скажу тебе так: не надо ни денег, ни власти, чтобы сделать Человека счастливым. Надо просто открыть Человеку глаза. Нищий узнает, где зарыт клад, а голодный забредет на деревенскую свадьбу. Человек слаб от слепоты своей. Не надо волшебства, чтобы сделать его сильным.

— Тогда открой мне глаза, — попросил доктор Русый. — Скажи, куда пойти, чтобы заработать этих самых несчастных денег? Что сделать, чтобы жить достойно, ездить на своей машине, спать в своем доме?..

— Не спать, когда «золотой сундук» стоит у тебя на пороге, — сказал Человеку Ангел.

— Не понял?..

— Проснись и поймешь.

Русый очнулся за мгновение до того, как погас монитор. Гость проник к нему в комнату без стука и без разрешения. Выключил компьютер и замер над телом, уснувшим в кресле. В комнате было темно, только присутствие постороннего Женя определенно почувствовал.

— Вы кто? — спросил он.

Свет коридора осветил силуэт.

— Собирайся, Женя. Три минуты… и жду у дороги.

Русый видел, как тень человека с кейсом удалилась к лестнице.

— Подождите! Георгий… э…

Он выбежал в коридор. В общежитии стояла тишина, нехарактерная для ночного времени суток. Женя заподозрил, что гость — персонаж его сновидений, но все-таки накинул куртку, захлопнул дверь и кинулся вниз по лестнице.

Человек рассматривал машины, брошенные на обочине.

— Которая твоя? — спросил он.

— Моя? Моя — на автобазе. У меня своей нет.

— Сколько нужно времени ее пригнать?

— Час, может… Если б я знал заранее… Скажите куда подъехать?

— Я не могу ждать час.

Человек расхаживал мимо машин, как покупатель вдоль прилавка. Женя следовал за ним по пятам. Человек присел, чтобы заглянуть под днище джипа, осветил фонарем колесо и звякнул ключами в кармане.

— Чей? — спросил он.

— Михалыча, — ответил Женя, — нашего коменданта. — Он старался вспомнить отчество человека со странным акцентом, но вспомнил только фамилию — Зубов! Это слово бульдожьей хваткой вцепилось в память однажды и на всю жизнь.

Дверь джипа поддалась отмычке. Ту же отмычку Зубов вставил в замок зажигания, пересел назад, раскрыл кейс, вытянул из кейса антенну.

— Чего ждешь? — удивился он. — Садись за руль и гони.

— Я только предупрежу Михалыча…

— У меня нет времени на Михалыча. Заводись, и едем.

Женя сел за руль, запустил мотор и сильно пожалел о том, что не запер дверь, прежде чем уснуть за компьютером. «Вот это попал, — подумал он. — В самое дерьмо да по самые по уши».

— Поезжай на север, — скомандовал пассажир. — Знаешь город? Поезжай кратчайшей дорогой к шоссе, ведущему на север.

— Куда вам надо? — спросил Женя.

— Если б я знал… — ответил человек с кейсом. — Ехал бы на автобусе.

— Мы кого-то преследуем или убегаем?

— Ничего не бойся, парень. Жить будешь долго и счастливо.

— А я могу узнать?..

— Что?

Женя поймал взгляд Зубова в зеркале заднего вида и вмиг позабыл вопрос.

— Нет, ничего. Я хотел спросить, как к вам обращаться?

— Жорж, — ответил пассажир. — Просто Жорж.

Первую приличную зарплату своей жизни Евгений Федорович Русый получил в мотеле.

— Михалыч, клянусь, верну в целости и сохранности! — кричал он в трубку и слушал мнение потерпевшей стороны. — Ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать! Когда я тебе отказал? Михалыч, будь человеком, не заявляй… Да разве ж я бы тебя подставил, если б не крайние обстоятельства? Знаю, что новая… Михалыч, это нетелефонный разговор. Вопрос жизни и смерти!..