Невеста поневоле (СИ) - Доминика Арсе

— Прости, Валерия, — причитает Лаэль у другого уха. — Потерял я артефакты. Их было слишком много. И магия на них не действует, а на нас действует. Древняя магия, очень древняя…

С платьем закончили, поспешили к арке. Солдаты меня увидели. Глаза выпучили, отступать стали. Ролан возник с глазами по пять копеек, смотрит на меня секунду, затем кричит своим:

— Отбой! Миледи! Вы ли это?!

Киваю и иду через арку на выход, умиляясь тому, как они продолжают щупать невидимую стену и недоумевать.

Только вышла, барон руку хватает и целует, не отрывая взгляда от моего бюста. Взмыленный, разит от него семидневным потом. Сыновья нас обступили.

— Бать, расскажи ей.

— Расскажите мне, — затаив дыхание дублирую.

Упал на колено Ролан, а рыцари вокруг разошлись подальше, как от огня. Начал присягу давать. А я соображаю, к чему бы это?!

Подняла, как закончил.

— Миледи, граф Арлен мертв, — говорит с горечью, а сам на декольте пялится. — А род его лишен наследства, ибо граф культу злому потворствовал. Разоблачили его люди герцога. Теперь вы мой сюзерен. Готов биться за вас, пусть даже с маркизами тремя! Проследуйте в мой замок. Его стены выше этого магического, запасов там на годы, гарнизон в триста человек, готовых за вас жизнь отдать! Поспешим! Армия неприятеля надвигается!

— Вы про Леонида, Клавдия и Николь? — Усмехнулась цинично. — Где они?

— Маркизы в селе вашем. У них совет военный. Лазутчиков уже вяжем в лесах наших, скоро попрут большими силами.

Хватит. Все, устала. Войны эти по горло. Платье обеими руками подняла и пошла в направлении своего села. Достали!! Пора их разгонять!

Шлепаю по лесу, поредевшему после урагана. Чувствую тлеющую боль коллективную, наградил меня дуб — леший ментальной связью с растительностью. Вот она и жалуется на невзгоды тому, кто услышит. За мной эльфы, следом оторопевший Ролан с сыновьями пешком. А за ними всадников неспешно топающих штук сто. Все с мечами наголо, луками на изготовке.

Прошли рощу, у башни люди с факелами. Узнали меня. Нил с разбойниками, тоже все с оружием. Увидела рыцарей моих! Гекара, Оскара, Наэля и Лестора! А с ними еще человек тридцать. Видимо с сел ополчение собрали.

Меня видят, ахают. Во — первых, я красавица неописуемая в платье от дизайнеров императрицы и с косметикой заморской! Во — вторых, злая, хищная и готовая порвать. Это на уровне энергетики должны чувствовать все! А в — третьих они просто рады меня видеть.

Целуемся, обнимаемся, слушаем укор и речи воспитательного характера в мой адрес. И все на декольте пялимся… А как же глаза?! Душа женщины выше!

Собираем митинг и идем к селу. Закат близится. Но я вижу все, меня ночь только радует. А как радует моих черных друзей в моей крови… В чистом поле за рядами домов войска стоят, конца и края им не видно. Выстроились конники, пехота, лучники, копейщики и еще всякой сборной солянки до горизонта, хоть сей.

Остановилась на центральной дороге, дух переводя. Тишина изредка нарушается опасливо ржущими лошадьми. Птицы, похожие на ворон, каркают истошно, железо елозит и скрипит. Не иначе, Куликовская битва намечается. Позади меня конница стягивается, рань моя человек в сто пятьдесят идет. Ну сейчас мы им всем покажем. Ага… их тут тысяч десять стоит. Никто не носится, ни с кем не рубится. Объединились?! Или это только маркизы Николь добрые молодцы?!

Три глубоких вдоха и шагаем дальше.

— Леди Валерия! — Кричат глашатаи. Спалили сучата.

— Прибыла, мой лорд! — Визжат солдаты, оккупировавшие тут все.

— Виконтесса здесь! — Хриплый рык раздается.

— Да здесь я здесь! — Кричу с сарказмом неприкрытым.

Шагов через двадцать передо мной предстает Леонид со сверкающими доспехами, в которых отражается красное, уходящее в ночь солнце. Мгновение он важен и непоколебим. До тех пор, пока не рассмотрел меня. Вот он тот взгляд! Удивление! Умиление! Растерянность! И сдача по всем фронтам в его лице. Теперь он поглощает меня глазами!

Да, маркиз, забыл ты, какой я могу быть привлекательной. А какая женщина будет красивой после похищений, тюрьмы с крысами и болезней? Делаю строгий и победный вид.

— Доброго вам вечера миледи, я… я рад, что вы живы и в бодром расположении духа, — проблеял неуверенно, не решаясь подойти ближе. Видимо, решительные взгляды моих рыцарей его отпугнули.

Одинокий конник рвется с поля, на скаку спрыгивает с коня и бежит к нам. А вот и Клавдий пожаловал.

— Миледи! — Кричит сын герцога, гремя железом, и притормаживает около Леонида, не решаясь схватить меня за лапку и поцеловать. Оба дамских угодника растерялись. Вот незадача!

— Лорды, объяснитесь! — Выдаю резко и строго. — Какого черта, в смысле черного владыки, вы тут топчите мою землю без моего на то разрешения! Привели одних только лошадей столько, что каждая щипнет разок травку на моем поле и сделает его абсолютно голым и не пригодным для пастбищ! Что вам от меня надо?!

Маркизы языки проглотили. Красные стоят. Мне даже света солнца не надо, чтобы уловить прилив крови к их щекам.

Из — за широкой спины Леонида возникает Николь в походном мундире с тоненькой шпагой на поясе. Встряхнула кудряшками кокетливо, поясок поправила.

— Леди Валерия, доброго вам вечера! Хотела озвучить события с бала его высочества герцога Нестора. Помниться мне, у вас пари? Или вы отказываетесь от своих слов? — Пропела сучка. — Тот, кто перестреляет вас, возьмет в жены. Я готова поучаствовать на дружбу с вами.

Закипаю.

— Я готов отстоять честь миледи, — рычит Наэль, поравнявшись со мной.

Спасибо конечно. Блондин полу — эльф, должен стрелять хорошо, так думают многие присутствующие. Но не Лаэль, что тоже вдруг подает голос:

— Я Лаэль, лучший стрелок клана Шелеста листьев Аиры, кладу свой лук у ног виконтессы Валерии Балейской.

Половина собравшихся ахнула от писклявых заявок эльфа. Наверное, его эльфийский клан на слуху у многих.

Но я не просила никого за меня вступаться! Сама их перестреляю. В прямом и переносном. Они тут мою доктрину перевернули с ног на голову. Я сама ведь должна участвовать! Но важно ли это сейчас…

— Я принимаю вызов! — Рявкнул Леонид. — И готов доказать свое мастерство на любых ваших условиях, миледи.

— И я принимаю вызов! — Подхватил Клавдий. — Меня не страшат такие соперники! За любовь готов бороться до конца! А это… слишком легкий путь, особенно для многократного победителя турниров.

Грудь выпятил. Помню, что Милан говорил, сын герцога самый крутой стрелок.

Николь на это усмехнулась. Клавдий ответил взглядом полным презрения. Та оскалилась в ответ. Вот тебе и прежние амбиции. От любви до ненависти… А то Клавдий мой, и только мой, у меня куча приспешников, а ты дорогая никто. Улыбаемся и машем.