Право на магию - Анна Ледова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
— Эй, а ну слезай, сумасшедшая!!.. — вдруг заорал Никас.
Ронард мгновенно развернулся. Ардина, грорш ее загрызи, почему он вообще позволил ей остаться внутри! И так еле на ногах стоит, на кой ее к рушащейся на глазах арке понесло?! В два прыжка он одолел половину расстояния до каменного завала перед тем, как с оглушительным грохотом рухнули остатки Врат, похоронив под обломками хрупкую фигурку.
Глава 41. Интальд
По мере того, как замедлялось мое падение, очертания предметов и людей смазывались, растворялись во тьме, утратившей даже те тревожные багровые проблески. Но кромешная тьма постепенно сменилась вечерними сумерками и я обнаружила себя стоящей в густой траве. Вокруг меня была равнина с редкими деревцами, вдали угадывался лес. Странно, но я не почуяла ни запахов, ни звуков. Головокружение прекратилось, ободранная рука не ныла, да и в целом я ощутила удивительную легкость в теле. Осмотрела ссадину и чуть не заорала — эй, а тело-то где? Рука просвечивала, травинки можно разглядеть.
- Здравствуй, дитя мое. Ты вовремя.
Высокий седой старец возник из ниоткуда. В странных одеждах, и такой же бесплотный, как я сама. Но что-то было такое в его благородных чертах лица, во взгляде, исполненном мудрости, что я моментально успокоилась.
— Это Вы звали меня? Где я?
— Звал. Хотя сила моя уже далеко не та, что была прежде. Я звал тебя двенадцать лет, и ты наконец пришла.
Пусть мода кардинальным образом сменяется не так быстро, не с годами, а скорее с десятилетиями, одежда этого старика была откровенно устаревшей. Такое не носили уже несколько сотен лет — я видела эти широченные пышные воротники и островерхие шляпы в учебниках по истории Империи. Древней истории.
— Вы… Интальд? Интальд Премудрый?
— Тогда меня называли Интальд Ровельский, — церемонно поклонился старик.
— Но зачем Вы звали меня? Двенадцать лет… Вы знали меня ребенком?
— Я не знал тебя — девушку-мага по имени Ардинаэль. Не знал, кем окажется тот или та, кто откликнется. Я призывал свое дитя.
От потрясения я долго не могла подобрать слова, боясь озвучить вывод от сопоставленного.
— Вы хотите сказать…
— Ты — мое последнее дитя, Ардинаэль. Последний потомок моего некогда великого рода.
— Но я же просто сирота… я не знаю ни своего детства, ни родителей. Я не понимаю…
— Зов крови не обманешь, чем бы его не заглушали. Сядь, дитя. Снаружи время почти вышло, но здесь оно бесконечно. Я расскажу тебе все.
Старик взял меня за руки и усадил в густую траву.
— Некогда, еще в земной жизни, моя прекрасная супруга подарила мне шестерых детей. Мне посчастливилось застать и их детей, а после дождаться и правнуков. Мой род множился мне на радость, и казалось, нет уз прочнее и долговечнее этих, а потому я со спокойным сердцем покинул этот мир. Тысячи моих потомков родились и умерли за сотни лет, десятки из них прошли через Врата, будучи наделены магией…
«В роду уже была магия, и много раз», припомнились мне вдруг слова Воракиса.
— Пока существовал мой род, жила и Академия — главное и любимое мое детище, связанное кровным ритуалом с остальными. Но это не могло продолжаться вечно… Я чувствовал, как со временем ослабевают нити, истончаются связи. Пока двенадцать лет назад последние не оборвались разом. Но Академия выстояла, а значит, в мире еще оставались крупицы меня самого. Увы, я больше не чуял никого из них, не мог дотянуться… В призрачной надежде, что у кого-то из последних моих детей окажется магия, я начал искать самые крохотные ее проявления, чтобы призвать сюда. Пока не так давно не почуял в самых дальних землях слабый отблеск дара — даже не магии, не кровного родства, но все же… Я хватался за любую возможность и не мог упустить даже такую мелочь.
Кандалы Тротта. Наспех или неумело сработанные, как потом отметили мэтры, а потому не сумевшие полностью сдержать мой дар, принимаемый в Обители за «криворукость». Только благодаря чьей-то ошибке я оказалась здесь.
— Академия признала и сразу приняла свое дитя. Упустив только одну деталь… Когда же сила стремительно начала уходить из этих стен, я понял, что ты единственный оставшийся мой потомок, но и твоя судьба уже предрешена…
— Почему? Я вроде пока умирать не собираюсь, а если посчастливится, то и у меня будут дети…
— Вот поэтому, — старик бережно поднес руку к моей груди. — Только старый слабый слепец, вроде меня, не смог заметить это сразу.
Я скосила глаза вниз. Прямо напротив сердца возник странный невиданный знак.
— Это си́гил, наша родовая печать. Обычно защита, но для тебя — скорая погибель. Этот сигил «закрывающий», наложенный зеркально. Он скрывает твою суть от недругов, но и запечатывает твою магию, не давая ей выхода. А она, проявившись в положенное время, уже несколько месяцев кипит и сжигает тебя изнутри, а с твоей жизнью утекает и моя сила.
— Магия убивает меня? Моя собственная? Даже такая слабая и… как они сказали… «с невыраженным типом»? Я сама видела во Вратах — серо-бурая.
— О нет, — покачал головой Интальд. — Совсем не такая. И я наконец смогу спасти нас обоих, исправить ошибку.
Старик закрыл глаза, не отнимая руку от моей груди, и знак вспыхнул, меняя очертания. Я ничего не почувствовала, но Интальд просветлел лицом, с интересом разглядывая что-то за моей спиной.
— Обернись, Ардинаэль. Посмотри на себя.
Я обернулась. Позади меня были все те же Врата, но в своем первозданном виде — нерушимые, величественные. Только камни были светлые, а не потемневшие от времени. Наверно, так они и выглядели изначально — уникальный артефакт посреди нетронутой природы, где позже вокруг выросла Академия.
Но гораздо удивительнее было другое — пространство в арке разделилось на две равные части, одна половинка светилась ослепительно белым светом, вторая чернела непроглядной матовой тьмой. И тонкая серебристая полоска разделяла их.
— Какая поразительная гармония… Созидание и разрушение, идеальный баланс. Вот твоя магия, дитя, такой и одарило тебя мироздание.
У меня перехватило дыхание. Это было так красиво, что я не могла налюбоваться, как и поверить в то, что сейчас происходило. Сколько времени я пыталась дотянуться до своей магии, выжать из себя хоть искорку, но не могла даже почувствовать ее. Интересно, а каково это? Я потянулась
