Том 1. Стихотворения 1838-1855 - Николай Некрасов

Печатается по автографу ГБЛ.

Впервые опубликовано: Некрасов Н. «Тонкий человек» и другие неизданные произведения. М., 1928, с. 182.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1931.

Автограф — ГБЛ, ф. 195, к. 1, № 1, л. 2 об. — представляет собою отдельную заметку на рукописи романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова».

Ошибочно считалось, что заметка сделана на рукописи романа «Тонкий человек», в связи с чем стихотворение датировали 1853 г. (см.: ПСС, т. I, с. 617). В результате переквалификации рукописи стихотворение должно быть предположительно отнесено к 1843 или 1844 г.

И скучно, и грустно!*

Печатается по ПА (ценз. разр. — 5 марта 1846 г.), с. 22.

Впервые опубликовано: ЛГ, 1844, 30 ноября, № 47, в составе фельетона «Преферанс и солнце», с. 808, без подписи (перепечатано: ПА, без подписи).

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1920.

Автограф не найден.

На принадлежность стихотворения Некрасову указали А. М. Скабичевский (Ст 1879, т. I, с. XLIX) и С. И. Пономарев (там же, т. IV, с. XI). П. А. Ефремов ошибочно считал, что стихотворение написано И. И. Панаевым (пометка в Экз. Ефремова ПА),

Представляет собой «перепев» стихотворения М. Ю. Лермонтова «И скучно, и грустно» (1840). В середине 1840-х гг. Некрасов создал ряд таких переделок. Вариант ст. 10 в «Литературной газете» («Окончишь — ощипай как утка…») ясно указывает на авторство Некрасова, так как сходное сравнение (речь идет о проигравшемся картежнике) он употребил в том же 1844 г. в стихотворении «Чиновник» (ст. 121; «Ощипанной подобен куропатке…»).

Ремизиться вечно не стоит труда… — Ремиз — термин карточной игры, означающий недобор положенного числа взяток или штраф.

Но рано иль поздно обрежешься вдруг… — Обрезаться — карточный термин: ошибиться, поставить не на ту карту, на которую задумал сделать ставку.

Ростовщик*

Печатается по ПА (ценз. разр. — 5 марта 1846 г.), цикл «Портретная галерея», с. 28–31.

Впервые опубликовано: ЛГ, 1845, 4 янв., № 1, «Дагерротип», с. 12, под заглавием: «История ростовщика (из нового неигранного водевиля)», с подписью: «Пе-ре-й» (т. е. Н. А. Перепельский — псевдоним Некрасова) (перепечатано: ПА, без подписи).

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1920.

Автограф не найден. Копия (в составе цензурованной рукописи водевиля «Петербургский ростовщик», при жизни Некрасова не напечатанного, но дозволенного к представлению (ценз. разр. — 7 дек. 1844 г.) в Александрийском театре, которое состоялось 1 июня 1845 г.) — ЛГТБ, I, VI, 3, 43.

В водевиле эти куплеты были вложены в уста ростовщика Лоскуткова. Дозволяя водевиль к постановке, цензор М. Гедеонов вычеркнул их красными чернилами (см. копию ЛГТБ). Ст. 39–40, 47, отсутствующие в публикации ЛГ, очевидно, изъяты цензурой. При публикации в ПА Некрасов придал стихотворению новую концовку, резко усилившую его социально-обличительную направленность.

Чив — щедр.

Добрый, нежный был родитель… — В этом четверостишии Некрасов пародирует фразеологию баллад В. А. Жуковского. В «Ростовщике» использован размер баллады «Рыцарь Тогенбург».

Чиновник*

Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 8, Приложение 1: Юмористические стихотворения 1842-45 годов, с. 133–144.

Впервые опубликовано: ФП, ч. 2 (ценз. разр. — 2 янв. 1845 г.), с. 81–93, с подписью: «Н. Некрасов».

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1864, ч. 3.

Автограф не найден. Авторизованная копия — ГБЛ (Солд. тетр., л, 41 об. — 49 об.) — представляет собой позднейший список с текста ФП.

В Ст 1864, Ст 1869 и Ст 1873 датировано: «1844».

Подстрочное примечание Некрасова о портном Кинчерфе в ФП было несколько иным: «Портной на Мещанской, которому преимущественно заказывают петербургские чиновники и актеры».

«Чиновник» был написан, вероятно, специально для ФП в связи с помещенной в первой части сборника статьей В. Г. Белинского «Петербург и Москва», в которой говорилось: «В Петербурге все служит, все хлопочет о месте или об определении на службу <…> Слово „чиновник“ в Петербурге такое же типическое, как в Москве „барин“, „барыня“ и т. д. Чиновник — это туземец, истый гражданин Петербурга» (Белинский, т. VIII, с. 408). Когда стихотворение было опубликовано, Белинский писал: «„Чиновник“, пьеса в стихах г. Некрасова, есть одно из тех в высшей степени удачных произведений, в которых мысль, поражающая своею верностью и дельностью, является в совершенно соответствующей ей форме, так что никакой самый предприимчивый критик не зацепится ни за одну черту, которую мог бы он похулить. Пьеса эта <…> верно воспроизводит одно из самых типических лиц Петербурга — чиновника <…> Эта пьеса — одно из лучших произведений русской литературы 1845 года» (там же, т. IX, с. 218, 220).

Чихирь — молодое виноградное вино, привозившееся с Кавказа.

В коллежские асессоры попасть… — Чин коллежского асессора в ту пору давал права потомственного дворянства.

Галерная — улица в Петербурге (ныне Красная ул.).

Консоляция — см. на с. 681 наст. тома, комментарий к стихотворению «Говорун».

Ремиз — см. выше, с. 684, комментарий к стихотворению «И скучно, и грустно!»

…от «Москвы родной» во Иртыша, От «финских скал» до «грозного Кавказа»… — пересказ стихов Пушкина: «…от Перми до Тавриды, От финских хладных скал до пламенной Колхиды…» («Клеветникам России», 1831).

Блаженные отцы И деды наши пировать любили, Весной садили лук да огурцы… — Отзвук стихов И. С. Тургенева из первой строфы поэмы «Параша» (1843): «…наши добрые отцы Любили яблоки — да огурцы».

Паратый (поратый) — сильный, бойкий и прыткий.

Зато, когда являлася сатира… — Чиновник негодовал прежде всего на Гоголя; в ФП к этим стихам была иллюстрация (гравюра на дереве Е. Е. Вернадского по рисунку А. А. Агина): чиновник левой рукой указывает на книгу с надписью «Шинель», а правой — на картину, изображающую сибирский пейзаж. Слова «Не совестятся видеть и читать» давали понять, что речь идет также «о пьесе „Ревизор“, которую чиновник мог видеть на сцене»[12]. Действительно, в Петербурге было немало «особ», ненавидевших Гоголя за «Ревизора» и разделявших «мнение» Ф. Толстого («Американца»), который заявил, что Гоголь — «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь» (Аксаков С. Т. Собр. соч. в 4-х т., т. III. M., 1956, с. 189).

Отрывок*

Печатается по Ст 1874, т. III, ч. 6, Приложение 3: Юмористические стихотворения разных годов, с. 267–269.

Впервые опубликовано: С, 1851, № 11 (ценз. разр. — 31 окт. 1851 г.), в составе фельетона «Заметки Нового поэта о русской журналистике», с. 85–86, без подписи.

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1874, т. III, ч. 6.

Автограф не найден. Беловой автограф второй редакции («Детство») — ГБЛ (Солд. тетр., л. 111–114 об.) — относится к 1855 г.; опубликован в ПСС, т. I, с. 405–407. Эта редакция распространялась в списках (Экз. ГБЛ, Экз. Ефремова 1861, Экз. Лазаревского, Экз. Музея Н.). Черновой автограф третьей редакции («Мои детские годы») — ИРЛИ, ф. 203, ед. хр. 16 — является позднейшей переработкой и был датирован 1861 г., но (видимо отказавшись от мысли завершить переработку) Некрасов зачеркнул эту дату и надписал: «1841»; опубликован: Чуковский К. Из некрасовского архива. Неизданные стихотворения. — Летопись Дома литераторов, 1921, № 3, с. 4. Эта редакция включена в собрание сочинений как самостоятельное стихотворение: ПССт 1927.

В Ст 1874 датировано: «1844».

Последовательность второй и третьей редакций подтверждается, в частности, совпадением ст. 10 «Детства» и чернового варианта того же ст. в «Моих детских годах» (см. раздел «Другие редакции и варианты», с. 558 и 561).

Подзаголовок «Из признаний Белопяткина» (к стихотворению «Мои детские годы») свидетельствует о связи «Отрывка» и текстов двух названных редакций со стихотворением «Говорун», которое написано также от имени Белопяткина.

В С публикация «Отрывка» сопровождалась указанием, что эти стихи прочел автору фельетона (автором, очевидно, был И. И. Панаев) посетитель-«поэт <…> замечательный», лицо которого «дышало умом, избытком доброты и печали». После текста «Отрывка» говорится: «По чувству, с которым он читал это стихотворение, я догадался, что предмет его слишком близок сердцу самого поэта. Я не признаю этого стихотворения безусловно хорошим. В нем краски довольно грубы, сфера <…> содержания довольно однообразна, низменна и ограничена; картины мрачны; но ведь каждый из нас пишет хорошо только то, что сам пережил, перечувствовал, видел своими глазами. И у меня недостает духу обвинить поэта за то, что предметы своих песнопений почерпает он в низменных сферах, где протекает его собственная жизнь. Это еще не беда. Обстоятельства его могут измениться, круг зрения его может расшириться, и тогда он представит нам другие образы, найдет, может быть, другие краски. Для меня важнее то, что в стихах его есть содержание, определенно высказываемое; что хоть и неэффектных сторон жизни касается его муза, но его грубые стихи прочувствованы…» В процитированном отзыве чувствуется самооценка; видимо, прав был К. И. Чуковский, считавший, что эти строки в Фельетоне Панаева «несомненно» принадлежат Некрасову (см.: ПССт 1934–1937, т. I, с. 611).