Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 Она выглядела нелепо и жалко. Даже аргументов не могла подобрать. Вся её бравада оказалась показной.

 Неужели этого человека боялась Люси?

 Хотя, в случае с Лайтвуд опасения не напрасны. Они не чужие люди, родственники. Люси зависима от матери до тех пор, пока сама не начнет обеспечивать себя.

 Она не сможет, как Дитрих хлопнуть дверью и уйти из дома. Люси девушка, а такие приключения не для девушек. Их нужно оберегать и лелеять, а не подставлять под удар.

 Отношения – это всегда ответственность. И несут её двое, а не кто-то один. Об этом Дитрих не забывал ни на секунду, но все равно старательно тянул одеяло на себя, стараясь огородить Люси от всех неприятных факторов, присущих развернувшейся ситуации.

 – Какого черта ты снова вертишься рядом с ней? Разве тебе непонятно, что я не желаю видеть вас вместе?

 – Понятно, – кивнул Дитрих. – Но с каких пор ваше мнение стало для меня законом? Вы мне никто, да и, в принципе, особой властью не обладаете. Вы не королева, не Господь Бог, просто озлобленная на мир женщина, считающая, что знает жизнь лучше, чем кто-либо другой.

 – То есть ты хочешь сказать, что не отступишься и будешь идти до победного конца?

 – Разве вы этого еще не поняли?

 – Ты не ответил на вопрос.

 – По-моему, я дал ответ, который невозможно расценить иначе.

 – Зачем тебе это нужно?

 – Скажите, мисс Вильямс, а для чего вообще люди заводят отношения? Сегодня вы выдаете на редкость глупые вопросы. Это даже звучит странно, а уж со стороны выглядит так вообще верхом идиотизма.

 Дитрих без спроса потянулся к стакану, стоявшему на столе, и бутылке минералки. Отвинтил пробку, налил жидкость в стакан и принялся пить маленькими глоточками. Просто так, ради того, чтобы в очередной раз позлить женщину, сидевшую напротив. Она явно не была в восторге от того, что этот клоун прикасается к её вещам.

 – Но ты ведь не для того за Люси ухаживаешь.

 – А для чего?

 – Вот это я и хочу понять.

 – Для вас не существует иного мнения, кроме вашего. Так ведь?

 – К чему сейчас эти слова?

 – К тому, что вы всегда будете уверены исключительно в своей правоте. И что бы я сейчас не сказал, вы будете трактовать все на свой манер. Придерживаясь своей кривой логики. Разговаривать с вами бесполезно. Результат будет нулевой.

 – Зачем же тогда настаивал на разговоре?

 – Просто интересно было понаблюдать за вами. Вы напоминаете мне лабораторную мышь, что бегает по своей клетке и искренне считает, что эта клетка – весь мир, а она – его хозяйка. Но, поверьте мне, за пределами клетки тоже есть жизнь, и она гораздо более насыщенная, чем вы думаете. У вас при любом раскладе не получится вечно внушать своей дочери, что именно в этой клетке счастливая жизнь, а за её пределами – грязь, чернота и разруха. Люси умная девушка. Она сама неплохо разбирается в жизни, так что дайте ей свободу действий. Я уверен, она ничего плохого не сделает.

 – И свобода действий – это отношения с тобой? – хмыкнула Кристина, постукивая ногтями по столешнице. – Я правильно тебя поняла?

 – Не только. Но и это в том числе.

 Кристина посмотрела на Дитриха изучающе, улыбнулась почти нежно, а потом произнесла тоном, не терпящим возражений:

 – Нет.

 Ланц скрипнул зубами, поняв, что проиграл это сражение. А, может, и всю битву. Впрочем, он и не надеялся, что у него получится переубедить Кристину. Она была не из тех людей, что легко могут сменить гнев на милость, послушав несколько весомых доводов в пользу той или иной точки зрения.

 – Почему же, позвольте узнать? – спросил безмятежно, сделав вид, что совершенно не расстроен этим ответом.

 – Потому что ты меня бесишь, и я не хочу видеть тебя рядом со своей дочерью.

 – Лицом не вышел?

 – И лицом тоже.

 – Что ж, на иной результат я и не надеялся, – вздохнул Дитрих. – Счастливо вам оставаться, мисс Вильямс. Я удаляюсь.

 Поднявшись из кресла, он надел пальто, лежавшее все это время на коленях. Подхватил свой рюкзак и, не прощаясь, направился к выходу из кабинета, но в последний момент, когда Кристина уже чувствовала себя победительницей, подлетел к столу, схватил стакан с недопитой минералкой и выплеснул её Кристине в лицо.

 – Удачного вам дня, мисс Сучье поведение, – произнес надменно и на этот раз покинул кабинет окончательно.

 Кристина выхватила из сумки свой шарф, вытерла лицо и прошипела в пустоту:

 – Войны хочешь? Ты её получишь, мерзкий выблядок. Я тебе устрою третью мировую. Посмотрим, что ты запоешь, когда твоя любовь разобьется о быт.

 Со спокойной душой Дитрих прогулял первый учебный день. Возвращаться в школу не было смысла. Там была Кристина, и этим все объяснялось. Пересекись они еще раз, Дитрих не только минералку ей в лицо выплеснул бы, но и стаканом в голову запустил. Может, мозги на место встали бы, а не болтались где-то на периферии. Настроение было хуже некуда, к тому же Ланц чувствовал, что не оставит Кристина все так, она обязательно придумает какую-нибудь гадость, попытается повлиять на его жизнь. Вполне возможно, уже позвонила родителям, и дома его ждет грандиозный скандал, в сравнении с которым все предыдущие покажутся незначительными, мелкими ссорами, которые яйца выеденного не стоят.

 Телефон молчал. Родители ему не звонили, прямо сейчас голову снять с плеч не грозились. Ланц даже засомневался на время в справедливости своих суждений, но потом сам над собой и посмеялся. Не тот человек мисс Вильямс, чтобы оставить все, как есть. Ей обязательно нужно продемонстрировать свою власть, умение управлять людьми, и для достижения своей цели она пойдет на все.

 Сеанс самобичевания продолжался. Теперь мысли Дитриха целиком и полностью перекинулись на Люси. Он мучительно думал о том, что отыграться директриса может, как всегда, на ней. Это подло, низко и гадко, но Кристине никакие методы не чужды. Она играет, как умеет. А умеет играть только такими методами.

 Прошатавшись два часа по улицам, Дитрих решил идти домой, наплевав на то, что там Лота. Следовательно, его тут же забросают вопросами о школе. Начнут выяснять, по какой причине он так рано вернулся домой, и неизбежно вытянут из него правду о разговоре в кабинете директора. Под конец размышлений Ланца эта перспектива уже не пугала. Он верил, что поступает правильно, и сейчас его мнение не изменилось. Окажись он снова в той ситуации, поступил бы точно так же.

 Как и ожидалось, Лота в это время была дома. Услышав стук входной двери, а потом грохот отбрасываемой в сторону сумки со школьными принадлежностями, она высунулась в прихожую, чтобы посмотреть на посетителя.