Весы змея - Ричард Кнаак

С грохотом, сравнимым с тем, что возникал от столкновения осколков Камня Мира, Поцелуй Мефисто разрушился.

Морлу не замедлились даже тогда. Их ненависть к нему была абсолютной. Из ртов у многих сочилась пена, их крики напугали бы и мертвеца. Морлу жили ради одного лишь полного уничтожения Ульдиссиана.

Как он делал уже прежде, грозный Ульдиссиан махнул рукой перед всей видимой областью. Он разбрасывал морлу налево и направо, запускал их в стены и потоки лавы. Тех, что подбирались ближе, он сжигал огнём или поджаривал твёрдым светом. Когда даже это не смогло сдержать их наплыв, Ульдиссиан стал хватать одного морлу за другим, ломал им горла, шеи и хребты. Клинки наносили ему раны, но он тут же их затягивал. Руки в перчатках, хватавшие его за руки, за ноги или шею, тут же соскальзывали, как с масла.

Прорываясь сквозь ряды морлу, Ульдиссиан представлял себе Лилит. Каждое убийство предназначалось ей.

А затем… А затем не стало морлу, могущих сражаться.

Ульдиссиану потребовалась почти минута, чтобы установить этот изумляющий факт. Вокруг него лежали тела. Казалось, ни один участок пола или пещеры не остался свободен от тел или крови. Однако звери храма не поднимались, чтобы снова вступить с ним в бой. Морлу были мертвы, и на этот раз навсегда.

Хорошо сработано… Ульдиссиан уль-Диомед.

Ульдиссиан хмыкнул — это был первый раз, когда он уловил уважение в голосе Малика. Тем не менее, времени на поздравления не было. Нужно было изловить Лилит.

Поищи наверху, справа. Там ты найдёшь проход…

Указания Малика привели Ульдиссиана к двери. Больше не заботясь о том, чтобы оставаться незамеченным, Ульдиссиан запустил дверь в полёт.

Внутри он нашёл ещё двух морлу, убитых взрывом двери. Ульдиссиан перешагнул тела, уже ощущая, что Лилит близка.

С помощью призрака Малика Ульдиссиан добрался до места, которое дух назвал личными покоями Примаса. Там не было ничего привлекающего взгляд за исключением изящного трона в первой, внутренней комнате. В конце концов, Примас был всего лишь прикрытием для Люциона и его сестры.

Он достиг двери, ведущей наружу, но Малик вдруг снова заговорил. «Держи кость высоко и наготове! — потребовал призрак. — Приготовься её бросить!».

Ульдиссиан весь напрягся. Резкое отличие от прежних инструкций указывало на то, что Малик знал о какой-то серьёзной угрозе снаружи, которую даже сын Диомеда не мог ощутить.

С этими мыслями Ульдиссиан распахнул двери…

«Бросай!» — приказал Малик тоном срочной необходимости.

В равной мере при помощи своей руки и своих сил Ульдиссиан выбросил кость. Она вылетела из покоев Примаса и понеслась по тёмному коридору. Затем, как раз когда Ульдиссиан был готов потерять его из виду, кусочек резко отклонился вправо.

Он слышал, как кость ударилась обо что-то, за чем немедленно последовал вскрик боли. Вслед за этим, в свою очередь, раздался глухой стук, который Ульдиссиан знал слишком хорошо.

Он ринулся к месту происшествия. И точно, фигура в мантии Диалона растянулась в углу. Кровь от раны на лбу отмечала место, куда ударила кость.

Ульдиссиан потянулся было к кости… А затем выпрямился. Она была здесь.

— Бедный, бедный дорогой Дюррам! Он так сильно хотел послужить Примасу!

Позабыв о фрагменте кости, он огляделся вокруг. Но как ни старался, Ульдиссиан не мог определить, где именно она находилась. Тем не менее, в конце концов он подумал, что понял, почему это так. Это был главный храм Триединого, спроектированный и построенный в соответствии с ожиданиями Люциона. Конечно же, как и древнее строение, в котором Лилит планировала обратить всех эдиремов, это место располагалось на звене, в одной из точек, откуда ангелы и демоны начали создавать мир. Люцион узурпировал силы этого звена для своего храма и поработал над ними, чтобы скрыть зло, неотъемлемое от этого места.

И, маскируя зло Пылающего Ада, эти силы теперь закрывали от него Лилит.

— О, мой дорогой, милый Ульдиссиан! — насмехалась демонесса. — Всегда так близок к победе, всегда готов дать выхватить её из твоих рук…

— Не в этот раз, Лилит! — ответил он, напрягая волю до предела, чтобы найти её. — Не в этот раз!

— Но любовь моя! Твой брат и твои друзья мертвы, а твои драгоценные эдиремы уже маршируют сюда, к себе домой! Разве может быть большее поражение?

На какой-то миг её слова пробудили в нём страх и отчаяние, но затем Ульдиссиан спохватился, кто говорит.

— Довольно твоей лжи. Довольно твоих игр.

С этими словами он бросился вперёд, где, он считал, находилась она.

Внезапно на его пути оказались массивные двери. Ульдиссиан, готовый к любому препятствию, направил свою силу на взрыв, который уничтожил их. Спустя секунду он уже пронёсся мимо этого места.

Он приземлился на ноги и на руки, словно кот… А затем уставился с широко раскрытыми глазами.

Ульдиссиан припал к земле в одном из входов в огромную залу, где верующие собирались перед проповедями их почитаемых жрецов. Он достаточно хорошо знал проектировку других храмов, чтобы понять, он ещё не должен был добраться до этого места. Снова Лилит обвела его.

Высокие, как башни, статуи двух ложных духов нависли над ним. Статуя Мефиса — отца Лилит, Мефисто — почему-то отсутствовала. Наличие пьедестала для неё указывала на то, что однажды она была разрушена. Что-то подсказывало Ульдиссиану, что вряд ли это был несчастный случай.

Помня Тораджу, он продолжал присматривать за двумя оставшимися фигурами. Лилит не просто так заманила его в эту залу. Следовательно, ко всему, что внутри, следовало относиться с подозрением.

Как раз в этот момент её смех заполонил залу.

— Игра окончена, мой дорогой, милый Ульдиссианушка! — крикнула она отовсюду и из ниоткуда. — Ты был просто великолепен, ты превзошёл все мои ожидания, но пора заканчивать — ещё столько дел нужно переделать!

Она была здесь… И в то же время её здесь не было. Ульдиссиан проверил каждое направление. Каждый раз он чувствовал, что нашёл её, но затем на то же самое указывало уже другое место.

— Покажись, — взревел он. — Покажи мне, где ты!

— Ну как же, я прямо здесь, любовь моя.

Лилит появилась… И ещё… И ещё, снова и снова. Сотня образов демонессы материализовалась, за ней последовала другая сотня.

То, что они были всего лишь иллюзиями, Ульдиссиану было понятно. Однако когда он попробовал отличить правду от вымысла, все фигуры показались ему прежней Лилит. Ни одна из них не была простой фикцией…

— Подержи меня в последний раз в своих руках, — насмехались они в унисон. Тысяча Лилит сморщили губы. — Поцелуй меня в последний раз, любовь моя, — они придвинулись к нему, покачивая бёдрами, непристойно двигая телами. — Иди и ляг со мной в последний раз…