Ромашки для королевы - Оксана Демченко

– Вполне.

– Вот-вот. В нижние шахты, – сузил король глаза. – Он и там не заблудится. Такие не пропадают, даже если о них никто не заплачет. А лабиринты у гномов велики?

– Сотни верст.

– Пусть глянет, – милостиво соизволил король. – Как у них называется это… кажется, угольные забои? Или штольни? Не важно, пусть лично убедится в качестве поставок. Я изложу его обязанности письменно и вышлю с гонцом. Идите, граф, вам надо спешить. Ведьмени – это серьезно. Магов начнут собирать уже сегодня.

Три дня путешествия в санях довели Рртыха до полного изнеможения. Как можно сидеть и ничего не делать? Только люди с их природной ленью способны придумать такое и назвать это не пыткой, а удобством.

Эриль отлично видела переживания рыжего и старалась его по возможности развлечь. Говорила о магии, расспрашивала про бгррыхи и предлагала попытаться их усовершенствовать. Это ненадолго помогало, а потом безделье с новой силой донимало неутомимого гнома, наливая мышцы незнакомой болью и тяжестью. На четвертое утро гном понял, что готов сдаться и даже ехать верхом – все же бестолковая, но работа. Ночевка купеческого поезда на сей раз была очень уютной, опытные вожатые почти всегда умудрялись к ночи оказаться возле теплого и удобного жилья. На сей раз их приютил маленький постоялый двор, а кому не хватило мест, тех охотно приняли в деревушке, расселили по избам. Гном вызвался караулить сани и коней – рядом лес, места малолюдные и волки серьезно беспокоили жителей, сбиваясь к зиме в стаю. Он за ночь и коня себе на предстоящие дни приглядел – серого, рослого и мохноногого, немного похожего на незабвенного Сумрака.

Но утром уговаривать никого не пришлось. И спорить отпала необходимость. Эриль спустилась к завтраку задумчивая и даже немного рассеянная.

– Я говорила с магами долины Лирро, – сообщила она. – Следопыты теперь приглядывают за землями вне Стены. На севере они обнаружили двух гномов, искавших встречи с нами, эльфами. У подгорного народа все очень плохо, и времени куда меньше, чем казалось мне и прочим. А на санях мы еще месяц будем тянуться к Клённикам.

– Месяц? – ужаснулся гном. – Кривая кирка, это ж смерть моя, а не путешествие!

– Отсюда двести верст на восток до Стены, – вздохнула Эриль. – Через шестьдесят будет последняя застава людей. Там мы бросим коней и пойдем пешком. Творец добр, снег по-настоящему еще не выпал, не глубок. Если поспешим как следует – доберемся в десять дней.

– Без гнома, – хихикнул Лоэльви, – дошли бы за неделю. Рост – это наше сильное преимущество.

– Да того преимущества – не более семи дюймов, – возмутился Рртых. – Имей совесть, а то я ног твоих длинных не пожалею, такими синяками распишу – не будешь знать, на какую хромать сподручнее.

– То есть дней восемь-девять, – предположила Эриль. – Кони уже ждут, в путь. Дорожка тут узенькая, но к полуночи наверняка будем на заставе.

Гном довольно кивнул. Еще больше он обрадовался, обнаружив заседланным приглянувшегося серого коня. Но радость обманула ожидания, как сонный дурман.

Зимняя скачка в холодном седле оказалась тоже – пыткой. Эльфам было легче, они иногда спрыгивали с коней и бежали, позволяя себе согреться. А потом на ходу так же непринужденно вскакивали в седло. Гном вздыхал, потом резко выдыхал пар, зависть и возмущение. Дважды Эриль объявляла привалы – ради коней, как она поясняла. Но рыжий знал настоящую причину: свою стеклянную синеву окоченения.

К ночи задул, взметнул поземку колючий ветерок. С его приходом даже закат казался не далеким горном Труженика, а фиолетовым чародейским огнем, не дающим и малой толики тепла. Когда и этот огонь угас, ночь взялась выстуживать поле всерьез, снег под копытами заскрипел. Рртых выше поднял ворот и еще раз с тоской подумал, что человеческая обувь никудышная. Узка, пошита не по его ноге, сидит кое-как и тепла не бережет. То ли дело – гномьи ботинки! Настоящие, из снаряжения спасателей или боевых норников. Увы, из дома он ушел давно и – дважды увы – летом…

Когда впереди показалась застава, обозначенная парой факелов, гном уже смущенно подозревал, что из седла его ледяную статую будут вырубать. И потом внесут в тепло и прислонят к стеночке – оттаивать. А гнусный друг-изменщик Лоэльви будет прохаживаться, пить горячий настой трав и травить душу рассказами о том, как удалось в этом сезоне пиво, и как отменно зол перец.

Две тени выросли на тропе прямо из снега. Жеребец гнома, шедший передовым уже более часа, устало вскинулся на дыбы, – невысоко, но неожиданно. И проблема вырубания из седла решилась. Гном съехал в сугроб сам, мягко и вполне успешно. Повозился, отмечая с удовольствием, – ноги еще вполне ощущаются. Повернул голову к «теням».

– Натуральные оллфы, чтоб мне заново в седло сесть! Рад, если мне с мороза не чудится, само собой.

– Приветствуем, – кивнули верно опознанные им эльфы. – Мы тут всего-то третий день. Так быстро поймать на севере гнома – это почти подвиг!

– Ага, поймали они, – возмутился Рртых. – А секирой по наглой роже?

– Невежливо, но интересно, – задумался светлоглазый, у которого луна блестела на радужках веселым серебром. – Может, сперва в тепло и по пиву?

– С перцем? – задумался о приятных перспективах своей поимки Рртых.

– Обязательно, – второй эльф уже держал под уздцы пойманного серого. Развернулся к спутникам гнома и поклонился. – Мы надеялись вас всех встретить только завтра, и даже неудачно поспорили… Но все же рады вдвойне. Госпожа Эриль, это честь, встретить вас первыми и сказать – добро пожаловать домой. И вас тоже, господин Лоэльви, – эльф снова поклонился.

Гном поднялся на ноги и встряхнулся. Пиво с перцем! Да ради такой перспективы он готов заставить ноги еще немного потрудиться, вопреки стылой судороге и иглам льда, протыкающим, как теперь кажется, подошвы и все стопы.

Эльфы проводили до самых ворот, простились и снова исчезли – словно на снегу можно стать невидимым и не оставить следа! Гном придирчиво поискал хоть один отпечаток – и возмущенно засопел. Маги?

– Следопыты, – понял его удивление Лоэльви. – Они, кажется, во-он там, у кромки леса. Точно, смотри – тебе машут.

Гном не ответил, почти уверенный, что это очередная милая шутка. Будь Лоэльви даже магом из лучших – что можно рассмотреть в поземке, засыпающей глаза все злее? Да уж точно не кромку леса, до которой отсюда, если вспомнить пройденный путь, не менее полуверсты. Эльф рассмеялся и согласился – никого в стылой ночи не видно, а следопытов рассматривать – вообще дело бессмысленное. Даже днем. Рртых помянул кривую кирку и первым вошел в открытые, наконец-то, ворота. Поземка торопливо бросила в спину последние охапки снега. Створки сошлись.