Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

В разрешении проблемы диссидентов в Польше Россия рассчитывала на поддержку своего союзника Пруссии. Заинтересованные в сближении, Россия и Пруссия еще в 1762 г. заключили договор, по условиям которого обязывались защищать интересы польских диссидентов. Новый союзный договор с Пруссией был заключен в Петербурге 31 марта 1764 г. Стороны гарантировали друг друга от нападения соседей. Особо важные секретные статьи касались Польши. Россия и Пруссия обязывались защищать существующие в Польше порядки, содействовать избранию на престол только поляка, а в случае нужды защищать Польшу вооруженными силами. Конечно же, Пруссия оказывала поддержку России не бескорыстно. Фридрих II надеялся со временем получить согласие Екатерины II на отторжение у Польши Балтийского побережья, чтобы таким образом соединить западные земли королевства с Восточной Пруссией[531].

Эти договоры с Пруссией стали основой созданной Н. И. Паниным «Северной системы», которая должна была послужить своеобразным противовесом создаваемой Францией и Австрией «Южной системы». Имея свои интересы в Польше и Турции, Франция и Австрия пытались привлечь к союзу против России и Испанию. В свою очередь «Северная система» Панина предполагала участие на стороне России Пруссии, Англии, а в качестве пассивных членов — Швеции, Дании и Речи Посполитой. В случае русско-турецкой войны Польша должна была стать союзницей России и играть роль буфера против католическо-мусульманского блока. Панин предполагал в дальнейшем увеличить польскую армию и создать на территории Речи Посполитой базу между Днепром и Днестром, необходимую для ведения военных действий. В общем, Н. И. Панин и первое время Екатерина были готовы даже пойти на отмену «либерум вето» и тем самым усилить власть короля в Польше.

Но в придворных кругах Петербурга были и противники усиления королевской власти в Польше. К ним относились братья Орловы и глава Военной коллегии З. И. Чернышов. Они выступали за ослабление Речи Посполитой для того, чтобы прямо захватить ее восточные белорусские и литовские земли. Группировка Орловых и Чернышева при поддержке прусского посла графа Сольмса провалила планы Панина. Екатерина переменила свое отношение к польским делам и решила оставить все так, как есть.

После избрания польским королем Станислава Августа Понятовского Россия и Пруссия выступили за немедленное проведение закона об уравнении в правах диссидентов. В Петербурге считали, что Понятовский, его дяди Чарторыйские и все те шляхтичи, которые получили щедрые «дачи» от русских, немедленно поддержат это требование. Но расчеты не оправдались. Чарторыйские, приняв русскую помощь, вовсе не намеревались выполнять все планы русского двора. Король Станислав Август не хотел проводить таких либеральных реформ, как отмена исключительных законов против диссидентов. В письме к польскому послу в Петербурге графу Ржевускому от 26 сентября 1766 г. король признавался: «Последние данныя Репнину повеления возстановить диссидентов даже в законодательстве являются истинным громовым ударом для страны и лично для меня». Когда же Репнин объявил, что если будущий сейм не уравняет в правах православных и протестантов с католиками, то Россия введет в Польшу 40 тыс. солдат, по всей Польше начались сильные антирусские выступления[532].

До 1766 г. дипломатическое ведомство России колебалось относительно разрыва отношений с Чарторыйскими. Только в октябре 1766 г. Николай Васильевич Репнин получил четкие указания из Петербурга. Послу предлагалось, не жалея ни денег, ни трудов, разорвать сейм и генеральную конфедерацию. Репнин должен был немедленно обратиться к противникам Чарторыйских и предложить им свою помощь в борьбе с правительством. Панин поручил также Репнину приступить к созданию новой русской партии в Польше. Получив четкие инструкции, Николай Васильевич энергично взялся за организацию новой партии, основными участниками которой стали враги Чарторыйских и бывшие сторонники саксонцев.

Ведущая роль в новом движении отводилась примасу князю Подоскому. Этот наивысший после короля пост Подоский получил только благодаря усилиям Репнина. Вторым по значению деятелем русской партии стал князь Карл Радзивилл. Тот самый князь Радзивилл, который активно боролся с русским влиянием, Чартрыйскими и Понятовским. После победы Понятовского на выборах под угрозой репрессии он убежал в Саксонию. Панин вспомнил о нем, когда начал создавать новую русскую партию, и отдал распоряжение Репнину: «…способствовать возвращению его в отечество, дабы его тут тем или другим образом употреблять»[533]. Радзивилл, получив предложения Репнина, вступил с ним в переговоры и согласился помогать России. Он вернулся в Польшу и был поставлен Репниным во главе коронной конфедерации (маршалом). Для большей уверенности в прочности связи Панин прикомандировал к князю Радзивиллу русского полковника Кара в качестве политического комиссара, или, по его собственному выражению, «пестуна». На посту маршала коронной конфедерации Радзивилл активно сотрудничал с Репниным и выполнял все указания русского посла.

Еще одной крупной политической фигурой новой партии стал граф Мнишек. Его завербовал Репнин и поставил руководить конфедерацией в двух воеводствах. За усердную работу Панин в 1767 г. представил Мнишека к награждению должностью Краковского каштеляна. Большую пользу в качестве русского агента принес коронный гетман граф Браницкий. Привлеченный к сотрудничеству в 1766 г., он честно выполнил свои обязательства, выступив на сейме в защиту диссидентов. Браницкого в Петербурге намеревались поставить даже во главе русской партии. Продолжал сотрудничать с Россией завербованный ранее подскарбий коронный Вессель, который был министром при Августе III. Вот далеко не полный список русских агентов в Польше, которые составили костяк новой партии.

Основной формой борьбы за права диссидентов была избрана конфедерация. Первоначально в марте 1767 г. создается протестантская конфедерация. Ее возглавил барон Август Гольц, староста Грауденцский. На организацию всей работы ему передали 20 тыс. червонцев. Затем были организованы православная и объединенная польско-литовская конфедерации. Центром конфедерации стал город Родом. Во главе конфедерации диссидентов встал литовский магнат Карл Радзивилл. Относительно Радзивилла Панин писал Репнину: «…он нам как теперь, так и впредь не инако может служить, как пугалищем против Чарторижских, а притом по имени и богатству своему представлять его можем как чучелу для подлости и самого мелкого дворянства, а дел делать он своей персоной нимало не в состоянии, и надежды в оном на него ни малой полагать не можно»[534]. Немногим лучше были и другие агенты Репнина. Все они готовы были служить тому, кто давал больше.

Конфедерация оказалась весьма действенным инструментом. Станислав Август и Чарторыйские почувствовали угрозу создания обшей конфедерации. Начался поиск внешних союзников для борьбы против России. В марте 1767 г. с помощью перлюстрации почтовой корреспонденции было установлено, что король секретно отправил курьера в Вену и Константинополь. Панин немедленно предложил Репнину проверить агентурным путем эти данные и усилить наблюдение за королевским двором, хотя бы «…употреблением на то нарочитой суммы». Тревожное известие пришло от русского посла в Турции А. М. Обрескова. Он сообщал, что поляки, действуя через хана крымского, подталкивают султана к вмешательству в польские дела. Панин, почувствовав, что со стороны Турции нависает серьезная опасность, вновь повторяет указание Репнину: «…усугубить ваше рачение иметь беспосредственные верные каналы, дабы благовременно открывать новые подвиги и намерения того двора»[535]. Наконец, для оказания давления на короля и помощи конфедератам Россия решила ввести в Польшу войска. Командующий русскими войсками генерал Kapp предупредил, что любое неповиновение Екатерине будет рассматриваться как бунт против Польши[536]. В ход были пущены и все средства разведки. Сторонников и союзников России привлекали щедрыми подарками, а также обещаниями политических выгод и высоких постов. К противникам, включая самого короля, применялись разного рода репрессивные меры.

Так, в сентябре 1766 г. польский посол в Петербурге Ржевуский пожаловался на бедность короля, который, по его словам, потратил все свои средства на организацию выборов в сеймиках. Екатерина II приказала прислать Репнину для короля 50 000 рублей. Однако Репнин не торопился выполнить приказ и оказался прав. Не прошло и месяца, как из столицы пришло указание не давать королю денег, так как он ведет антирусскую политику. Репрессиям подверглись и Масальские за то, что переметнулись в лагерь противников России. В деревнях, принадлежавших Масальским, на постой были размещены русские части, что лишило их доходов с имений. В августе 1766 г. была даже сформирована своеобразная оперативная группа в составе полковников — барона Игельстрома и Василия Kappa. В инструкции, полученной от Панина, им поручалось объехать всех магнатов Польши и взять на учет всех союзников и противников России. Перед самым открытием сейма Репнин получил указание Панина всех отъявленных врагов России арестовать[537].