Диковинница - Наталья Беляева

Беляна ошеломлённо распахнула глаза. Что произошло с её лучшей подругой? Куда подевалась гордая дева-воительница? Неужто ледяное сердце деванки растаяло в сияющих водах глаз Богдана?

— Он так тебя любит, и он такой хороший… — прониклась её словами и собственными чувствами Беляна, — Хоть бы у вас всё получилось! Пообещай мне, а?

— Не могу, — Светлана снова глубоко погрузилась в размышления, куда не хотела никого пускать, — Он слишком хорош для меня.

— Никто не может быть слишком хорош для тебя! — замотала головой Белка и добавила, чтобы развлечь подругу, — Идём гулять!

Она мягко спускалась по лестнице. Так легко, что, казалось, не шла, а парила, пока вплывала в Большой зал Ведарии.

Он был пуст и огромен. Ореховое дерево, как обычно, слегка позвякивало золотистыми веточками. Резные панели переливались в волшебном мягком свете, а Горисветы суетливо сновали под потолком, оспаривая лучшие места на фантастических люстрах.

"Куда все подевались?" — рассеянно думала Беляна. И, словно в ответ на её вопрос, в зале появилась домовушка Бусинка. С огромной для её роста табуреткой в одной руке и свёрнутым в свиток объявлением в другой.

Сопя и отдуваясь, малышка волокла свою ношу к доске с расписанием, но, когда попыталась взобраться наверх, табуретка покачнулась.

Белка дёрнулась с твёрдым намерением помочь ушастой секретарше. Но почему-то не смогла двинуться с места.

Тем временем, гневно сверкнув глазами, домовушка перевернула табурет. Маленькими ручонками крепко схватила одну из ножек. И с треском сломала её, отбрасывая подальше.

— Как глупо! — пробормотала, не сумев сдержаться, Белка.

— Нужно чем-то жертвовать, синеглазая, — послышался бархатный голос за её спиной.

Не оборачиваясь, поскольку знала, кого там увидит, девушка возразила:

— Конечно, глупо, — она же сейчас упадёт…

Бусинка, однако, вполне успешно взобралась на трёхногую табуретку. И уже с победным видом прикалывала объявление кнопками.

"Странно…" — растерялась Беляна. Но Большой зал поглотил туман, и внезапно картинка сменилась.

Теперь она оказалась в саду, но вокруг было всё размыто. Словно художник разлил воду на не пришедшуюся ему по вкусу акварель. Лишь узкий тоннель, в котором она шла, отличался яркими красками и ясными контурами. Увлекаемая неведомой силой, она зачарованно двигалась вперёд.

Внезапно тоннель расширился, и перед ней возникли четыре восхитительных куста роз. Один краше другого, они были часто усыпаны охристо-жёлтыми, нежно-коралловыми, белоснежными и тёмно-красными, почти багровыми, бутонами.

— Удручающее зрелище, — послышался сзади тихий, низкий голос.

— Почему? — удивилась поначалу Белка.

Но подойдя ближе, заметила, что красный куст густо усеян крупными и мерзкими шипастыми червями. Которые с безжалостным хрустом поедали чудесное растение.

— Мы должны что-то сделать! — отчаянно воскликнула она. Но ноги словно вросли в землю. И пришлось поневоле стать наблюдателем, а не участником абсурдного видения. Розовые бутоны, казалось, стонут от боли, разрываемые мощными челюстями жестоких личинок. А она…

— Ты ничем не сможешь помочь, синеглазая, — печально продолжил её мысли Рос.

— Но так не должно быть, — дрожащим голосом промолвила девушка, чуть не плача.

Недоеденные розы чернели, поражённые ядом, их лепестки сворачивались, дымясь и опадая. На месте роскошного прежде растения остался колючий скелет, в котором невозможно было угадать былого великолепия.

— Ты расстроилась? — прошелестел голос возле её уха, — Мне очень жаль…

Они снова очутились в Большом зале, и знакомые руки легли ей на талию.

— Жаль, что мы так и не закончили наш вальс, — промолвил Ро̀слав, мягко разворачивая её к себе.

Расписной потолок, лестницы, резные панели и даже Ореховое дерево завертелись вокруг. И вот они уже кружатся в танце, почти не касаясь ногами пола.

— Разве? — усмехнулась девушка.

— Ты сама знаешь, как он должен был закончиться, — донеслось в ответ.

Она вдруг отчётливо поняла, что это сон. А во сне…

— Мы всегда можем повторить, — голова приятно закружилась, и она закрыла глаза.

Объятья стали тесней и уверенней, и жар от них разлился по всему телу. Ей захотелось большего, и она подняла голову, уже чувствуя дыхание на своих губах…

— Уверена? — произнёс голос. Но совсем другой. Не бархатный Роса, а густой и раскатистый…

От неожиданности она широко открыла глаза. Но лишь мельком заметив тёплый тёмно-зелёный взгляд…

Проснулась. И сразу села в кровати, охватив ладонями пылающие щёки.

— Бред! — ошеломлённо прошептала, закусив губы. Чувствуя, как колотится сердце и пересыхает в горле, сглотнула, стараясь выровнять дыхание.

В комнате ещё царил полумрак, и подруги спали. Если солнце и намеревалось подняться, провозглашая рассвет, то плотные шторы на окнах пока не пускали его внутрь.

Тихонько на цыпочках, чтобы никого не разбудить, Беляна прошмыгнула в купальню. Приводя себя в порядок и собирая волосы в густой конский хвост, всё ещё не могла отойти от впечатления, которое на неё произвёл… Белка мысленно хихикнула. Ей приснился эротический сон. Почти…

Да ну, глупости! Разозлившись на себя, она слишком резко дёрнула ленту, которой пыталась стянуть волосы и, ойкнув от боли, оставила их распущенными.

Так же тихо Беляна покинула ванную, пересекла комнату и вышла из неё, неслышно прикрыв дверь. Спускаясь по лестнице, на чём свет ругала себя за то, что знала, куда идёт. А шла она, не в силах бороться с искушением, в парк. Найти те самые розовые кусты и убедиться, что с багровым всё в порядке. Хотя, изучив за год каждую пядь сада Ведарии, наверняка знала, что таких роз там нет. Какие угодно есть, но не такие. И всё же шла. Шаг за шагом повторяла тот же путь, что всего полчаса назад совершила во сне.

Роз предостаточно. Самых разнообразных оттенков, видов и размеров. А помимо них — лилий и петуний, гиацинтов и фиалок, и ещё огромное количество цветов, чьих названий Белка не знала. Такова уж отличительная черта волшебного сада — растёт и цветёт всё, причём сразу. Даже зимой…

Убедившись в тщётности поисков, Беляна вздохнула и села на траву. Прислонясь спиной к стройной, кудрявой берёзке, постаралась успокоиться. И вскоре ей это удалось. Мысли пришли в порядок, послушно разместившись по полочкам. Ведь сон — это сон, а реальность — это реальность. Да и глаза однозначно были не янтарные, а зелёные. Темного, хвойного цвета. Таких она ни у кого не видела. И вообще — мало ли кому что приснится? Есть дела поважнее.